– Поздно. Его все равно не вернуть. Просто бесит, что элита решает, кому жить, а кому нет.
– Не все решает элита.
И зачем я, вообще, возражаю? Сам прекрасно понимаю, что она в какой-то степени права. Даже не в какой-то степени, а полностью права. По себе знаю, как состоятельные люди могут по щелчку пальцев сломать жизнь обычных людей, вот и девчонке досталось. Вряд ли она соврала ради красного словца.
– И что же она не решает? – в голосе слышится любопытство. Не веселое или хитрое, скорее серьезное.
– Она не властна над чувствами людей.
– Ты так много об этом знаешь?
– Да.
Снова между нами повисает тишина, а я мысленно ей радуюсь. Как и тому, что девчонка спокойно сидит, опустив наконец-то ноги на пол, и смотрит в лобовое стекло. Не всегда. Периодически ловлю на себе странные взгляды. Мимолетные. Но не обращаю внимания. Пробка рассасывается, поток машин уменьшается, а до конца поездки осталось совсем немного.
– Ну, все, вылезай, – говорю я, нашаривая в кармане пачку сигарет. Хоть покурю нормально.
– Спасибо, что подвез, – отвечает оборванка, оглянувшись на меня перед выходом. Ну вот, симпатичная девушка, с чистым личиком, с красивыми большими глазами. Не дерзит, обращается вежливо, даже спасибо сказала. Вот почему раньше нельзя было проявить самые достойные черты своего характера? Может, я бы даже мороженое купил в качестве извинения за «травму». – Кстати, спасибо за месячный запас сиг, – и тут же захлопывает дверь за собой.
Не понял? Что значит месячный? Я же одну только дал. Постойте-ка…
Достаю из кармана пачку «Винстона», открываю, а там всего одна сигарета осталась. Вот сучка малолетняя! Только попробуй еще раз попасться мне на глаза! Прикончу собственными руками!
Не буду за ней гнаться! Перебьется! А меня еще доставка ждет. Черт! Меня новая кровать ожидает, а я с какой-то девчонкой вожусь!
Глава 4. Возрождение Евы
– Подъем! – раздается женский голос на всю комнату.
Что? Уже утро? Я же совсем недавно спать легла! Только что головой подушки коснулась. Может, послышалось? А нет, семь утра.
Не стоило вчера гулять допоздна, но так надо было. Мне надо. Возвращаться домой совсем не хотелось, да и сейчас я с удовольствием оказалась бы подальше отсюда. Полгода осталось, верно? Выпуск, поступление в универ и свободная жизнь. Еще немного.
– Ева, вставай!
Нужно как-то отреагировать на ее касания, на то, как меня аккуратно трясут за плечо, чтобы проснулась как можно быстрее. Знает же, что я притворяюсь, но все равно ждет, когда глаза открою. Этого не случится.
– Ева…
Не пытайся быть ласковой. Все вокруг знают, что это лишь оболочка, скрывающая натуру самой настоящей стервы. В глаза смотришь с любовью и пониманием, но стоит только оказаться за дверью, тут же докладываешь директору обо всем, что произошло. Все то, что мы доверили тебе. И чем сокровеннее секрет, тем быстрее он доходит до директора.
– Она ушла, – шепчут вразнобой девчонки в комнате. Странно, что я хлопок двери не услышала. Может, она решила проявить благородство и тихо за собой закрыть дверь? Как мило.
Стаскиваю с себя одеяло и резко поднимаюсь с кровати. Ой. Зря я это сделала. Голова тут же кружиться начинает, темные пятна перед глазами. А нет, все проходит. Поесть бы.
– Ну, че, как сходила? – спрашивает Надька, глядя с таким предвкушением, будто я сейчас поведаю все тайны мира. Не забывайся, мы не лучшие подружки и косметику с тобой делить не станем.
– Нормально.
– И все? – она выпучивает глаза. – А про Мишку что сказали? Ты выяснила? Почему не успели бабки перевести? Ну?
Сердце в этот момент замирает. Отмирает. Умирает. В общем, сами слово подберете. Но это последнее, о чем хочется говорить с утра пораньше.
– Не твое дело.
– Я че, твою задницу зря прикрывала? – воет она.
Стараюсь не смотреть на Надьку. Прохожу мимо ее кровати. Иду в ванную, пока очередь не выстроилась. Но стоит мне выйти оттуда вроде как посвежевшим человеком, натыкаюсь на ее строгий взгляд снизу вверх.
– Ты не ответила! – цедит Надька.
– Слушай, отвали, – снова прохожу мимо. Фух! Наконец-то в покое оставила!
– Это ты во всем виновата! – летит мне в спину. – Из-за тебя он в драку ввязался! Ты же знала, что ему плохо! Знала! – истерично кричит соседка. И как бы я ни отдалялась, эти слова настигают меня. Застревают в голове. Прокручиваются там.
Никто вокруг не даст об этом забыть. Никто. Виновата всегда я. Во всем. Так сказала Надька. Ванька вчера масла в огонь подлил. И никого не волновало, что именно он драку затеял, а Миша… Он просто поступил, как настоящий друг и мужчина – встал на мою защиту. Вот и итог. Нет, его не забили до смерти Саньковские ребята, но сделали так, чтобы здесь он больше не появлялся.
Их мечта сбылась.
Я понимаю Надю, все-таки не каждой приходиться пережить смерть любимого. А мне было сложно осознать, что я навсегда осталась одна. Только представьте, еще несколько недель назад он был в нашей группе, веселился вместе со всеми. И в один миг его не стало.
– Ева! Слышишь меня?
– Если не заткнешь свою хлеборезку, я тебе… Ой, – тут же затыкаюсь. И руку за спину убираю. Не заметила, как замахнулась. Неудобно-то как. – Простите, теть Галь.
– Ничего, Евушка, – говорит она ласково. – Садись завтракать.
И улыбнулась. Так беззаботно, словно не я тут угрожала расправой. А я могу. Она знает. Но тетя Галя в курсе, что ее и пальцем никто не тронет. Вот скажите, кому захочется плевать в душу единственному человеку, который о нас заботится?
– Снова Надя на тебя накричала? – осторожно спрашивает женщина.
– Ага.
– Не обращай внимания, – она нежно гладит по моей макушке пухлой рукой. – Ты ни в чем не виновата.
– Еще бы этой дуре в голову впихнуть.
– Она тоже переживает. Время лечит, девочка моя.
Хочется на это надеяться. Очень хочется поверить в слова тети Гали, но по себе знаю, что время не поможет. Не вылечит. Не выгонит боль, разрывающую сердце на куски. Никогда.
Завтрак проходит в тишине. За стол подсаживаются другие ребята. Надька смотрит на меня с презрением и ненавистью в глазах, остальные тоже косятся, словно рядом кусок дерьма сидит. Плевать. Уже привыкла за эти дни. Да и за годы тоже.
День как день. Просиживание задниц на уроке, скучная лекция о подготовке к экзаменам. Бред. И так знаем, что будет непросто, не всем выделят бесплатные места в вузах, не всех смогут пристроить, если не постараться. И квартиры не всем дадут. А я слушаю бред математички и думаю, когда же это все закончится. Когда в нас прекратят тыкать пальцем, как в наркоманов? Когда мы станем самостоятельными и обрастем железной броней против всех нападок или безразличия взрослых?
Когда нас перестанут убивать?
Наступает вечер. Свободное время. Уроки делать неохота. Тем более нам почти ничего не задали.