Спаситель

– Попроси её озвучить, – предложил Миха.

– Да я понимаю, – пальчик Миары скользил по строкам. – Глубокая… пойдет. Все, можешь идти. Вину, думаю, тоже помочь надо. И скажи Карраго, что… я надолго. Наверное… или как пойдет…

Миха вышел за дверь.

Краем уха он услышал легкое шипение. Донесся и аромат, какой-то очень знакомый… да, пожалуй, так пахло хозяйственное мыло. А следом очередной вопль:

– Вода! Где мать вашу, нормальная вода!

Выйти из комнаты он не успел.

Миара, несомненно, была чистой. Очень чистой. Загар и тот побелел, там, где он имелся. А еще она была голой. И… косматой.

Волосы её не просто растрепались, они поднялись темной копной, легли на плечи, прикрывая как-то наготу.

– Вода! Там нет воды!

– А что есть?

– Не знаю! Оно зашипело. Завоняло… – Миара поднесла руку к носу и вдохнула запах. – Боги… от меня теперь пахнет, как от прачки какой-нибудь!

– Зато ты чистая.

– Чистая… я не хочу быть чистой без воды! Я хочу ванну! И чтобы горячая… и чтобы с ароматными маслами… у меня дома большая коллекция ароматных масел для ванны! И соль тоже! И…

Она сгорбилась и села на кровать.

– Ты просто устала.

Наверное, стоило бы уйти. Более того, это было бы самым разумным из того, что Миха мог сделать. Но он опустился рядом.

– Ты очень устала. И понимаю, что обидно. Зато ты чистая.

– Чистая, – повторила она.

– Вот найдем сердце бога… вернемся… спасем мир. Тогда и поставишь себе ванну. Джер не откажет. Или Карраго…

– Я не пойду за него замуж!

– Не иди, – согласился Миха. – Никто тебя не заставляет.

– Почему?

– Ну…

– Это было бы выгодно. Ты мог бы пообещать Карраго мою руку, он был бы вернее.

– По-моему, даже если я пообещаю ему все сокровища мира, он не станет слишком уж верным. Да и… пока у нас общее дело. А потом – видно будет. Дома, там где я жил… у нас не принято принуждать кого-то к замужеству.

– Да? – она взяла пальцами тонкую прядку и потянула. – Сухие какие… что бы это ни было, теперь они как солома. А как принято?

– Как? Обычно. Парень и девушка встречаются некоторое время. Если нравятся друг другу. Потом идут и подают заявление…

– Просят хозяина благословить их брак?

– Не хозяина. Государство.

– А зачем?

– Как сказать. Многие уже полагают, что и незачем. Это скорее узаконивание отношений с юридической точки зрения. Имущественные права и все такое. Ты успокоилась?

– Не знаю, – она зарылась руками в волосах. – Теперь еще расческу искать. И волосы… спутаются. Одежду.

– Попробуй здесь посмотреть. Там были другие строки. Может, найдется еще какой режим? Расслабляющий там или вроде того. И про одежду спроси. В моем мире такие големы могли понимать вопросы. И подсказывать, если нужно.

– Спасибо, – она поднялась.

Красивая.

Все еще. И знает об этом. И сейчас дразнит близостью, наготой этой. Вон, ступает медленно, текуче, как это женщины умеют, когда хотят привлечь внимание.

Миха встал.

И вышел.

– Ты совершеннейший дикарь! – донеслось в спину слегка обиженное.

– Знаю! – отозвался он.

И улыбку не сдержал.

Винченцо стоял перед стеной, по которой бежали строки, и задумчиво водил пальцем от одной к другой.

– Тоже понимаешь?

– Как ни странно, но да… то есть, что написано – понимаю, а смысл вот уходит. Язык, к слову, очень похож на мешекский. Что означает стандартная программа трансформации?

– Понятия не имею. Но если стандартная – нажимай.

– Ага… выбор типа модуля.

Буквы сменились картинками.

– Комнату изменит, – к Михе пришло понимание. – Выбери то изображение, которое тебе нравится.

– Странные они, – Винченцо чуть склонил голову. – Какие-то… не такие. Хотя это вот и ничего.

Он ткнул пальцем на картинку.