Огрызки запретного. Сборник рассказов

Все выходные мать носилась с куклой, лепетала, улюлюкала и встречала поток курьеров. Они привезли колыбель, пеленальный столик, коляску и кучу других детских товаров. Кирюша заполонил собой всё. Продукты в холодильнике заканчивались, мать питалась кашами и фруктовыми пюре вместе с младенцем, от моей просьбы дать денег на еду она мастерски увиливала.

Дело набирало серьезные обороты, обратиться за помощью мне было абсолютно не к кому, ведь своего отца я не знала, а бабушка умерла пять лет назад. Эх, баба Тоня, она бы вмиг вернула мать с небес на землю.

В понедельник мама не пошла на работу. На мои робкие возражения она парировала:

– Какая работа? Я в декрете по уходу за ребенком!

Крыть было нечем. Я решила, что тоже прогуляю школу какое-то время. Как знать, вдруг за время моего отсутствия мать заиграется так, что вообще забудет кто я, и попасть домой я уже не смогу?

Попытки больше узнать о Кирюше или поймать маму на логической не состыковке с треском проваливались. Неудобные вопросы она просто-напросто игнорировала.

– А почему ты решила завести ещё ребенка? Это так внезапно.

– Ну, внуков-то от тебя всё никак не дождаться.

– А он это, ну, усыновленный, да?

– Разумеется, нет, я носила его под сердцем.

– Но я не видела тебя беременной.

– Ты ничего вокруг себя не замечаешь.

– А тебе не кажется, что он, э-э-э, немного странно выглядит?

– Откуда тебе знать, как выглядят младенцы? Кирюша самый красивый мальчик на свете.

Шли дни, маразм крепчал. Однажды, мать пошла в душ, а я решила воспользоваться моментом и действовать. Затея была откровенно глупой, но ничего лучше мне не пришло в голову.

Безумные времена требуют безумных мер. Я подошла к колыбели, могу поклясться, но выражение лица Кирюши с последнего раза изменилось. Теперь оно было не сонным, как раньше, а каким-то недовольным.

Я вытащила из-под его головки подушку, накрыла его лицо сверху, придавила со всей силы и держала минут десять, чувствуя, как кровь закипает от злости.

Подняла, ничего в нём не изменилось. Ну, а на что я, собственно рассчитывала? Хоть немного спустила пар. Уложила всё как было, ушла к себе.

Напряженно вслушивалась в то, как мать закрывает кран, вытирается, идёт по коридору. Крик. Неужели? Подбегаю к ней.

– Что случилось?

Мать зашлась рыданием.

– Кирюша, мальчик мой, задохнулся, звони в скорую.

Дальше началась череда абсурда, не виданного ранее. Приезд медиков, установивших смерть, полицейский, допрашивающий меня и мать, благо, удалось кое-как от него отбрехаться. Ритуальная служба, выбор гробика, кладбищенского участка, траурных принадлежностей. Похороны обошлись в круглую сумму, на лацкане одного из сотрудников, проводивших церемонию, я разглядела эмблему НэверБорн.

Мать рыдала, гроб опускали в землю. «Спи, малыш, закрывай глаза. Ждет тебя необычный путь. Ждут загадки и чудеса. А для этого надо уснуть» – крутились у меня в голове слова колыбельной.

– Прости меня сыночек, не уберегла. Будете теперь с Настенькой вдвоём с облачков на нас смотреть, – причитала она.

– С какой ещё Настенькой, мам?

– Выкидыш был, сердечко остановилось у доченьки. На тридцатой неделе. До тебя ещё.

Не считая большого кредита, жизнь постепенно вошла в прежнее русло. Мать вернулась на работу, многое из детских вещей мне удалось продать. На сайте НэверБорн я нашла истории женщин, которые с головой ушли в мир своих вечных детей, они устраивают для них вечеринки, ходят на прогулки, ведут сообщества и выкладывают фото-истории.

С тех пор я стараюсь чаще общаться со своей матерью, больше времени проводить с ней, интересоваться её чувствами и мыслями. И хотя наши отношения стали гораздо ближе, меня не покидает страх, что однажды я вновь увижу у неё ту безумную улыбку и большущий пакет.

Уже потом, спустя годы после этих событий, я разбиралась в документах и нашла два свидетельства – о рождении и о смерти Кирилла. Удивительно, но они были неотличимы от настоящих, никаких особых пометок, как на фальшивых купюрах. Неужели компания Нэверборн для пущей реалистичности занимается подделкой документов? И как им такое сходит с рук? Впрочем, лучше об этом и не задумываться.

3. Космокролик

Офис психотерапевта удобно расположился недалеко от моей работы, на двадцать пятом этаже зеркального небоскреба. Холл встретил яркими стенами, креслами-подушками и картинами в духе современного искусства – типичный оголтелый дизайнерский креатив. В модном журнале «Мужской взгляд», который я читаю каждый месяц, реклама центра душевного здоровья Макса Фальковски занимала целый разворот, звезды поп-эстрады и спорта наперебой отзывались о Максе, как о высококлассном специалисте, что помог им преодолеть кризис и обрести устойчивую гармонию с собой и миром.

Ждать долго не пришлось, милая девушка на ресепшене поверила моё имя по списку и сразу же пригласила в кабинет, я даже не успел сосчитать, сколько голов было у той негритянки, лихо оседлавшей лосося на холсте.

Макс в жизни выглядел ровно так же, как на страницах журнала – подтянутая фигура, идеальная улыбка, аккуратно зачесанные волосы, стильный твидовый пиджак. Рядом с ним сразу становилось как-то неловко за собственные несовершенства.

– Добрый вечер! Я Макс, рад приветствовать вас, присаживайтесь, пожалуйста, – поздоровался он, широко улыбаясь и протягивая ладонь для рукопожатия.

– Приятно познакомиться, Филипп, можно просто – Фил, – ответил я, пожал руку и рухнул в кресло как мешок с картошкой.

– Рассказывайте, Фил, что привело вас ко мне?

– Да знаете, много всего навалилось в последнее время, даже не знаю, с чего и начать.

– Начните с того, как прошел ваш вчерашний день.

– Вчера мы с дочуркой Соней ездили в гости к Маргарите. Встреча вышла как всегда какой-то безжизненной. Дежурные фразы, неловкие паузы, наигранные эмоции. Думаю, нам всем понятно, что в таком общении нет пользы и радости ни для меня, ни для неё, но зачем-то мы все равно встречаемся, ведь так положено.

– Маргарита, как вижу из анкеты, это ваша мать?

– Да.

– Вы всегда зовёте её Маргаритой?

– Её все зовут Маргаритой.

– Но вы ведь её единственный ребенок. Вполне логично, что другие люди называют её Маргаритой, а вы – мамой, разве нет?

– Да, наверное.

– Хорошо, попытайтесь вспомнить, о чём именно вы говорили, и какие чувства в вас это вызывало?

– Ничего особенного, по большей части – дела на работе, молочные зубы Сони, всякое такое. Действительно неприятно мне стало, когда она решила показать дочке альбом с моими детскими фото, даже не посоветовавшись со мной.

– А что такого плохого в том, что Соня увидит своего папу ребенком? Это же довольно забавно, не находите?

– Понимаете, там было то моё фото, с кроликом. А Соня, она сейчас в таком возрасте, это ходячая почемучка, ей всё надо знать. Она теперь не может выкинуть этого кролика из головы, постоянно о нем говорит, это сводит меня с ума!