Няня в помощь, или Как спасти волчонка?

– Смотреть могу? – с хулиганской улыбкой спросил.

– Нет.

– Разрешено только мужу?

– Да, – вспомнив, что временно он мой гипотетический муж, сразу исправилась – Нет.

– Ну, хорошо. Отвернусь, – продолжая улыбаться, отвернулся Джон. И начал снимать рубашку, не торопясь.

А вот я отвернуться была не в силах и жадно смотрела на его движения. Бог мой, вот это тело! Рельефные мышцы медленно перекатываются при движении. Широкие плечи. Ни складочек, ни жирочка, идеально. Кажется, у меня сейчас слюнки потекут.

Я, конечно, сразу поняла, что под рубашкой не хлюпик скрыт, но не ожидала, что это мне настолько понравиться. Я даже дышать забыла как, просто жадно разглядывая его.

Он не качок, хотя я, к сожалению, не могла увидеть общую картину целиком. То, что открылось моему взгляду, будоражило воображение. Дико хотелось подойти к нему и резко крутануть лицом ко мне. Но на такое мне моральных сил не хватит, да возможно и физических.

Да уж, мне, не особо опытной в сексуальных отношениях, такой экземпляр даже не снился. И вот вопрос: мне повезло или я дико попала?! Надо срочно найти в нем изъян, или пропаду на веки вечные. А я однолюб. Какой же он типаж пока только гадать могу.

Я резко отвернулась. Быстро вместо платья нарядилась в будущую ночнушку, и залезла с одного края кровати под тёплое одеяло.

Джон же, вспомнив о том, что сына надо ночью покормить, взял из сумки молочную смесь с бутылочкой и пошёл обратно к хозяевам.

– Он скоро проснётся и кушать захочет, – с этими словами он убрал баррикаду и вышел из комнаты.

Кирилл повертелся немного, устраиваясь удобнее, и дальше спать. Хороша из меня няня: забыла про голодного ребёнка. Хотя, если посудить, что няней являюсь всего-то один день, то думаю можно себе это простить.

Аккуратно улеглась рядом и со словами "Хороший у тебя папа, Кирилл. Заботливый" – уснула. Сон сморил меня моментально. Столько событий за день, я никогда ещё не переживала.

Проснулась я от резкого громкого стука. Стучались в дверь, притом явно очень торопились. А время, по моим предположениям, пять-шесть утра. Неужели нас решили позвать с собой на пастбища отрабатывать ночлег? Как же хочется спать.

Кирилл заворочался, просыпаясь, и я осторожно начала похлопывать по его груди. Под тихую песенку, он снова уплывал в царство Морфея. Кстати, а он вообще просыпался или я настолько устала, что не слышала его плача? Бурная ночь была только у Джона?

Пока я пыталась проснуться, Джон быстро добрался до двери и открыл ее. В коридоре стояла Мариса, крайне бледная и встревоженная.

– Собирайтесь. Быстрее. Пока они не вернулись, – быстро проговорила она.

– Кто? – переспросил Джон.

– Муж и Иврид. Они поехали за гончими, а не на пастбище. Вам надо уехать, срочно. Только прошу: обо мне ни слова никому, иначе смерть.. Смерть.. О боже, что ж я делаю. Скорее.

– Вы можете толком объяснить, что случилось? И зачем они поехали за гончими?

Мариса перестала мять руками свое платье, пристально посмотрела на Джона и сказала то, что нас заставило двигаться в ускоренном темпе:

– Вы не из этого мира, верно же? Это сразу заметно. И у вас колымага странная. Всё, что странное может быть только у гончих. А вы не гончие. Вы прошли через воронку в Красном лесу. Не врите! Только оттуда с такими вещами могли вернуться. Мужики поехали за гончими. У вас есть то, что им нужно. И если мы не сдадим, то пострадаем. Но.. Я не могу.. Это же ребёнок.

От последних слов у меня всё в душе перевернулось. Джон начал быстро собирать вещи и переодеваться, да и я не отставала.

Мариса громко всплакнула, и подала большой холщовый мешок:

– Бегите. Они скоро будут тут. Сюда положила вам вещи. Понадобятся. Умоляю: не говорите про меня. Ежели что, ушли сами утром. Я пришла: вас уже не было.

Прежде, чем подхватить сына на руки Джон спросил:

– Зачем им Кирилл?

– Приказ короля. Деток до двух лет забирают и возвращают обратно не всех. Не спрашивайте: зачем, не знаю. Нас пронесло, детей нет. Но многим детей не вернули.

– А что такого в тех детях, которых вернули?

– Бог их знает. Поторопитесь. Иначе всё напрасно. Прячьте дитя, ему здесь опасно. И вам надо успеть переодеться.

– Спасибо, Мариса, за помощь, – мягко поблагодарил Джон. – Переоденемся позже.

– Но… – начала Мариса, но он её перебил.

– Последний вопрос. Кто такие гончие?

– Верховные веды короля.

И тут резко запела какая-то птица, да так противно и визгливо. От этого крика я подпрыгнула с испуга и зажала уши руками. Но Кирилл испугался сильнее. Он проснулся, громко заплакал. Джон прижал его головку к себе, шепча разные нежности.

Мариса испуганно прижала руки к груди. Глаза расширены от ужаса. А Джон сделал то, что посчитал правильным. Отдал плачущего сына мне, быстро подошёл к Марисе, и сказал:

– Извините, но так лучше. Будут спрашивать – вы нас удерживали, мы были не согласны.

И быстро нажал куда-то на плечо, ближе к шее. Я даже понять ничего не успела, а он подхватил, падающее, тело и положил на кресло рядом.

Он подтолкнул меня к выходу, вынуждая выбираться из дома в скоростном режиме. Сев в машину на заднее сиденье, я старалась успокоить малыша. Кирилл всё плакал, а мы двинулись в путь.

– Сумка. Правый карман. Возьми соску и погремушку, – быстро сказал он, не отрывая взгляда от дороги.

Я в панике пыталась открыть этот чёртов карман. Бог мой, это начался второй день или жуткое продолжение первого?! Карман не поддавался. Тогда положила кроху в автокресло и помогла второй рукой. Наконец-то!

Дала ему соску и плач прекратился. Только тихонечко продолжал всхлипывать. Глазки уже активно наблюдали за погремушкой. Пока он рассматривал в своих ручках игрушку, пристегнула его.

– Пристегнула? – спросил Джон.

– Да.

– Сама тоже пристегнись, – а я в это время обратила внимание на небо впереди. Что за чёрт? Глаза теперь у меня были, не хуже чем у Марисы.

– Вара, быстро! – прикрикнул на меня, Джон.

Он резко нажал на газ. Я же шустро пристегнулась, одной рукой схватилась за автокресло, второй – за ручку у окна. А глаза, не отрываясь, следят за движением впереди.

Движением кого? Или чего? Непонятного нечто. Огромное чёрное пятно, направляющееся прямо на нас. И на фоне чистого голубого неба, эта чернь смотрелась ужасающе. Хотелось, как в детстве, накрыться одеялом, крепко зажмурить глаза и надеяться, что у тебя просто страшный сон. Придёт мама, обнимет, и скажет: "малышка, с мамой бояться нечего". Но мамы рядом уже не будет, и одеяла поблизости нет.

А от пятна отделилась одна большая точка, направляясь высоко вверх. Отлетев на достаточное расстояние, она резко расправила большие крылья, остановилась в полёте и издала тот жуткий противный вой. Это птицы? Если да, то надеюсь, летают они медленно.