Война потерянных сердец. Книга 2. Дети павших богов

– Вздумай ты меня убить, уже убил бы.

– И все же я вижу твой страх. Знаю, как глубоко он засел.

Воспоминания – как осколки стекла. Нура со сведенным ненавистью лицом в пятидесятый раз падает наземь. Нура заливает своей кровью протянутую безжизненную руку в белой, белой, белой комнате.

Нура снова и снова повторяет попытку.

А теперь Нура медленно, холодно улыбается мне в лунном свете.

– Возможно, – сказала она. – Но ненависти во мне больше, чем страха. Я ненавижу тебя сильнее.

– Ненависть… – Я покатала это слово на языке. Моя ладонь прижалась к груди. – Она тоже тебя ненавидит. Ненавидит почти так же, как я.

– Я иного и не ожидала.

Она медленно встала, приблизилась ко мне.

– Почему она? – после долгого молчания зашептала Нура. – Почему ты выбрал ее, отвергнув так много других?

У меня вырвался тихий смешок.

– Ты ей завидуешь.

– Нет.

– Да. И не потому, что ей достался твой бывший любовник, а потому, что в ней живу я. А где, по-твоему, мне жить? Ты рассчитывала запереть меня во дворце из льда и стали вместе с другими своими страхами?

Я села, хотя каждый мускул кричал от боли. И склонилась к ней близко-близко, почти нос к носу:

– На самом деле ты не хотела меня, потому что я вижу тебя насквозь.

У Нуры окаменело лицо. А глаза в темноте блестели каплями металла.

– Решайе, между нами еще не все кончено. Мы открываемся заразе ненависти, позволяя ей дать нам силу, или лишить рассудка, или то и другое сразу. Нет, не ошибись – я и правда тебя ненавижу. Ненавижу, как никогда ничего не ненавидела.

Она отстранилась, отошла к окну, устремила взгляд на горы.

– Но мы с тобой знаем, что близится другое. И наши дороги по-прежнему переплетаются.

По коже у меня прошел озноб. На миг почудилось, что я вижу: склоняющуюся тень, силуэт, обративший ко мне лицо сквозь многие слои магии.

Сознание утекало, возвращая меня в мир сновидений.

И последнее, что я услышала, был голос Нуры.

– Настоящая война, – пробормотала она, – только начинается.

Глава 15

Макс

На подступах к Антедейлу нас застало известие об атаке на Корвиус. Сообщение представляло собой не более и не менее как военный рапорт, где все сводилось к сухому и краткому перечислению событий. Как будто в таком деловом докладе могло уместиться невероятное свершение Тисааны и ее блистательная – дурацкая – блистательная отвага.

Я чуть не расхохотался, читая простые слова:

Тисаана Витежиц обрушила утесы и накрыла город иллюзией крыльев. Демонстрации силы оказалось достаточно, чтобы побудить казарцев к отступлению.

Кто бы сомневался.

Ее голос в воспоминании ласкал слух. «Мы найдем способ», – шепнула она тогда. И нашла. Применила оружие, которым лучше всего владела, одержала бескровную победу искусным представлением.

Блестяще!

Но гордость моя продержалась не дольше секунды. Доклад заканчивался подсчетом боевых потерь и ущерба имуществу. Я пролистал это – дальше шла чистая страница. О Тисаане, о ее состоянии – ни слова. У меня скрутило живот.

Слишком хорошо я представлял, во что обходится магия Решайе. А такая, как тут описывалась? Такая вполне могла ее убить.

Я перечитал рапорт. Отложил его. Достал чистый пергамент и перо. Я колебался – что написать? О чем спросить? И в лучшие времена я с трудом излагал мысли на письме, а теперь слов подступило столько, что не умещались в чернильные штрихи. В конце концов я написал:

Тисаана,

напиши мне, что ты цела, дуреха расчудесная.

Макс

Посидел, уставившись на страницу, и втиснул между строками еще одно слово:

Тисаана,

напиши мне, что ты цела, дуреха расчудесная.

Люблю.

Макс

Лавры по части изящной словесности мне не светили. Я не умел выразить свои чувства. Но все же я сложил письмо, вывел на нем стратаграмму и отослал.

Город Антедейл был надежно укреплен, над высокой окружной стеной виднелись золотые шпили. Над воротами скалился волк – родовой герб Гридота. До отвращения жуткая морда видна была за милю, а отполировали ее так любовно, что изображение лоснилось в скудеющем предвечернем свете.

Как видно, Гридот был извещен, что мы собрались вырвать титул у него из рук. Подступив к городу, мы увидели изготовившееся войско, ряды солдат у ворот.

Замечательно.

Мы остановились на таком расстоянии, чтобы не представлять непосредственной угрозы, показав притом, насколько мы сильнее. Превосходство было заметно с первого взгляда – при численном равенстве за моей спиной стояли сотни повелителей, а на защиту Антедейла собрались в основном добровольцы, ополченцы.

Меня это не утешило.

Я послал гонца с письмом начальнику стражи – требовал сдачи и присяги Гридота законному (тут я чуть не подавился) королю Зериту Алдрису. Через час письмо вернулось ко мне смятым и измазанным – хотелось надеяться, в грязи. Ответ состоял из одной строки: