Стоило мне войти, как в нос ударил до ужаса знакомый запах. До ужаса знакомая темнота, яркий луч фонаря, разрезавший её, напомнил мне мой первый снимок. Мэдисон стояла на том же месте, где одиннадцать лет назад умирала женщина без руки. Она и не подозревала, что её подошва топчется на засохшей, старой крови.