Измена. Осколки нашей любви

– Я тут теперь живу, – спокойно отвечаю, – это мой дом.

– Точно, – вспомнила, – не мой – твой.

– Твой ты продала, когда нужны были деньги твоему наркоману, – злюсь на нее, мы не говорили с ней раньше об этом, но меня это злит, чтоб ее.

– Не твое дело, куда и что я тратила, – в той же манере отвечает мне, – бабка оставила мне свою квартиру, не тебе и мне было решать, что с ней сделать.

– Вот и не лезь ко мне, – стараюсь успокоиться, – ты свое наследство пустила в трубу и если бы родители только знали, что ты натворила.

Обхватываю себя руками и опираюсь на столешницу, смотрю на нее, а там ни капли сожаления.

– Эта квартира должна была быть нашей, – осматривается.

– Ты свое получила, – злюсь, – у тебя была трехкомнатная квартира практически в центре. Ты вообще думала, сколько дедушка с бабушкой пахали на нее? Нет, не думала. Тебе были нужны деньги, хотя нет, даже не тебе и ты дура, пихнула ее за дешево. И где теперь твой тот парень? Сдох где-то за углом от передозировки?

Она подлетает и с размаху бьет меня по щеке. Больно и я так хочу ответить ей тем же, но не двигаюсь.

– Не смей говорить о нем, – орет Мила, – он любил меня и просто не справился. Я старалась помочь.

Она плачет, а мне ее не жаль. Мила наплевала на всех и сделала так, как хотела, но не это главная беда. Главная в том, что теперь она решила, что родители должны были и эту квартиру поделить, между нами. И возможно так и было бы, если б они знали о ее поступке. Все сложилось очень удачно для Милы. Отец не лез в ее жизнь, мама болела последний год. А потом эта авария и все. Бабуля очень Милку любила. Та много времени у них с дедом проводила. Я была маминой дочкой и ревела, если мамы рядом не было. Бабушка всегда твердила, что Милка должна найти мужа и завести себе много деток, чтоб в каждой комнате их квартиры кипела жизнь. Только вот Мила думала иначе и совсем не там местом.

– Зачем ты пришла? – спрашиваю, смотря на нее в упор.

Сестра вытирает слезу и вот передо мной все та же расчетливая и стервозная девушка.

– Ты явно не поздороваться зашла или спросить, как я тут?

– Только сунься к нему, – грубо говорит.

– К кому?

– К Тиму, – я и без того поняла о ком речь, – я тебя не то что уничтожу, я для начала тебя всего лишу. Для начала жилья, а потом и жизни, если будет нужно.

Я смотрю на ее больные глаза, в которых горит нездоровый азарт и понимаю, что она не шутит.

– Тебе лечиться нужно, – спокойно говорю.

– Я предупредила тебя. Слишком много времени я за ним бегала и перебивалась другими, пока он по тебе убивался. Так что даже не смотри в его сторону.

Я хочу ответить ей, вот только Мила разворачивается и быстро, словно за ней стая бешеных псов бежит, покидает квартиру.

Я задумываюсь о том, а было ли у нас время, когда мы ладили или нет? Такое чувство, что она меня всегда терпеть не могла. Я для нее как кость поперек горла и так было во всем и постоянно. Хватаю телефон и хочу написать подруге, как на него прилетает сообщение:

«Что делаешь сегодня, птичка?»

Тут же понимаю от кого это. Тим называл меня так раньше. Решаю не отвечать. Он не дурак и поймет, что я не хочу с ним общения. Наша дружба прошла и теперь у него еще и в придачу жена – моя, долбанутая теперь на всю голову, сестричка. Но спустя час или чуть больше в дверь снова стучат.

ГЛАВА 10

Дарина

Смотрю на него и хочу кричать от досады. Что он блин творит? Для чего он тут?

– Привет, – улыбается, – слава богу, ты живая и все хорошо, а то я переживать начал, что не отвечаешь.

Он стоит на пороге, между нашими квартирами и у меня двоякое чувство такое.

– Проходи, – отхожу в сторону и приглашаю его войти.

Тимур проходит, и я только сейчас замечаю, что у него в руках пакет какой-то. Он ставит пакет на кухню и принимается раскладывать продукты. Молча, наблюдаю за ним.

– Что это такое? – наконец спрашиваю, когда он разворачивается и хочет начать складывать все в холодильник.

– Это фрукты, которые нужны тебе и я прихватил твои любимые бушетки в кондитерской, что на соседней улице.

Он так мило улыбается, что меня мигом откидывает в детство, когда мы бегали в тот небольшой магазинчик и тратили последние деньги на то, чтоб поесть сладостей.

Помню, как перепачканные, но счастливые возвращались домой, и получали по шее от родителей. То от моих, то от его. Как хорошо было там.

Самая большая проблема была в том, что можешь разозлить маму. Или разочаровать папу, что я, собственно, и сделала. Он ведь говорил мне, что замужество – плохая идея по отношению к Арсу, но я уперлась. Любовь у меня. И где теперь эта любовь? Имеет какую-то девку, променяв семью на нее.

В груди больно кольнуло, и я вернулась из мыслей к Тимуру, который смотрел на меня выжидающе.

– Что? Ты что-то говорил? – неловко спрашиваю и сажусь за стол.

– Да, – улыбается и, оставив все, что принес на столешнице, садится напротив.

– Прости, я на минуту отвлеклась.

– Так что ты планируешь на вечер?

– Тимур, – смотрю на него серьезно, – не нужно.

Смотрит как-то странно, непонимающе.

– Что не надо, птичка? Я ничего не делал вроде, – пожимает плечами.

– То, что ты делаешь сейчас, не приведет ни к чему хорошему. Ты знаешь, какие у меня отношения с Милой, а это все, – указываю на нас с ним и продукты, – сделает только хуже.

– Мы с тобой по общей глупости прекратили общаться после твоей свадьбы. Я принял твое желание, хотя для меня это странно было. Но не готов снова тебя терять, – смотрит серьезно, – только потому, что так хочет Мила.

– Она неадекватно реагирует на все, что касается тебя, – он кивает, значит, не только мне концерт был показан, но и ему.

– Так и есть, но это не повод.

– Как так получилось, что ты женился на ней? – он вдруг смотрит на меня с ухмылкой. – Нет, не подумай, просто, сколько помню, ты ее терпеть не мог, а тут мне сказали, вы расписались. Я была удивлена.

– Ревнуешь?