Белая башня

Голову вот склонил. Не из страха, ибо его не было, но выражая почтение. И уважение. Врагов тоже стоит уважать, особенно если они – боги.

– Я не враг вам, – она тоже изменилась, эта маска. – Признаю… я слишком долго был в забытьи, вот и слегка перестарался. Но я не враг вам.

– Друг?

– Тот, кто может защитить. Ведь время близится, человек… время близится.

Эхо его голоса еще звучало в ушах, когда Верховный очнулся.

Темно.

И свечи почти догорели, но раб, сидящий у подставки с ними, не спит. Взгляд его тревожный направлен на эти самые свечи, а руки сжимают связку новых.

Ночь?

Утро?

Здесь всегда сложно понять, ибо Храм живет собственной жизнью.

Ночь.

Верховный прислушался и по звукам, что доносились из-за двери, точнее их отсутствию, заключил, что таки ночь. В то же мгновенье раздался оглушительный храп, заставивший раба сжаться.

– Ты, – тихо окликнул его Верховный. – Подай воды.

Шепот не вызывал привычной саднящей боли в горле. Стало быть, маг помог.

Раб встал на четвереньки. И едва не сломал свечи. Тут же вздрогнул, затрясся всем телом. Из новых, что ли? Те, кто при храме давно, знают, что Верховный не имеет обыкновения гневаться за такую ерунду.

– Поставь свечи. И подай воды. Помоги мне сесть…

Оправиться.

Тело слабо, а слабое и больное – слабее прочих. И ныне Верховный едва не сделал того, чего не делал с лет юных. Впрочем, до нужника его практически дотащили. И раб помог устроиться, и бережно держал, а потом, не дожидаясь приказа, перенес Верховного к умывальне. И там, устроив на скамеечке, смыл мягкой губкой пот с кожи.

А затем обернул полотенце.

– Как тебя зовут?

– Акти, господин, – шепотом ответил раб, глядя под ноги.

– Скажешь, что я желаю видеть тебя при себе, – Верховный попытался было подняться, но пусть даже боль ушла, причем и та, которая в горле, сил у него не прибавилось. – Кто тут…

– Господин Владыка копий, – шепотом ответил Акти. – Велел разбудить, если вы… когда вы очнетесь. Сразу. Он… будет зол.

И снова согнулся.

– Ничего, мальчик. Иди… нет, сперва посади меня… в постель посади.

– Лучше в кресло. Я добавлю подушек. Будет хорошо. Удобно. Простите, но простыни мокрые… вы потели. Сильно.

– Хорошо, – не стал спорить Верховный. – Посади в кресло. Разбуди его. И пусть пошлют кого на кухню. Я… кажется, хочу есть.

Прислушавшись к себе, Верховный понял, что действительно голоден. Стало быть, тело его не рассыпалось на части, но протянет еще немного.

Сколько?

Не важно.

Акти исполнил все в точности, разве что набросил на колени меховое одеяло, а под спину и бока напихал подушек. И хорошо, теперь Верховный мог сидеть, не опасаясь завалиться на бок.

А вот Владыка Копий был недоволен.

– Что за… я велел…

– Не ругай юношу, – мягко попросил Верховный. – Он желал исполнить, но я запретил. Сам понимаешь, после долгого сна… хочется не бесед.

И руками развел.

– А ты иди. Пусть принесут еды…

– Тоже верно, – Владыка Копий широко зевнул. – Я уж думал, что все. Маг сказал, что ты будешь спать и долго, но не думал, признаться, что настолько долго.

– И ты решил охранять мой сон.

– Я решил… не знаю, что я решил! – голос Владыки Копий гремел горною рекой. – Одно дело войска… битва… там все понятно. Просто. А тут… все в смятении. Небеса больше не тряслись, но и того, что было, довольно… ты людям не показываешься.

– Завтра… – Верховный подумал и поправился. – Послезавтра. Я выйду к людям послезавтра. В главный храм. И желательно, чтобы не только я.

Владыка копий кивнул, и на лице его мелькнуло удовлетворение.

– Это будет хорошо. Но твое здоровье…

– Мне много лучше, – Верховный откинулся на подушки. – Благодарю за заботу.

– Мне было бы проще, если бы ты сам о себе заботился.

Упрек был сделан по праву.

– Порой я… увлекаюсь, – признался Верховный. – Но разговор будет не о том?

И вовсе не из-за беспокойства о здоровье Верховного он сидел тут… сколько? Долго. Наверняка, очень долго.

– Мекатл… ушел к богам, – осторожно начал Владыка Копий, глядя куда-то в сторону.

Тело так и осталось там, на вершине пирамиды, ибо Верховный был слишком слаб, чтобы его спустить, а про дитя и говорить нечего. Звать же кого-то иного туда, внутрь, показалось неправильным.

– И вам нужен тот, кто его заменит.