Цветной Дозор

– Практически уверены, – усмехнулся Дэнг, – но ни доказать, ни даже вслух сказать о своих подозрениях не могут.

– А Джору, о котором вы предостерегали меня… Он Светлый?!

Дэнг поморщился и качнул головой, давая понять, что не хочет об этом говорить. Поставил перед Тави чашку с лапшой, присел напротив, скрестив ноги, и долго молчал, глядя, как девушка вяло ковыряет еду палочками.

– Я чувствую ответственность за то, что произошло, – заговорил наконец он. – Мне не следовало оставлять тебя наедине с новыми знаниями. Я не подумал, насколько глубоко затронут твою душу слова о злой природе асуров и как трудно будет с этим справиться. К сожалению, я слишком поздно узнал о происшествии. Тут же отправился искать тебя – и опоздал.

– Вы же успели… – начала было Тави и вдруг поняла. Сглотнув, она опустила глаза и медленно положила палочки.

– Я в сложном положении, – задумчиво сказал Дэнг. – Недостойно оскорблять тебя подозрением, но…

– Но вы подозреваете, – хрипло договорила Тави. – Я понимаю.

– Расскажи, что произошло, – попросил монах после паузы. – Может, я сумею помочь.

– Достойна ли я помощи? – с горечью спросила Тави.

– Все живые существа…

– Да, да… – Она бессмысленно ковырнула ногтем циновку, уколола палец о соломинку, сунула его в рот. – Я искала Андрея… а нашла труп, – выдавила она. – Это все.

– Помнишь, что случилось перед этим? Как именно ты искала? Что делала?

– Нет, – произнесла Тави, едва шевеля губами.

– Постарайся…

– Я чувствовала, как движется Сумрак. Подчинялась потоку. Это… все.

Тави бессильно сгорбилась и уставилась в ополовиненную чашку. Дэнг ей не верил. Тем более не поверят Андрей и остальные дозорные. Она сама не может верить себе. Разве что – доверять.

– Дэнг, я не убийца, – прошептала она. – Я злой, нехороший человек, но я не убийца. Я не смогла бы так… хладнокровно.

«Однако однажды смогла», – подсказал внутренний голос. Темная кровь стекает по восковой руке Елены, и осуждающе шевелятся тени в синюшном свете фонаря. Девочка, которая сделала это, была вполне хладнокровна, правда?

– Я верю тебе, – сказал вдруг Дэнг с раскаянием. – Мои подозрения были плодом моей самоуверенности. Прости меня.

– Это как? – опешила Тави. Дэнг снял очки и со смущенной улыбкой начал протирать стекла.

– Я очень старый человек, – сказал он. – И мне трудно привыкнуть к тому, насколько рациональны современные люди. Мне до сих пор кажется, что одной беседы достаточно, чтобы пробудить веру. Ты способна хладнокровно воткнуть нож в человека – да, я знаю эту историю, русские дозорные особо на нее напирали. Но только если веришь – глубоко и без сомнений.

«А как же быть с Андреем, – хотела спросить Тави. – Может, фокусник тоже напугал меня, или разозлил, и я…» Но вместо этого она пробормотала:

– Кто же убил фокусника?

– Фокусника и до него – еще одного слабого Иного, русского учителя, – поправил Дэнг. – Я не знаю. Может, в этих смертях нет ни смысла, ни мотива.

– А может, кто-то, как и вы, считает, что асуры несут только зло, – ляпнула Тави и тут же испуганно прикрыла рот ладонью. Дэнг недовольно поджал губы.

– Может, и так, – неохотно согласился он. – Но вряд ли. Тот, кто познал учение Будды, никогда не пойдет на убийство.

«Но ведь асуры – не люди и не звери, – подумала Тави. – Говорил ли Будда что-нибудь об убийстве демонов?»

– Значит, кто-то просто убивает Иных?

– Похоже, что так, – печально кивнул Дэнг. – Слабых Иных, предпочитающих вести почти человеческую жизнь, не способных защититься. Нам известно о двоих – но кто знает… Может, он нападал на неинициированных. И среди асуров встречаются маньяки. Они тоже сходят с ума. Даже, пожалуй, чаще, чем люди.

– Как же мне быть? – спросила Тави. – Я не могу прятаться здесь вечно…

Монах водрузил очки на нос и задумчиво охватил подбородок.

– Пока в Дозоре считают, что ты либо прячешься здесь, либо сбежала из района Каосан, а то и вовсе из Бангкока. Можешь так и сделать, я подскажу, где укрыться. Этот вариант плох тем, что рано или поздно тебя все равно найдут. Другой вариант… Я могу сам связаться с Дозором. – Тави шумно вдохнула, и монах остановил ее жестом. – Я не дам арестовать тебя, если понадобится – даже силой. Буду кем-то вроде твоего адвоката.

Тави отчаянно замотала головой. Отвращение на лице Андрея… Ужас мамы – или ей ничего не скажут? Наверное, не скажут, она же человек и, значит, не должна ничего знать. Попытки оправдаться, тем более жалкие, что Тави сама не твердо уверена в своей невиновности. Никакой адвокат здесь не поможет. Тем более Дэнг, которого дозорные, кажется, сильно недолюбливают – легко можно понять за что. Нельзя же хорошо относиться к тому, кто считает тебя исчадием. Или можно? Ей же Дэнг нравится… Тави тряхнула головой, запутавшись.

– Скорее всего ты сумеешь объясниться, в Дозорах работают умные люди, – настаивал тем временем монах.

– А если нет? – тихо спросила Тави. – Что тогда?

– Учитывая твой возраст и обстоятельства… В худшем случае тебе пожизненно запретят пользоваться магией. Но…

– Но вы считаете, что это как раз то, что надо.

– Да. Подумай, не спеши. В этих стенах тебя никто не найдет, у тебя есть время. – Он поднялся с циновки и уже на пороге добавил: – Помнишь, я предупреждал: выбирай или выберут за тебя.

– Да. Это я помню, – медленно проговорила Тави.

* * *

Рынок амулетов был огромен. Он занимал несколько тенистых улиц и тянулся от границы Банглампу до храма Изумрудного Будды. С одной стороны – магазинчики; с другой, занимая почти весь тротуар, торговали со столов, лотков, а то и вовсе с земли. Портреты Будды, вырезанные в камне и отчеканенные в металле; статуэтки Будды, рисунки Будды… Россыпь ярких открыток – фотографии смеющихся старичков в оранжевых рясах. Миниатюры с Буддой и цепочки с коробочками из прозрачного пластика, чтобы тут же спрятать в них купленный амулет и надеть на шею, – совсем простые, чуть позатейливее и самые вычурные, в пышных золоченых окладах, на любой вкус и кошелек. Звонкие связки сияющих поддельным золотом перстней. Лотки с бусами и четками. И снова – миниатюрные барельефы, вырезанные из камня, полустертые то ли от старости, то ли из-за дрянного материала, наваленные как попало или аккуратно разложенные. Над ними стояли серьезные тайцы средних лет, все как один в очках, в костюмах, и сосредоточенно рассматривали кусочки резного камня в карманные лупы.

Здесь же что-то жарили, парили, варили. Илья, сломленный ароматами, в конце концов застрял у одного из мангалов, а Андрей с Семеном потащились дальше за бангкокскими дозорными. Далеко они, впрочем, не ушли: Роти вдруг страшно заинтересовалась миниатюрными фигурками из тусклой латуни. Поделки были насыпаны на стол горой: копайся – не хочу. Кроме изображений Будды там были слоны, обезьяны, обнимающие гигантские фаллосы, драконы, жуки с крыльями, покрытыми надписями на санскрите, ящерицы, волы и черт знает кто еще. Старушка торговка в скользкой и блестящей, как крылья мухи, изумрудной блузе и строгих черных брюках, присев на детский пластиковый стульчик, хлебала суп.

Андрей, не желая мешать, принялся рассматривать соседний стол. Горка миниатюрных барельефов, вырезанных из мягкого красного известняка. Рядом какие-то гильзы с прозрачными окошками, в которых виднелись исписанные вязью свинцовые листы, скрученные в трубочку. Здесь же – кучки сухих стеблей и корней, среди которых Андрей смог опознать только имбирь. Из бесцельного любопытства он взглянул на стол сквозь Сумрак и обомлел: большая часть предметов была пронизана слабой, но совершенно явной магией.

Андрей представил себе такой лоток в Москве, и ему стало дурно. Он вопросительно посмотрел на Чанга, но тот равнодушно пялился на противоположную сторону улицы, где по пустому тротуару вдоль храмовой стены неторопливо трусила облезлая трехцветная кошка. Похоже, артефакты в руках уличного торговца его совершенно не смущали. Недоуменно пожав плечами, Андрей принялся рассматривать амулеты – самые настоящие, без всяких кавычек. Ситуация казалась дикой.

Защита… еще одна защита – от болезней. А эта – от сглаза. А эта гильза с мантрой – вообще серьезная, боевая вещь. Правда, узко нацеленная на один вид оборотней. Андрей даже взял ее в руки, пытаясь сообразить, против кого такая могла бы понадобиться. Продавец, оживившись, бурно заговорил, жестикулируя и закатывая глаза. Андрей мог разобрать только одно слово, повторявшееся чаще всего: «тав». «Тав?» – переспросил он; продавец истово закивал и сделал зверское лицо. «Оборотень-тав, – подумал Андрей. – Тави… Да нет, так вообще черт знает до чего можно додуматься». «Хау мач?» – машинально спросил он; продавец шустро вытащил калькулятор и набрал на нем: пятьсот. На его лице читалась явная готовность торговаться. Окончательно обалдев, Андрей полез за кошельком.

Роти тем временем, перестав перебирать фигурки, уже расспрашивала продавщицу. Девушка деликатно напирала; старушка упорно качала головой и многословно объясняла что-то ноющим голосом – то ли и правда переживала, то ли это были особенности произношения. Девчонка неопределенно европейского вида, с унизанными фенечками руками, сидела прямо на асфальте, увлеченно роясь в связках тусклых керамических бус. Глаза у нее горели. Тав… Тави.

Андрей раздраженно отвернулся.

– Что мы здесь делаем? – с досадой спросил он Семена. – Тайцы уперлись в версию дикаря. Несчастная случайность! Не верю я в такие случайности. Это монах им мозги запудрил. Кто он вообще такой, чтобы приказывать дозорным?

– Он не приказывал, – лениво откликнулся Семен. – Он советовал. Тайцы очень уважают монахов.

– Ага, просто советовал. А они благодарили и кланялись. Он нагло морочит нам головы, местные делают, что велит. А он очевидно замешан! Кто еще мог проложить портал во время ареста?!