О бедной сиротке замолвите слово

– Алхимики, – Марек помахал ладонью перед носом. – Опять что-то творят, но они вполне мирные. Тархи обладают отменным чутьем и чувством равновесия. В королевстве их изрядно. Большей частью те, кто не пожелал примкнуть ни к одному из кланов.

Ключ в замке поворачивался медленно, с протяжным скрипом.

– А… ничего, что ты здесь?

– В каком смысле? – Марек распахнул дверь и вошел первым, заметив: – Пыльненько…

А то, пыль лежала на полу. И собиралась клубами. Серым покрывалом затянула и стол, и стул, и подоконник. На стекле так вообще писать можно было.

Да уж, кажется, если здесь когда и убирались, то не в этом столетии. Ладно, я не белоручка, как-нибудь порядок наведу.

– Ты парень, а общежитие…

– Я живу на третьем, – Марек сел на кровать и попрыгал. – А у вас парни и девушки отдельно учатся?

– Нет, но…

– Здесь никому нет дела до того, что ты делаешь, если делаешь это тихо и не вовлекаешь администрацию.

Что ж, пожалуй, подобный подход мне по душе.

– За бельем пойдешь? Если поторопимся, то успеем, а то Матильда обычно рано уходит и поздно приходит.

Успели не только за бельем. Марек возвращался нагруженным: ведро, тряпки и темная бутыль с чистящим средством, которого пожилая женщина нам отлила щедрой рукой.

Я еще успела подумать, что день, кажется, вышел очень даже неплохим.

Зря.

Пора бы уже усвоить, что если что-то вдруг складывается удачно, то судьба заготовила очередную пакость. Нынешняя была хороша. Высока… я и сама вышла не низкою, в папеньку, чтоб ему и на том свете икалось, как попадет, но этот… в блондинчике было метра два.

Плечи широки.

Бедра узки.

Джинсы тесны, дабы узкость подчеркнуть, а футболка без рукавов торс, стало быть, облегает, тоже не случайно. Цепь бы ему золотую для полноты образа. И перстенек с алым камнем.

– Маркуша очередную цацку нашел? – блондинчик заступил дорогу, а поскольку общаговский коридор был темен и узок, что прямая кишка, обойти этого красавца не представлялось возможным. – И что это у нас за птичка такая?

За блондинчиком, как и положено, виднелись еще двое.

Подпевалы, стало быть.

И по совместительству – лучшие, мать его, друзья, верные сподвижники… За Вадиком тоже приятели тягались, еще более безмозглые, чем он сам, способные лишь бухать, курить и генерировать тупые пошлые шуточки.

– Айзек, доброго тебе дня, – Марек поставил ведро на пол. – Вижу, ты снова в бодром здравии… несказанно за тебя рад.

Блодинчик нахмурился.

А парочка за его спиной – рыжий и брюнет, хоть ты группу создавай… им и петь не обязательно, с такой-то внешностью…

– Совсем страх потерял? – поинтересовался рыжий.

А брюнет, верно, не найдя подходящих слов – встреча была неожиданной, а словарный запас, видимо, небольшим, – выразительно бухнул кулаком по стене. Стена, что характерно, выдержала, только кусок штукатурки с потолка обвалился.

– Что вы… невозможно потерять того, чего не имеешь, – Марек отступил чуть влево, а рука его скользнула в карман драных джинсов. Сомневаюсь, что там он визитки держал. – И все-таки я бы настоятельно рекомендовал поберечь свое здоровье…

– Уймись, пиявка, – Айзек взмахом руки просто снес моего нового знакомого к стене. – Ты мне мало интересен… а это что за птичка?

– Воробей, – буркнула я.

– Полукровка… – он разглядывал меня с ленивым интересом, будто прикидывая, стоит ли такое ничтожество высочайшего внимания или все-таки обойдется. Я очень рассчитывала обойтись. – Чья будешь?

– Своя собственная.

– Это пока, – заржал рыженький. – Была собственной, станешь общей…

Говорливый он, однако.

– Помолчи, – Айзек поморщился. – А ты, девочка, не водись с пиявками. Для здоровья опасно.

И, развернувшись, он медленно удалился, прихватив с собой приятелей.

– И что это было? – я сама подняла ведро. – Марек?

Тот вздохнул и, раскрыв ладонь, потрогал мятый клочок бумаги, который тотчас засунул в задний карман.

– Айзек…

– Я уже поняла, что Айзек. Что он такое?

– Он… – Марек потер лицо и как-то вдруг сразу оказалось, что он куда старше, чем я думала. – Он белая кость…

Это я уже поняла, белая кость, голубая кровь и корона в зубах, с которой он на свет явился, дабы оный свет впечатлить собственным великолепием.

– …Маркиз де Шаррах… племянник короля.

Ага, корона не только в зубах, стало быть. И кровь куда голубее, чем мне представлялось. Да уж, от таких мажоров надо держаться не просто подальше, а так далеко, как это вообще возможно.

– Он учился в академии Ирхат…

Что-то там такое бабуля, не к ночи ее вспоминать, про нее говорила.

– …Но потом что-то произошло, а что – никто не знает, и в прошлом году его перевели сюда, – Марек больше не делал попыток отобрать ведро. Он шел рядом, сгорбившись, втянув голову в плечи.

– Вам на радость…

– Женщинам он нравится.