Последний шанс

– Мирослав, ты дурочка, – опирается локтями о колени и смотрит как я с удовольствием поглощаю еду, жирный бекон.

– Ты женился на дурочке, – пожимаю плечами, – а трахаешься с моделями, – не поднимая взгляда.

– Ахахахахах, – смеется басом откидываясь обратно на спинку дивана, – Ты невыносима.

– Что-то изменилось Амиран, между нами, – поднимаю на него глаза, хочу посмотреть в карие омуты, увидеть привычный блеск, но он не смотрит в ответ, отказывается играть в гляделки.

– Я оставил тебя одну на три недели, а ты обвиняешь меня во всех грехах, вот что изменилась, ты нетерпелива, – тяжело дышит, смотрит на меня.

– Да, нетерпелива может трахнешь меня? – отклоняюсь назад, откидывая простынь, бесстыдно обнажая торчащие соски.

– Мне не до этого, ешь и одевайся, отвезу тебя домой, – встает и уходит к окну.

– Да пошел ты, – отодвигаю еду и иду в комнату, чтобы надеть вчерашнее платье, подол которого порван, из-за моих терзаний по сиденью.

***

Едем в тишине, не смею проронить ни слова, только искоса любуюсь им. Серьезный, закусывает большой палец, волевой до мозга костей, опасный, красивый, какой же он чертовски красивый со всеми своими морщинами, шрамами и сединой, волосы отросли, не брился неделю. Отворачиваюсь к окну улыбаясь как дурочка, я ведь такого полюбила его. Полюбила раз и похоже навсегда. Вдыхаю, пытаясь прогнать слезы.

– Я останусь дома до свадьбы, идем вместе или ты хотела бы пойти одна? – сворачивает на парковку.

– Да, вместе, Амиран, – извинения застряли в горле.

– Что-то еще? – резко развернулся ко мне.

– Я скучала, – нагло вру, я ревновала, я ненавидела его, но никак не скучала.

– Я тоже, – слишком сухо, чтобы я поверила. Выхожу из машины и иду в дом.

***

С нетерпением жду пока весь дом уснет, чтобы взять два бокала вина и выйти к нему на террасу, где наш рычащий мальчик радуется приезду отца.

– Держи, – даю ему бокал в руки и сажусь на диван, поправляя кремовый шелковый халат под которым свободные брюки и топ в тон.

– Спасибо, – нюхает, пробует и ставит на столик.

– Амиран, прости меня, – шепчу, прячась за бокалом с вином.

– Мой Мир, – подползает ко мне на коленях, устраивает мощные руки по обе стороны от моих бедер, – ты такая глупышка, я слышал, что так ведут себя неопытные молодые девчонки, но не уверен был, что ты у меня такая.

– Амиран, – провожу по его волосам, взъерошив их, – Мой Аид, мой могущественный Бог, – целую его щеку, лоб, скулу, – мой чертовски красивый мужчина.

– Ох и специфический у вас вкус Мирослава Витальевна, – смеется, смотря на меня, – Хотел бы я увидеть себя таким, каким видишь меня ты, красавица. Но в зеркале я вижу лишь изуродованное шрамами чудовище, – тяжело вздохнул.

– Да ты издеваешься! – удивляюсь осматривая с жадностью его точеные черты лица, – Ты божественно красив, пойдем, – толкаю его, встаю, беру за большую руку и веду в наш гардероб, где давно стоит произведение от Петрова.

Парень бежит за нами, – Мы в этом доме никогда не останемся одни, – смеюсь.

– Это твоя любовь, – ругает.

– Амиран! – возмущаюсь.

– И моя любовь конечно, – соглашается.

Включаю свет, беру в руки холст, который мне по пояс и начинаю снимать бумагу.

– Я вижу тебя вот таким, – разворачиваю к нему его фотографию с Моро.

– Черт! – улыбается, зажимает рот рукой. Таким милым он не был со дня нашего венчания.

– Детка, это реально я? – указывает на фотографию.

– Ага, детка, – закусываю губу, – Надо бы повесить ее где-то здесь или поставить у стены.

– Мир, мой Мир, господи ты невероятна, – обходит и зажимает меня в объятиях, пока Моро внимательно рассматривает себя и тычется носом.

– Да парень, выглядим мы опасно, какая у нас мама, невероятная, – гладит меня по волосам и я таю, растворяюсь в нем, забывая про все свои доводы и догадки.

– Амиран, я хочу тебя, – шепчу, отводя глаза, ловя волну смущения словно молодая девчонка.

– Твои месячные? – шепчет, смотря прямо в глаза.

– Закончились пару недель назад, – трусь щекой о его ладонь.

– Ты была у врача? – осматривает меня, раскрывая полы халата.

– Да, все впорядке, – киваю, понимая к чему он клонит, но я не готова сейчас это обсуждать.

– Мирослава, я не остановлюсь, ты же понимаешь? Если ты хочешь поговорить о чем-то сейчас лучший момент, – покрывает мое лицо короткими поцелуями.

– Я просто попрошу тебя не сейчас Амиран, я не готова,совершенно, у нас есть множество других забот, неужели я не нужна тебе какая есть, – перехожу на шепот, – неужели для тебя так важно обрюхатить меня? – поднимаю глаза и сталкиваюсь с огорчением.

– Мир, сколько прошло? Десять лет? Я хочу этого, – гладит мой живот, – Не вру, очень хочу нашего ребенка.

– У нас есть Тимур, которого ты не видишь Амиран, зачем тебе наш ребенок? Чтобы также отсутствовать? Или я стала невыносима? Твоя любовь ко мне угасла, что ее может спасти только ребенок? – пытаюсь придумать тысячу отговорок, вместо простого “не хочу”.

– Мирослава, девочка, я хочу нашего ребенка, хочу видеть как ты станешь мамой, – его губы дрожат.

– Амиран, – отворачиваюсь, закусывая губу. Горько признавать, что мы дошли до точки.

– Ты отказываешь мне? – в своей манере хватает меня за подбородок, заставляет посмотреть в глаза.

– Да, – шепчу, – я не хочу.

– Ты не хочешь ребенка от меня? – серьезен, земля под ногами исчезает, появляются гвозди и раскаленный песок для мучений.

– Я просто пока что не хочу ребенка, муж мой, ты здесь ни при чем, – заикаюсь, в горле пересохло, – Мне нужно восстановиться.