Война потерянных сердец. Книга 2. Дети павших богов

Но в этот раз на третьем его шаге я проскользнула вперед, подняла клинок, встретила его удар и вынудила уклоняться. Он споткнулся, открылся, и я воспользовалась заминкой, чтобы провести выпад под его изящной шпагой. Но Кадуан сразу опомнился. От следующего удара пришлось уклоняться мне, еще один я отбила, потом наши клинки сомкнулись на уровне лиц.

– В одиночку ничему не научишься, – сказала я. – Отрабатывать надо не изящество, а действенность ударов.

Он всмотрелся в мое лицо. Мне с трудом удалось выдержать его взгляд. Матира, я стеснялась его! Да еще и разволновалась почему-то.

– Жаль, что в Доме Камня я не научился ничему полезному, – заметил он. – Могло бы сложиться по-другому. И может быть…

Взгляд, такой острый, что резал на части, вдруг уплыл вдаль, и меня пронзила жалость.

– Бесполезно грезить несуществующим. – Я не сразу поняла, что повторяю слова отца. – Бесполезно, если только не претворять такие грезы в действие.

Он заморгал. А когда вновь поднял на меня глаза, в них было что-то незнакомое и на удивление приятное. Так на меня никто никогда не смотрел.

– Почему ты не тиирна? – тихо спросил он.

Натянутая нить лопнула. Я шагнула от него, вбросила клинки в ножны.

– Потому что тиирна – моя сестра.

– Я знаю порядок наследования в Доме Обсидиана. Власть переходит от матери к старшей дочери.

– Моя мать нездорова.

– Тогда почему…

Хватит с меня! Я молниеносно развернулась. Один вздох, и он без оружия, а его рапира в моей руке. Я швырнула его на палую листву, приставила к горлу его же клинок. Между нами повис в воздухе двойной захлебывающийся вздох.

– Тебе еще многому надо научиться, – сказала я.

Он, прищурившись, смотрел на меня. Сразу видно – распознал попытку уйти от ответа.

И уголки его губ приподнялись в улыбке.

– Не спорю.

– Я тебе помогу. Если хочешь.

Улыбка коснулась и глаз, согрела их. Какие глаза!

– Для меня было бы честью учиться у тебя, Эф.

Как странно он выговаривал мое имя! Я встала, бросила рапиру к его ногам:

– Тогда вставай. И не задавай лишних вопросов.

Мы были в пути две недели. После первой ночи никто не обнажал оружия, но напряжение между нами дрожало, как натянутая тетива. Ночами я украдкой выходила из лагеря вслед за Кадуаном, мы находили место для учебного боя. Он был сносный мечник, даже даровитый, но важнее природного таланта была его явная любовь к учению.

Он стремился изучить не только фехтование. Мне, что ни ночь, приходилось уклоняться не только от рапиры – от вопросов. Я скоро узнала, как велика его страсть к знаниям. Быть может, потому-то его взгляд словно разбирал на части все, на что падал, а потом складывал сызнова.

Но я не готова была так ему открываться.

И все же, сама не знаю почему, ночи с ним стали для меня просветами в долгих выматывающих силы днях. Мне нравилось иметь в руках настоящее дело, когда так многое было не в нашей власти.

Дом Тростника так и не отозвался. Его молчание могло ничего не значить – или означать все, что угодно.

В последнюю ночь пути наши занятия с Кадуаном шли кувырком. Я путалась в наставлениях и теряла терпение, он был рассеян и неуклюж. После нескольких неудачных схваток я опустилась на поваленный ствол. Никогда не умела скрывать свои чувства, а сейчас тревога во мне хлестала через край.

– О чем ты думаешь? – спросила я. – Как, по-твоему, нас встретят?

Он повернулся ко мне. Он еще не отдышался, закончив последнее упражнение. Тонкая полотняная рубашка, промокнув от пота, облепила плечи и грудь. Широкий ворот открывал ключицы и край не зажившей еще раны.

Он был совсем не похож на то окровавленное тело, что я тянула из болота. И все же безмолвные воспоминания остались вписанными в каждую его черточку.

– Я надеюсь на лучшее, – сказал он. – Но опасаюсь худшего.

Так просто он это сказал.

– Как ты можешь так спокойно говорить? – Я насупилась. – Я бы на твоем месте…

Я не нашла слов. Я бы захлебывалась от ярости.

– Почему ты решила, что я спокоен? – Кадуан взглянул жестко.

Я моргнула – и в один этот миг все переменилось. Дура я была, что раньше не замечала. Эта его неподвижность была не от спокойствия. Его сковал гнев.

– Эф, я не спокоен. – Он шагнул ко мне: глаза горят, зубы стиснуты. – Я в огне.

Глава 17

Тисаана

Проснулась я с головой словно камень. Нура сказала, что я проспала чуть не двое суток. И все равно казалось мало. Но я хотя бы могла теперь устоять на ногах; голова гудела, живот хоть крутило, но не выворачивало больше.

– Помойся и одевайся. – Нура бросила мне на кровать военную форму. – Нас ждут. Одно сражение закончилось, но война продолжается.

Как будто я не знала!

Я послушно оделась и вышла к Нуре, и та провела меня в библиотеку дома Фарлионов.

Более потрясающей комнаты я в жизни не видела – даже если сравнивать с холодным изяществом треллианских имений. В поместье Фарлионов красивым было все. Но библиотека больше всего напомнила мне домик Макса, только гораздо, гораздо величественнее. Так же залита теплом, полки забиты книгами и разными диковинками. Я задумалась, часто ли бывал здесь маленький Макс. Легко было представить, как он приткнулся с книгой где-нибудь в уголке, скрываясь от событий за дверью.

Сегодня на книги никто не глядел. Длинный стол посреди помещения устилали карты. Во главе стола стоял Зерит. Были здесь и Ансерра, и Эслин с Ариадной. Остальных я не знала. Пятеро, все на шестом десятке лет, из них двое – вальтайны. Все они обмотали шею красными шарфами, перекинув концы через плечо.