Больше всего на свете Тесс ненавидела, когда ей говорили, что она чего-то не может понять. Потому что она слишком молода, потому что она – девушка… Находились тысячи причин, но ни в одной из них не было смысла. Она упрямо вздернула подбородок:
– Не хотите – не говорите. Но такое впечатление, что вы ее очень обидели.
Уилл внезапно помрачнел.
– Думайте что угодно. Все равно вы ничего обо мне не знаете.
– Я знаю, что вы не любите отвечать на вопросы прямо. Знаю, что вам лет семнадцать. Знаю, что вы любите Теннисона – вы уже дважды его цитировали: в Темном Доме и здесь, в библиотеке. Знаю, что вы сирота, как и я…
– Я никогда не говорил, что я сирота! – Лицо Уилла неожиданно исказила ярость. – И я терпеть не могу поэзию. Так что получается, вы и в самом деле ничего обо мне не знаете!
На этом он резко развернулся и зашагал прочь по коридору.
5
Кодекс Сумеречных охотников
Не отличить от яви сон,
Доколе спим и длится он.
Альфред Теннисон,
Высший пантеизм
Тесс целую вечность блуждала по коридорам, совершенно неотличимым друг на друга, пока ей, наконец, не улыбнулась удача. Совершенно случайно она заметила знакомый просвет между бесконечными гобеленами и сообразила, что ее спальня – за одной из дверей, тянущихся вдоль этого коридора. После нескольких проб и ошибок она отыскала нужную дверь, вошла в спальню и заперлась на засов.
Переодевшись в ночную рубашку и забравшись под одеяло, она раскрыла «Кодекс Сумеречных охотников» и принялась за чтение. «Вы, конечно, не поймете нас только по книгам», – сказал Уилл, но он не понимал, что для Тесс значат книги. Книги были для нее воплощением истины и смысла; книги признавали, что она, Тесс, существует и что на свете есть другие такие же, как она. И только теперь, держа в руках Кодекс, она вдруг осознала, что все произошедшее за последние шесть недель совершенно реально – и куда реальнее, чем вся ее прошлая жизнь.
Из Кодекса Тесс узнала, что Сумеречные охотники ведут свой род от архангела по имени Разиэль, который вручил первому из них «Серую книгу», написанную на «языке небес». Причудливые буквы этого языка украшали тела Сумеречных охотников. Татуировки наносили похожим на перо инструментом, который назывался стилом, – тем же, с помощью которого Уилл открыл двери в Темном Доме. Эти татуировки защищали нефилимов и давали всевозможные чудесные способности: помогали быстро исцеляться от ран, наделяли сверхчеловеческой силой и скоростью, позволяли видеть в темноте и даже скрывали своего обладателя от глаз простецов. Однако этим даром мог воспользоваться не каждый. Если вырезать такие татуировки на коже обычного человека или обитателя Нижнего Мира, тот испытает мучительную боль и вскоре умрет или сойдет с ума.
Кроме татуировок, у Сумеречных охотников имелась и другая защита: перед боем они надевали зачарованные кожаные доспехи. На картинках изображались охотники из разных стран, облаченные в такие доспехи. К удивлению Тесс, среди них попадались и женщины в длинных туниках и брюках – настоящих мужских брюках, а не шароварах для женщин, которые так ретиво высмеивали газетчики. Листая страницы, Тесс размышляла – неужели Шарлотта и Джессамина тоже носят такую странную одежду?
Следующие страницы были посвящены другим дарам, которые Разиэль оставил своим наследникам, – могущественным волшебным предметам, которые назывались Орудиями Смерти. А затем Тесс прочла о родной стране Сумеречных охотников – крошечном клочке земли, находящемся на территории бывшей Священной Римской империи. Это государство, или, вернее, город, носивший название Идрис, Сумеречные охотники окружили мощными защитными заклятиями: ни один простец не мог проникнуть в его пределы.
Лампа догорала, веки Тесс понемногу тяжелели и начинали слипаться. Но она продолжала читать. Она узнала, что обитатели Нижнего Мира – это сверхъестественные существа: эльфы и феи, вервольфы, вампиры и колдуны. Вампиры и вервольфы когда-то были людьми, но заразились демоническими недугами. Эльфы и феи были полудемонами-полуангелами, а потому сочетали в себе исключительную красоту со злобным нравом. Колдуны же рождались от женщин, вступивших в связь с демонами. Не удивительно, что Шарлотта спрашивала, оба ли ее родителя были людьми. «Конечно же, они были людьми, – подумала Тесс. – Так что я, слава Богу, не колдунья». Она долго разглядывала гравюру, на которой высокий косматый человек стоял в центре пентаграммы, начерченной мелом на каменном полу. Его глаза с вертикальными зрачками походили на кошачьи. На каждом луче пентаграммы стояли зажженные свечи. Внезапно Тесс показалось, что огоньки их тянутся друг к другу и вот-вот сольются… Тесс моргнула – и тотчас погрузилась в сон.
Во сне она двигалась в танце сквозь клубы дыма, по коридору, стену которого были увешаны зеркалами, и в каждом зеркале, мимо которого она проплывала, отражалось новое лицо. В ушах звучала музыка, прекрасная, завораживающая. Казалось, она доносилась издалека, но в то же время окутывает Тесс со всех сторон. Впереди шел какой-то юноша, почти мальчик – стройный, безбородый. Тесс чувствовала, что знает его, но не может узнать. Она пыталась разглядеть его лицо, но он все время отворачивался. Может, это ее брат, или Уилл, или кто-то еще… Тесс пыталась догнать его, окликала его, но юноша шел, не оборачиваясь, словно клубы дыма несли его за собой. Музыка звучала все громче и громче…
Тесс проснулась, задыхаясь, и резко села на постели. Книга соскользнула с коленей, сон ушел, но музыка осталась, завораживающая, мелодичная. Девушка подошла к двери и выглянула в коридор.
Там музыка звучала еще громче. Звуки неслись из комнаты в дальнем конце коридора. Дверь была слегка приоткрыта, и мелодия, казалось, вытекала через щель, словно вода – через узкое горлышко бутылки.
Тесс тихонько подошла к двери и дотронулась до нее. Та неожиданно распахнулась настежь. В комнате было темно. Лунный свет, лившийся в окно, не мог разогнать тени, но Тесс отметила, что эта комната похожа на ее спальню: такая же большая кровать с балдахином, такая же массивная мебель. Занавески на одном из окон были раздвинуты, и серебряная луна озаряла квадрат пола, на котором стоял юноша со скрипкой. Он прижимал скрипку к плечу; смычок скользил по струнам. Тесс в жизни еще не слышала таких прекрасных, таких чарующих звуков. Глаза музыканта были закрыты.
– Уилл? – спросил он, не открывая глаз и не прекращая играть. – Уилл, это ты?
Тесс промолчала: она не в силах была прервать мелодию. Но уже через миг мальчик сам опустил смычок и, нахмурившись, открыл глаза.
– Уилл… – начал он, но, увидев Тесс, запнулся и даже приоткрыл рот от удивления. – Кто вы? – В его голосе слышалось лишь любопытство, никакого раздражения, хотя Тесс и ворвалась в его комнату посреди ночи. Музыкант был в светлых широких брюках и рубашке без воротника, поверх которых он накинул черный шелковый халат. Тесс решила, что он ровесник Уилла, хотя из-за хрупкого сложения кажется еще моложе. Вдоль его шеи змеился такой же причудливый узор, какие украшали кожу Уилла и Шарлотты.
Теперь Тесс знала, что это не просто татуировки. Это Метки. И они означают, что перед ней – нефилим, потомок людей и ангелов. Неудивительно, что в лунном свете его бледная кожа светилась подобно колдовскому камню, а волосы его и слегка раскосые глаза сияли серебром.
– Простите, пожалуйста, – пробормотала Тесс, сгорая со стыда. – Я… Я зашла сюда случайно. Просто моя комната… тут рядом, и…
– Ничего страшного. – Музыкант опустил скрипку – Вы мисс Грей? Девушка, способная менять свой облик? Уилл рассказывал о вас.
– О… – выдохнула Тесс.
– В чем дело? – Юноша уставился на нее с любопытством. – Вам неприятно, что я знаю о вашем даре?
– Нет-нет, просто мне кажется, что Уилл на меня сердится… – объяснила Тесс. – И я не знаю, что он мог вам рассказать…
Музыкант рассмеялся.
– Уилл сердится на всех подряд, – заявил он. – К тому же я привык делать выводы самостоятельно.
Лунный свет блеснул на полированной поверхности скрипки, когда юноша повернулся, чтобы положить ее и смычок на платяной шкаф.
– Извините, что я не представился сразу, – произнес он со смущенной улыбкой. – Я Джеймс Карстерс. Но, пожалуйста, зовите меня просто Джем. Все меня так зовут.
– Так вы и есть Джем! – воскликнула Тесс. – Вас не было за ужином. Шарлотта сказала, что вы неважно себя чувствуете. Надеюсь, вам уже легче?
Джем пожал плечами.
– Я просто хотел отдохнуть.
– Да, полагаю, работа у вас утомительная. – После чтения «Кодекса» в голове у Тесс так и бурлили новые вопросы. – Уилл сказал, что вы приехали издалека. Вы жили в Идрисе?
Брови юноши удивленно поползли вверх.
– Вы знаете об Идрисе?
– Или вы из другого Института? Они ведь есть во всех больших городах, верно? А почему вы решили приехать в Лондон?
– Как много вопросов сразу! – усмехнулся Джем.
– Мой брат всегда говорил, что любопытство – мой худший грех.
– Ну из всех грехов это далеко не самый худший. – Джем уселся на сундук, стоявший в ногах кровати, и пристально посмотрел на Тесс. Лицо его было очень серьезным. – Что ж, давайте, спрашивайте, о чем хотите. Мне все равно не спится.
Внезапно Тесс вспомнила слова Уилла: родителей Джема убили демоны. «Нет, нельзя его об этом спрашивать», – подумала она и вместо этого повторила свой первый вопрос:
– Где же вы жили прежде?
– В Шанхае, – ответил Джем. – Знаете, где это?
– В Китае! – с возмущением ответила Тесс. – Как же можно этого не знать?
Джем усмехнулся: