– Полагаюсь на вас.
Нажав отбой, она заметила на обочине копов. Тип в форме сделал ей знак съехать с дороги. Судьба против нее. День обещал быть на редкость дерьмовым.
– Национальная полиция, мадам. Выключите мотор, пожалуйста.
– Послушайте, я опаздываю и…
– Выключите мотор, – повторяет полицейский, повышая голос. – И будьте любезны предъявить документы на машину.
Прежде чем перейти к правам, коп рассматривает серую карточку, зеленую карточку.
– Я тороплюсь, – сухо напоминает Хлоя.
– Вы говорили по телефону за рулем. Штраф тридцать пять евро, и с ваших прав будут списаны два балла.
Хлоя пробует пустить в ход мягкость и очарование. Улыбка и обольстительный взгляд.
– Мне правда очень жаль. Я говорила всего полминуты, только позвонила своему боссу предупредить, что опоздаю на встречу.
Коп улыбается в ответ, слегка наклоняется.
– За рулем звонить по телефону запрещено, мадам.
– Да, но…
– Вы знаете, что означает слово запрещено?
– Ладно, я рада, что вы проявили такое понимание! Только быстрее, я спешу.
Разумеется, этой фразы говорить не следовало. Полицейский составляет протокол с особой тщательностью. Через десять минут Хлоя выходит из машины. И из себя.
– Вы это нарочно? Я же сказала, что опаздываю!
Другой коп, наверняка офицер, подходит ближе.
– Мы всего лишь выполняем свои обязанности, мадам. А вам лучше держать себя в руках.
– Вам за это столько платят? За то, что вы мешаете людям ехать на работу?
Полицейский, ухмыляясь, продолжает писать со скоростью приготовишки. Разве что кончик языка не высунул.
– Нам платят, и не так уж щедро, за исполнение закона, – отвечает офицер. – Если вы так спешили, следовало соблюдать правила дорожного движения. Это позволило бы вам сэкономить тридцать пять евро и минимум четверть часа.
– Козел! – бормочет Хлоя.
– Простите?
Она смотрит в сторону, опираясь на свой «мерседес».
– Не могли бы вы повторить? – настаивает офицер.
– А я ничего не говорила, – улыбается Хлоя. – Вам, наверно, голоса мерещатся, господин полицейский.
– Хотите, чтобы вам добавили в протокол оскорбление сотрудника полиции?
– Я хочу только поехать на работу. С вашего позволения, разумеется. Но вы, конечно, можете не торопиться.
Наконец жандарм выдает ей штрафную квитанцию. Хлоя плюхается в машину и срывается с места.
Для Пардье опоздание является смертным грехом. Ей следует немедленно придумать железобетонное алиби.
На часах уже было десять сорок, когда Хлоя зашла в большой зал заседаний. Все взгляды устремились на нее, как бывает всякий раз, когда она появляется в любом помещении. Вооружившись покаянной улыбкой, она заняла место рядом с генеральным.
– Здравствуйте, господа, прошу извинить меня за опоздание.
– Мы ждали только тебя, – язвительно уточнил Филипп Мартен.
– Мне правда очень жаль, – добавила Хлоя, глядя ему прямо в глаза. – Но не каждый день представляется случай спасти чью-то жизнь.
Повисла тишина, все смотрели ей в рот.
– Мне пришлось делать массаж сердца пожилой даме, которой стало плохо. Я подумала, что это стоит получаса опоздания… Разве нет?
Мартен остался сидеть с открытым ртом, на губах Пардье появилась легкая улыбка.
– Ну что ж, раз наша героиня наконец прибыла, мы можем начинать.
Реклама – это в первую очередь вопрос воображения.
* * *
Гомес притормозил, проверяя название улицы. Жилой район Эври, ряды домов, имеющих раздражающую склонность походить друг на друга. Лучше не возвращаться домой вдрызг пьяным, а то еще перепутаешь хибары и окажешься в койке у соседа.
В самой середине этой грустной коллекции кукольных домиков располагается тот, где живет Валентина.
Майор заметил молодую женщину, которая уже ждала его на тротуаре.
– Добрый вечер, Валентина! Устраивайтесь…
Она села и глянула на него в явном замешательстве.
– Вы ослепительны. Этот наряд идет вам куда больше, чем форма.
– Невелика хитрость.
– И то верно. Поехали?
Она кивнула, и он тронулся с места.