Леди полночь

– Диана, мне нужно идти, – сказал Джулиан.

Нахмурившись, Диана постучала стилом по ладони и в конце концов кивнула.

– Хорошо. Иди.

– Я пойду с тобой. – Эмма спрыгнула с подоконника.

Джулиан повернулся у самой двери.

– Нет, – сказал он. – Все в порядке. Я разберусь сам.

Он вышел из класса. Эмма не двигалась.

Обычно, если Джулиан говорил ей, что ее помощь не требуется или что он хочет поработать один, она не придавала этому значения. Невозможно ведь все время было находиться вместе.

Но ночной разговор выбил ее из колеи. Она не понимала, что происходит с Джулсом, и не знала, действительно ли он решил справиться в одиночку или же просто разозлился на нее, или на себя, или на них обоих.

Но то, что Волшебный народ опасен, она знала наверняка, а потому нельзя было допустить, чтобы Джулиан один встречал незваных гостей.

– Я пойду вместе с ним, – объявила она и направилась к двери. По дороге она остановилась, чтобы снять Кортану, которая висела у входа.

– Эмма, – с нажимом сказала Диана, – будь осторожна.

Когда фэйри в прошлый раз пришли в Институт, они помогли Себастьяну Моргенштерну лишить отца Джулиана души. Они забрали Марка.

Эмма тогда увела с собой Тавви и Дрю. Она помогла спасти жизни младших братьев и сестер Джулиана. Они едва успели вырваться из Института живыми.

Но тогда Эмма еще не умела сражаться. В двенадцать лет она еще не убила ни одного демона. Она еще не потратила целые годы на тренировки, не научилась бороться, защищаться и убивать.

Теперь же ничто не могло заставить ее отступить.

Фэйри.

Джулиан бежал по коридору в свою комнату. Мысли путались.

Фэйри на пороге Института. Три коня: два черных, один гнедой. Посланцы одного из Дворов, хотя и неясно, от какого именно – Благого или Неблагого. И никакого знамени в руках.

Они захотят поговорить. Если фэйри что-то и умели, так это одурачивать людей разговорами. Даже Сумеречных охотников. Они умели выжать правду из лжи и разглядеть ложь в самом сердце правды.

Джулиан схватил куртку, которую надевал накануне. Вот, во внутреннем кармане. Флакон, который принес ему Малкольм. Он не ожидал, что придется прибегнуть к нему так скоро. Он надеялся…

Впрочем, какая уже разница? Он вспомнил об Эмме и о целом калейдоскопе рухнувших надежд, которые были с ней связаны. Но не время было думать об этом. Сжав флакон в руке, Джулиан побежал обратно. Достигнув конца коридора, он распахнул дверь в мансарду, взлетел по ступенькам и ворвался в кабинет дядюшки.

Дядюшка Артур сидел за столом. На нем была поношенная футболка, джинсы и мягкие туфли. Каштановые, с проседью волосы доходили ему почти до плеч. Он сравнивал между собой две толстые книги, бормотал что-то себе под нос и делал заметки.

– Дядя Артур! – Джулиан подбежал к его столу. – Дядя Артур!

Дядюшка Артур лишь отмахнулся от него.

– Я очень занят. Очень занят, Эндрю.

– Это Джулиан. – Он зашел за спину Артуру и захлопнул обе книги. Тот удивленно посмотрел на него. Его подернутые поволокой сине-зеленые глаза округлились. – Там посланцы. От фэйри. Ты знал, что они придут?

Казалось, Артур ушел в себя.

– Да, – наконец кивнул он. – Они присылали мне письма, очень много писем. – Он покачал головой. – Но зачем? Все это под запретом. Фэйри теперь не имеют права обращаться к нам.

Джулиан молча взмолился о терпении.

– Дядюшка Артур, где эти письма?

– Они были написаны на листьях, – сказал Артур. – А листья сохнут и ломаются. Все, к чему прикасаются фэйри, ломается, вянет и умирает.

– Но что было в этих письмах?

– Они были очень настойчивы. Просили встречи.

Джулиан глубоко вздохнул.

– Дядюшка Артур, ты знаешь, зачем им эта встреча?

– Они точно упоминали об этом… – нервно ответил дядюшка Артур. – Но я не могу припомнить. – Он посмотрел в глаза Джулиану. – Может, Нерисса в курсе.

Джулиан похолодел. Нерисса была матерью Марка и Хелен. Джулиан мало о ней знал – принцесса эльфов, очень красивая, если верить Хелен, и очень жестокая. Она умерла много лет назад, и в удачные дни Артур помнил об этом.

У Артура бывали разные дни: спокойные, когда он молча сидел, не отвечая на вопросы, и темные, когда он был сердит, подавлен и даже резок. Сегодня дядюшка Артур заговорил о мертвых, а это означало, что день у него не темный и не спокойный, а худший из всех – хаотичный. В такие дни Джулиан совсем не мог предугадать поведение Артура: он то сгорал от злости, то рыдал в три ручья. В такие дни в душу к Джулиану начинала закрадываться паника.

Дядюшка Артур не всегда был таким. Джулиан помнил его спокойным, молчаливым человеком, который редко появлялся на семейных торжествах. Он был вполне вменяем, когда в Зале Соглашений заявил, что готов взять на себя управление Институтом. Только очень, очень близко знакомые с ним люди могли заподозрить что-то неладное.

Джулиан знал, что отца и Артура держали в тюрьме у фэйри. Что Эндрю влюбился в леди Нериссу и она родила ему двоих детей – Марка и Хелен. Но происходившее с Артуром те годы было окутано завесой тайны. Его безумие, как назвал бы это Конклав, по мнению Джулиана, было вызвано фэйри. Если они и не свели его с ума, то заронили в него семя безумия – и в результате разум Артура стал хрупким, словно стеклянный замок. А годы спустя, во время атаки на Лондонский Институт, этот замок разлетелся на куски.

Джулиан накрыл ладонью руку Артура. Рука дядюшки была худой, словно у немощного старика: сквозь кожу проступали кости.

– К сожалению, тебе придется пойти на встречу, – сказал Джулиан дядюшке Артуру. – Если ты не появишься, у них возникнут подозрения.

Артур снял очки и потер переносицу.

– Но моя монография…

– Знаю, она очень важна, – кивнул Джулиан. – Но это тоже важно. Не только для Холодного перемирия, но и для нас. Для Хелен. Для Марка.

– Ты помнишь Марка? – удивился Артур. Без очков его глаза казались ярче. – Это было так давно.

– Не так уж давно, дядюшка, – возразил Джулиан. – Я прекрасно его помню.

– Мне кажется, что все случилось только вчера, – пожал плечами Артур. – Я помню воинов-фэйри. Они пришли в Лондонский Институт в доспехах, залитых кровью. Крови было столько, словно они стояли в рядах ахейцев, когда Зевс обрушил на них кровавый дождь. – Рука, которой он держал очки, затряслась. – Я не смогу встретиться с ними.

– Но ты должен, – с нажимом произнес Джулиан. Он подумал обо всем невысказанном: что он во время Темной войны был совсем ребенком, что он видел, как фэйри убивают детей, что он слышал крики Дикой Охоты. Но он ничего не сказал. – Дядюшка, ты обязан с ними встретиться.