Незнакомцы на Монтегю-стрит

– Хорошо, – осторожно сказала я, желая положить конец страданиям Нолы и не провоцировать ее дальнейшую неприязнь ко мне. – Она может пожить здесь некоторое время. В гостевой комнате на кровати есть чистые простыни и чистые полотенца в ванной. Я позабочусь о том, чтобы Нола, пока она будет жить у меня, чувствовала себя как дома.

Я вопросительно посмотрела на Джека в надежде на то, что он не только назовет конкретный период времени, но и окажет мне моральную поддержку.

Но нет, в его глазах читалось лишь огромное облегчение. Учитывая эмоциональную травму, которую он причинил мне в прошлом году, мне, по идее, полагалось злорадствовать. Вместо этого мне стало жаль и его, и Нолу: их отношения напомнили мне отношения между мной и моим отцом до недавнего времени, когда он наконец бросил пить.

– Спасибо, – сказал Джек. Мне не оставалось ничего другого, как улыбнуться.

Джек подошел к двери и открыл ее.

– Я знаю, Нола не хочет об этом забыть.

С этими словами потянулся за чем-то на веранде и втащил в дом видавший виды черный гитарный футляр, потертый и поцарапанный, почти сплошь залепленный наклейками. Большую часть надписей на них уже было невозможно прочесть. Наверху, рядом с одной из защелок, виднелся маленький белый прямоугольник с выцветшими черными словами «Я люблю N’awlins. НОЛА».

Джек поставил футляр возле столика в фойе. Я на пару секунд уставилась на эту штуковину и второй раз за ночь ощутила кожей затылка знакомое покалывание. Я оглянулась по сторонам, ожидая увидеть… что-то. Температура, похоже, упала на несколько градусов, и я увидела, как Нола потерла руки, как будто они озябли. А затем я услышала что-то вроде едва слышной музыки. Я взглянула на Джека и Нолу, проверяя, слышат ли они ее тоже, но эти двое усердно старались придумать, как им попрощаться без физического контакта.

Я напрягла слух, чтобы лучше услышать, но мелодия звучала так тихо, что мое ухо с трудом улавливало ее. Исполнялась она на акустической гитаре, красивая, бередящая сердце мелодия.

– Итак, Нола, – сказал Джек. – У тебя есть номер моего мобильника. Звони мне, если тебе что-то понадобится. Что угодно, – подчеркнул он.

Она кивнула, упрямо выставив вперед подбородок – точно так же, как Джек, когда тот бывает расстроен, но старается не подавать виду.

Я повернулась к Ноле:

– Мне надо коротко поговорить с твоим отцом. Может, пойдешь в свою комнату? Наверх по лестнице и налево. Третья дверь справа, ванная комната рядом. Чувствуй себя как дома, я скоро к тебе приду.

Нола со вздохом взяла гитару и закинула на плечо свой видавший виды рюкзак. Молния на нем частично разошлась, и наружу высунулась мордочка старенького плюшевого мишки. Вот это сюрприз! Эта игрушка рассказала мне о Ноле больше, чем ее агрессивная косметика и вызывающее поведение. Это также напомнило мне, что ей всего тринадцать лет и она очень одинока. Ну, почти. Генерал Ли, подлый предатель, с радостью увязался за ней, не имея ничего против, что его ведет за собой незнакомка.

– Нола! – окликнула ее я, когда она начала подниматься по лестнице. – Мне рано утром надо на работу, но я скажу домработнице, миссис Хулихан, чтобы она присмотрела за тобой и дала тебе все, что понадобится. Я велю ей приготовить тебе завтрак, ты только скажи мне, чего ты хочешь, и я обещаю, что ты это получишь.

Она обернулась и угрюмо ответила:

– Я не люблю просыпаться раньше полудня, и я признаю только веганскую и органическую еду. – Не дожидаясь ответа, она отвернулась и нарочито медленно, едва переставляя ноги, зашагала вверх по лестнице.

Я снова посмотрела на Джека и увидела в его глазах хитринку.

– Учитывая, как ты привыкла налегать на выпечку и животный белок, Мелли, это может быть для тебя проблемой. Наверно, мне следовало предупредить тебя…

– Подозреваю, что не только об этом. – Я сложила на груди руки. – Тебе явно есть что мне сказать. Начнем с того, где сейчас ее мать.

Он быстро посмотрел на верхнюю площадку лестницы, и лицо его посерьезнело.

– Она умерла.

Слова Джека меня не удивили. Думаю, я знала это с первого момента, как только увидела Нолу. Но мое вечное стремление подальше прятать мое шестое чувство порой делало меня чрезвычайно тупой.

Он взял меня за руки и притянул ближе к двери.

– Возможно, Нола подслушивает, – тихо добавил он, – поэтому я не хочу говорить об этом сейчас. Давай встретимся в восемь часов в кофейне «Фаст энд Френч». Выпьем кофе, и я все тебе расскажу.

– За тобой и вправду должок, – вздохнула я.

– Я знаю, – тихо сказал он и, не отрывая рук от моих, продолжал смотреть на меня. В какой-то момент я даже подумала, что он собрался меня поцеловать, и даже решила, что, в принципе, я не против. Увы, время для подобных нежностей давно прошло, похороненное слишком глубоко под слоем всевозможных причин, почему мы с Джеком не подходим друг другу, не говоря уже о том, что у него была девушка, а теперь и дочь-подросток.

Он убрал руки.

– Это ведь не был «почти поцелуй», не так ли?

– Нет, – слишком поспешно подтвердила я.

– Отлично. Потому что я уже потерял счет, – сказал он, имея в виду свою досадную привычку напоминать мне всякий раз, что он меня почти поцеловал. Впрочем, все это было давным-давно. Джек шагнул на веранду. – Тогда увидимся в восемь.

– Я буду там, – пообещала я, прежде чем закрыть и запереть за ним дверь, и вновь включила сигнализацию. Я уже собралась выключить свет и вернуться наверх, когда снова услышала музыку, такую тихую, еле слышную, что я даже усомнилась, слышу ли я ее вообще. Я поймала себя на том, что, как антенну, поворачиваю голову, чтобы уловить слабый сигнал.

Когда я поднялась на лестничную площадку и направилась в комнату Нолы, мне показалось, что звук стал громче. А еще я застала там Генерала Ли, спящего перед закрытой дверью. Я подняла было руку, чтобы постучать, но та сама застыла в воздухе. Я прислушалась. Музыка стихла, и до моего слуха с другой стороны двери донесся плач. Я опустила руку, затем тихо отступила назад и, не выключив свет в коридоре, направилась в свою комнату. Плотно закрывать дверь я не стала. Сбросив с себя халат, я начала готовиться к работе, и все это время мне не давал покоя вопрос, сколько призраков эта потерянная, одинокая девочка принесла в мою жизнь.

Глава 2

Я закончила сочинять записку для миссис Хулихан, чтобы та знала: наверху спит девочка-подросток, которой, когда она проснется около полудня, нужно приготовить на завтрак что-нибудь веганское. Я надеялась улизнуть из дома до прихода экономки, потому что была уверена: вопросов будет гораздо больше, чем у меня найдется ответов. Я оставила под дверью Нолы свою визитную карточку и записку с просьбой позвонить мне, как только она встанет, чтобы мы могли придумать, чем нам заняться в остальные часы дня. Надеюсь, мой завтрак с Джеком даст ответ хотя бы на этот вопрос.

Почесав Генерала Ли за ухом, я угостила его вкусняшкой, не в силах вынести несчастный взгляд, который пес бросал на меня всякий раз, когда я оставляла его дома. Закрыв за собой дверь кухни, я услышала доносившиеся из сада голоса. Я на миг застыла на месте, как всегда, когда слышу в моем доме голоса, вспоминая призраков, которые населяли его, когда я только переехала сюда. Большинство из них исчезли, но несколько остались, тихие и ненавязчивые. Но мы как будто заключили негласный уговор: каждый живет своей жизнью и не мешает другим.

Осторожно шагая по мощеной дорожке, которую отец проложил для меня в ходе восстановления сада, я проследовала по ней вдоль стороны дома до сада. Здесь голоса смешивались с журчанием фонтана в виде писающего мальчика. Я застыла на месте, не зная, что мне делать – нахмуриться или расхохотаться.

Софи, ни разу не кандидат на обложку журнала, разве что «National Geographic», была одета в нечто вроде длинной юбки, скроенной из пары джинсов большого размера, разорванных, а затем на манер стеганого одеяла заново сшитых заплатками. Чудо-юбку дополняли майка-варенка и вечные «биркенстоки». Ногти на ногах разноцветные, а темные непокорные кудри с великим трудом удерживала на месте ядовито-зеленая резинка. Ее экзотический облик резко контрастировал со стоящим рядом с ней человеком в простой клетчатой рубашке и джинсах. Это был мой водопроводчик Рич Кобильт. Тяжелый пояс с инструментами низко съехал ему на бедра, а вместе с поясом съехали и джинсы, открывая взгляду его спину чуть ниже, чем мне бы того хотелось. Оба смотрели на кирпичный фундамент моего дома и сокрушенно качали головами. Черт, если Софи, эксперт в области исторической реставрации, глядя на мой старый-престарый дом, качает головой, значит, дело швах.

– Доброе утро! – крикнула я с несколько наигранным воодушевлением и направилась к ним. Как назло, шпилька моей туфельки застряла между двумя каменными плитами. Погрузившись до упора в мягкую траву, она засасывала мою туфлю в грязь. Мне тотчас подумалось, что ведь и этот дом делал то же самое с моей жизнью.

– Доброе утро, – ответили эти двое в унисон, примерно так же, как гробовщик приветствует своего клиента.

– Что не так на этот раз? – спросила я, остановившись перед Софи, и проследила за ее взглядом. Тот, как и следовало ожидать, был устремлен на довольно большую кривую трещину, проходившую через кирпичи от земли до первого этажа. – Я в курсе трещин фундамента. Пожалуйста, скажи мне, что это не что-то более серьезное.

Рич и Софи переглянулись, после чего сантехник повернулся ко мне.

– Вообще-то, мисс Миддлтон, – сказал он, – не считая урагана, для такого старого дома, как этот, ничто не может быть серьезней треснувшего фундамента. Этот же из рук вон плох.

Я медленно кивнула, мысленно услышав знакомый звоночек кассового аппарата.

– И насколько же?

– Вообще-то… – Он как будто вытащил слово. – Похоже, ваш курс акций полетел к чертям. Не знаю почему, кроме того что дом старый. Возможно, корни вон того старого дуба тянутся слишком далеко. Гадать можно сколько угодно. Эта стена вполне может обрушиться, а поскольку это несущая стена…

При чем тут «курс акций»? Не иначе как мои глаза остекленели, потому что Софи прервала поток его словоизвержений:

– Рич пытается сказать, Мелани, что если ничего не предпринимать, то со временем станет только хуже. А работенка предстоит немалая – поднять дом с существующего фундамента и построить новый. Это единственный способ исправить ситуацию.

Я стояла, моргая под яркими лучами утреннего солнца. Моя мечта обосноваться наконец в собственном доме и возобновить мою обычную, размеренную жизнь, внезапно показалась мне столь же нелепой, как если бы я напялила на себя один из нарядов Софи. Я повернулась к Ричу:

– Разве вы не сантехник?