Незнакомцы на Монтегю-стрит

Он сложил на груди руки и в своей коронной манере улыбнулся одним уголком рта.

– Я уже знаю, Мелли. Ты считаешь, что я крутой чувак. Скажи лучше что-нибудь такое, чего я не знаю.

На этот раз я уступила искушению закатить глаза.

– Нола пришла не одна, если ты понимаешь, о чем я.

Джек напрягся. Лицо его посерьезнело.

– Бонни?

– Понятия не имею. Кто бы это ни был, но он прошлой ночью сунул гитару в кровать Нолы и открыл окно в ее спальне. Все, что я знаю, это была не я и не Генерал Ли.

– Ты сказала Ноле?

Я отрицательно покачала головой:

– Ей и без того довольно трудно приспосабливаться к новой жизни, так что, по-моему, сейчас этого лучше не делать – или вообще никогда. В лучшем случае это ее напугает, в худшем она больше никогда не поверит ни единому моему слову. Что может быть проблемой, если ты рассчитываешь с моей помощью завоевать ее доверие.

– Верно. Тогда мы просто сыграем на слух.

– Хорошо. – Я нащупала в сумочке ключи от машины. – Послушай, может, ты дашь ей пару дней, а затем заглянешь к нам в пятницу вечером на ужин? Можно обойтись готовой едой. Купим гамбургеры, хот-доги, капустный салат – что-то в этом роде. Софи и Нола этим утром, похоже, нашли общий язык, поэтому я приглашу Софи и Чэда. В большой компании тебе будет проще найти с Нолой общий язык, – я вопросительно посмотрела на него. – Ей сейчас нелегко, Джек. Да, возможно, она трудный подросток, но мы все должны дать ей время освоиться на новом месте.

К моему великому удивлению, Джек притянул меня к себе и крепко обнял. Я примерно минуту пыталась понять, куда мне деть руки, а затем позволила им лечь на его широкие плечи.

– Спасибо, Мелли. Я знал, что ты тот человек, кто мне нужен.

Я похлопала его по спине, не зная, извлечет ли он на свет божий это ужасное слово «друг». Но мне все равно было приятно, что он обнимает меня. В конце концов я первая отстранилась от него, хотя бы потому, что объятия эти слишком хорошо напомнили мне о том, от чего я добровольно отказалась.

– Всегда пожалуйста. Я рада, что могу помочь тебе. – Прочистив горло от чего-то такого, чему у меня не нашлось названия, я добавила: – Надеюсь, за это я смогу рассчитывать на ответную любезность в будущем.

Лицо Джека прояснилось:

– Это приглашение, Мелли?

Посмотрев на небо и покачав головой, я повернулась и зашагала по Брод-стрит.

– Пора взрослеть, Джек, – бросила я ему через плечо.

Его смех сопровождал меня до тех пор, пока я не свернула за угол на Кинг-стрит.

Глава 3

Мы с Нолой стояли на Кинг-стрит рядом с антикварным магазином Тренхольмов. Находиться в окружении старинной мебели мне нравится не больше, чем бывать в больницах или на кладбищах. Потерянным душам слишком легко найти меня там. Я посмотрела на наше с ней отражение в большой зеркальной витрине: я в своем строгом темно-синем костюме от «Дольче и Габбана» и лодочках и Нола, одетая как протеже Софи, в поношенных кедах «Конверс», полосатых легинсах и коротком платье с цветочным принтом. И там, прямо за левым ее плечом, было лицо женщины. Правда, оно исчезло почти сразу, как только я его увидела. Исчезло так быстро, что на миг мне показалось, что это лишь игра воображения, если не считать ауры печали, которая пронизывала воздух и давила мне на грудь.

Глубоко вздохнув, я открыла дверь, впуская Нолу первой, а затем следом за ней вошла в магазин сама. Родители Джека стали владельцами «Антиквариатом Тренхольма» еще до его рождения. В наши дни магазин был известен не только всему Чарльстону, но уважаем во всем мире за высокое качество обслуживания и редкую антикварную мебель и предметы искусства. Даже в детстве я восхищалась их магазином, но только с тротуара, любуясь тем, что было выставлено в его больших витринах. Как бы то ни было, войдя, я тотчас услышала шелест старых юбок и еле слышное перешептывание голосов, пока я стояла, ожидая, когда мои глаза привыкнут к темному интерьеру.

– Мелани, Нола. Какой приятный сюрприз! – как всегда безукоризненно одетая, в костюме кремового цвета от «Сент-Джона», Амелия, мать Джека, вышла к нам из задней части магазина, где она ставила в массивную вазу сине-белого майсенского фарфора букет из дельфиниума и наперстянки. Она казалась такой же нежной и изящной, как и фарфор, но я знала: впечатление это обманчиво. Любой, кто воспитывал Джека Тренхольма и сумел остаться в живых, должен быть скроен из куда более прочного материала.

Окутав нас облачком «Шанель № 5», она поцеловала меня в обе щеки и повернулась к Ноле. Та, чтобы избежать объятий или любого физического контакта, демонстративно сложила на груди руки. Амелия на миг растерялась, но быстро пришла в себя.

– Вчера я прошлась по магазинам на Кинг-стрит и увидела в витрине одну вещь, перед которой не смогла устоять. Надеюсь, тебе она понравится. – С этими словами она быстро подошла к стоящему в углу итальянскому секретеру с инкрустированной столешницей и что-то с него сняла.

Увидев сумку для покупок «Палм-авеню», я внутренне съежилась. Я люблю магазины «Палм-авеню»: что плохого в розовых и зеленых принтах от «Лилли Пулитцер»? Но я, хоть ты тресни, не могла представить себе Нолу в хлопчатобумажной рубашке поло или в любом цвете из разряда пастельных.

– Твой папа сказал, что в пятницу у мисс Миддлтон будет обед, – между тем продолжила Амелия, – и я подумала, вдруг тебе захочется нарядиться во что-то новое? Мне пришлось угадать твой размер, и, как мне кажется, я не ошиблась – все-таки я профессионал в шопинге. – Она рассмеялась, и я, к своему удивлению, услышала в ее голосе нервозность. – Надеюсь, тебе понравится.

С этими словами она величественным жестом вручила Ноле пакет, словно королева, дарующая рыцарское звание.

Взяв его у нее из рук, Нола хмуро заглянула в глубины пастельных тонов. Я тотчас поняла: необходимо мое немедленное вмешательство.

– Дай его мне, – сказала я, беря пакет. – Я оставлю его у двери, чтобы мы не забыли его, когда будем уходить. – Поставив пакет у двери, я вернулась с улыбкой от уха до уха, чтобы только никто не заметил, что я стиснула зубы.

Нола между тем повернулась, чтобы рассмотреть старинное зеркало в резной раме. Вокруг ее отражения в нем тотчас начал клубиться густой туман, хотя в магазине, кроме нас, никого не было. Я посмотрела на Нолу и Амелию: интересно, заметили они или нет? Уфф, кажется, не заметили, пронесло. Шепчущие голоса вокруг меня зазвучали как будто громче. Я услышала свое имя, произнесенное несколько раз разными голосами. Как я научилась делать еще в детстве, чтобы заглушить эти звуки и дать духам понять, что я не хочу общаться с ними, я начала тихо напевать себе под нос.

Поняв, что Амелия и Нола уставились на меня, я умолкла. Нола нахмурилась:

– Это что, какая-то музыка?

Я удостоила ее взглядом, который обычно предназначался риелторам, сделавшим мне невыгодное встречное предложение.

– Конечно. «Фернандо» был одним из самых популярных синглов группы «АББА».

Нола фыркнула:

– «АББА»? Это те чуваки, что написали музыку для отстойного мюзикла Mamma Mia? Ты что, состоишь в их фан-клубе или что-то в этом роде?

От необходимости ответить меня избавила Амелия:

– Не хочешь посмотреть магазин, Нола? Нам с мисс Миддлтон нужно кое о чем поговорить. Обещаю, это не займет много времени и после этого мы пойдем пообедать. Любишь пиццу?

Я взяла Амелию за руку и оттащила обратно к секретеру.

– Только если та сделана из травы и на вкус как картон.

Амелия бросила на меня недоуменный взгляд.

– Объясню позже, – сказала я, когда мы сели за ее стол. Порывшись в сумочке, я вытащила распечатку с таблицей: вся моя домашняя мебель, каждая комната – отдельная строчка или колонка. Так, например, в колонках был указан приблизительный год изготовления каждого предмета и его стоимость. В особой колонке были добавлены мои мысли о каждой вещи – например, понравилась она мне или нет. Не знаю, что подвигло меня добавить эту последнюю колонку, – наверно то, что без нее моя таблица была бы неполной. Я разложила распечатку на столе и развернула, чтобы Амелии было лучше видно.

– Софи сказала, что, прежде чем начнутся работы над фундаментом, было бы неплохо освободить дом от вещей. Я подумала, что я могла бы либо сдать все на хранение, либо вы с Софи могли бы найти несколько домашних музеев, которые согласились бы разместить у себя дома на короткое время целую комнату. Но дом нужно освободить как можно скорее.

Надев очки для чтения, Амелия уткнулась носом в мою таблицу.

– Что это? – спросила она, указывая на заголовок одной из колонок.

– Это количество времени, которое потребуется, чтобы вынести мебель, исходя из веса конкретной вещи и количества людей, которые понадобятся, чтобы спустить ее вниз и занести вверх по лестнице.

Она пристально посмотрела на меня поверх очков, но спустя пару мгновений вновь вернулась к моей таблице. Наманикюренный ноготь ее указательного пальца скользнул к другой колонке: