Леди полночь

Несколько дней. Эмма попыталась не выдать своего разочарования.

– Простите, быстрее у меня не получится, – виновато сказал Малкольм. – Пойдемте, я прогуляюсь с вами. Мне нужно подышать.

Солнце вышло из-за облаков и заливало своими лучами лужайку Малкольма. Пустынные цветы слегка подрагивали на дующем из каньона ветру. Притаившаяся за кустом ящерица внимательно смотрела на них. Эмма показала ей язык.

– Мне не по себе, – вдруг признался Малкольм. – Мне все это не нравится. Некромантия, демонические языки, серия непонятных убийств. Расследование без ведома Конклава. Осмелюсь сказать, все это попахивает опасностью.

Джулиан молча смотрел на холмы в отдалении. Ответила Эмма:

– Малкольм, в прошлом году мы отразили атаку целого батальона демонов-форнеусов – сплошные щупальца без лиц. Не пытайся нас напугать.

– Я и не пытаюсь. Видите ли, большинство людей старается избегать опасности.

– Но не мы, – весело сказала Эмма. – Щупальца, Малкольм. И нет лиц!

– Упрямцы… – вздохнул Малкольм. – Просто пообещайте, что позвоните мне, если я вам понадоблюсь или если вы что-то узнаете.

– Обязательно, – кивнул Джулиан.

Интересно, его тоже мучило жуткое чувство вины из-за того, что им приходилось скрывать все от Малкольма? С океана налетел ветер. Песок поднялся в воздух и закружился множеством маленьких смерчей. Джулиан откинул волосы со лба.

– Спасибо за помощь, – добавил он. – Мы знаем, на тебя можно положиться.

Он направился прямо к лестнице, которая вспыхнула серебром, как только он подошел ближе.

Малкольм нахмурился, его лицо потемнело, несмотря на яркое полуденное солнце, лучи которого отражались в искрящемся океане.

– Не стоит чересчур полагаться на меня, – сказал он так тихо, что Эмма засомневалась, хотел ли он, чтобы она его услышала.

– Но почему? – удивленно спросила она, повернувшись к нему. Его глаза напоминали цветки жакаранды.

– Потому что я вас подведу. Как и все остальные, – ответил Малкольм и пошел обратно в дом.

7

Звучное море

Кристина сидела на полу возле комнаты Марка Блэкторна.

Казалось, изнутри уже несколько часов не доносилось ни звука. Дверь была полуоткрыта, и Кристина видела Марка, который лежал в углу, свернувшись клубком, как попавший в западню зверь.

Дома Кристина изучала фэйри. Ей всегда нравились сказания обо всех hadas, от благородных воинов обоих Дворов до duendes, которые вечно докучали простецам. Она не присутствовала в Идрисе при подписании Холодного мира, но ее отец был там, и от его рассказа Кристину бросило в дрожь. Ей всегда хотелось познакомиться с Марком и Хелен Блэкторн, сказать им…

В коридоре появился Тиберий с картонной коробкой в руках. Ливия шла следом за ним и несла лоскутное одеяло.

– Мама сшила его для Марка, когда он еще жил с нами, – объяснила она, заметив, что Кристина на него посмотрела. – Я подумала, он может его вспомнить.

– Мы не смогли попасть в кладовку, поэтому просто принесли Марку кое-какие подарки, чтобы он понимал, что здесь все ему рады, – сказал Тай, беспокойно скользя глазами по коридору. – Можно нам войти?

Кристина заглянула в спальню. Марк не двигался.

– Пожалуй, да. Только ведите себя потише и постарайтесь его не разбудить.

Ливви вошла первой и положила одеяло на кровать. Тай поставил коробку на пол, взял одеяло и подошел к Марку, а затем опустился на колени и немного неуклюже накрыл им брата.

Марк тут же вскочил и открыл глаза. Он схватил Тая, и тот вскрикнул от испуга, как морская чайка. Двигаясь с поразительной скоростью, Марк повалил Тая на пол. Ливви закричала и выбежала из комнаты, а Кристина в тот же миг ворвалась внутрь.

Марк стоял на коленях, нависая над Тиберием и не давая ему подняться.

– Кто ты? – спросил Марк. – Что ты делаешь?

– Я твой брат! Я Тиберий! – Тай бешено извивался, наушники слетели у него с головы и стукнулись о пол. – Я принес тебе одеяло!

– Лжец! – Марк тяжело дышал. – Мой брат Тай еще совсем мальчишка! Он ребенок, мой маленький братишка, мой…

Дверь хлопнула за спиной у Кристины. Ливви вбежала обратно в комнату. Ее каштановые волосы взметнулись в воздух.

– Отпусти его! – У нее в руке был зажат клинок серафимов, уже начинавший светиться тусклым светом. Она говорила с Марком сквозь сжатые зубы, как будто никогда прежде не встречалась с ним. Как будто всего несколько минут назад она не принесла ему старое лоскутное одеяло. – Тронешь Тиберия, и я убью тебя. И плевать, что ты мой брат, я все равно тебя убью.

Марк застыл. Тай все еще дергался и извивался, лежа на полу, но Марк не шевелился. Затем он медленно повернул голову и посмотрел на сестру.

– Ливия?

Ливви ахнула и заплакала. Впрочем, Джулиан мог бы ею гордиться: она плакала, не двигаясь и крепко держа клинок в руке.

Тай воспользовался тем, что Марк отвлекся, и ударил его в плечо. Марк вздрогнул, отпрянул и отпустил его. Тай вскочил на ноги и подбежал к Ливви. Они встали плечом к плечу в другом конце комнаты, пораженно смотря на брата.

– Вы оба, уходите, – велела Кристина.

Она чувствовала, как на них попеременно накатывают волны паники и тревоги, и Марк тоже это ощущал. Дрожа, он сжимал и разжимал кулаки, словно пытаясь справиться с болью. Кристина наклонилась к близнецам и шепнула:

– Он напуган. Он этого не хотел.

Ливви кивнула и опустила клинок. Затем она взяла Тая за руку и тихо сказала ему что-то на языке, понятном лишь им двоим. Он вышел из комнаты следом за сестрой, остановившись лишь на мгновение, чтобы взглянуть на Марка, лицо которого выражало одновременно недоумение и бесконечное страдание.

Марк сидел, обхватив колени руками и тяжело дыша. Рана у него на плече снова открылась и кровоточила, пятно на футболке становилось все больше. Кристина медленно попятилась к выходу из спальни.

Марк напрягся всем телом.

– Пожалуйста, не уходи, – попросил он.

Кристина удивленно посмотрела на него. Насколько она знала, это была первая осмысленная фраза, которую Марк произнес с момента своего появления в Институте.

Он поднял голову, и на мгновение за слоем грязи, за синяками и ссадинами Кристина разглядела того Марка Блэкторна, которого она видела на фотографиях, того Марка Блэкторна, который был в родстве с Ливви, и Джулианом, и Таем.

– Я хочу пить, – сказал он, и Кристине показалось, что его голос словно заржавел от того, что его долго не использовали, как старый мотор. – Здесь есть вода?