Искусительная Власть

– Отлично. Никаких других проблем не было?

– Не извольте беспокоиться, я лично слежу за порядком, – отчеканил конюх. Подобные вопросы были обычным делом. Он понимал беспокойство графа, но такое недоверие задевало мужчину. Служить у самих Одилетов для него было честью, а значит, что и причин для обид быть не должно.

Почувствовав это, Роберт посмотрел на мужчину и с улыбкой произнёс:

– Ты не подумай что я не доверяю, знаю что ты сразу ко мне прибежишь если что-то вдруг случится. Просто мне так спокойнее, слышу прямой ответ и волнение уходит.

– Я всё понимаю, господин, – опустив голову в поклоне, ответил конюх. Всё-таки, несмотря на мимолётные уколы гордыни, он понимал графа. Сам беспокоился о лошадях, как о детях своих, коих к солидному возрасту было много.

Парватти поступил на службу к Одилетам ещё в те времена, когда всем заправлял отец Роберта. Мужчина был конюхом не в одном поколении и его навыки были оценены по достоинству благородным господином. Родина Парватти находилась достаточно далеко от поместья и на это указывали тёмные миндалевидные глаза и смуглая кожа оливкового цвета. Порой он даже скучал по жаркому климату княжества Фелрас, но пути назад не было. Он помнил, как впервые прибыл в Милгор, как пришлось работать не покладая рук, что бы прокормить себя и жену. Было тяжело, в ту пору он работал в порту Морвинга, приглядывал за лошадьми, которых привозили купцы. Пока документы оформят, пока заплатят. Лошадей в это время держали в портовых конюшнях. Тем днём один из рабочих плохо прикрыл загон после уборки, породистый Карвингский скакун вырвался и чуть было не задавил благородную даму.

Парватти помнил тот день, как испугался, но быстро совладал с собой и усмирил зверя, а это приметил старый Граф. Вальтер Одилет был человеком весьма прямолинейным и не стал ходить вокруг да около, предложил молодому конюху хорошие условия и Парватти согласился. Терять ему было нечего. Работа в порту была преимущественно сезонной, когда торговля шла живо и у него руки были заняты, а в сезон штормов, с хлеба на воду приходилось перебиваться. Поэтому предложение графа звучало как подарок Сияющего. За годы верной службы, мужчина дослужился до главного конюха. Мечтал ли он вернуться на родину, по молодости определённо, но с возрастом всё сложнее путешествовать. Привыкаешь, обживаешься, вот и с ним так произошло, да и не мог он вернуться.

Пришлось отбросить размышления о прошлом, ведь к ржанию лошадей прибавился звук шагов. В конюшню вошёл секретарь графа.

– Господин, пришло срочное послание от Мариса Тир, – поклонившись, сообщил он. Поморщившись, мужчина приложил к носу надушенный, белый платок. Такое поведение не очень понравилось Парватти. Джонс Орвол, младший сын безземельного и обнищавшего барона, был вынужден зарабатывать себе на жизнь. Но даже это не могло выбить всю спесь. Джонс не любил выходить из стен поместья, особенно по разным поручениям, считая себя выше общения с обычными слугами.

В конюшне пахло свежим сеном и лошадьми. За чистотой и порядком Парватти следил, но для чувствительного обоняния Джонса, даже такой аромат был крайне неприятным.

– Что-то срочное? – повернувшись к секретарю, спросил Роберт. Он не любил когда его отвлекали, но и Джонс этим не злоупотреблял, а это значит, его следовало выслушать.

– Думаю, вам стоит ознакомиться с содержимым лично, – протягивая конверт, ответил секретарь.

На желтоватой бумаге возле сургучовой печати, была небольшая пометка о срочности. Граф не любил заниматься корреспонденцией лично и поэтому разработал систему отметок, которой придерживались все его подданные. Небольшая чёрточка говорила о том, что послание необходимо передать графу лично в руки и дело не терпит отлагательств.

Сломав печать, Роберт развернул лист. По мере чтения его лицо становилось всё мрачнее, меж бровей залегла глубокая морщинка. Подняв глаза на секретаря, мужчина смял письмо.

– Срочно распорядись начать подготовку. Через три дня мы отбываем в столицу! – бросил он секретарю, после чего стремительным шагом покинул конюшню.

***

Талина проснулась в прекрасном расположении духа. Выглянув на улицу, она решила, что желает совершить небольшую конную прогулку перед завтраком. Слуги уже подготовили воду для умывания и домашний наряд. Не желая ссориться с графом, девушка старалась жить на грани компромисса. Выбирала платья, которые могли бы устроить супруга, но при этом более-менее удобные для неё. Спускалась в малый обеденный зал к завтраку и ужину, поддерживала беседу, старалась быть милой и не вызывать вспышек гнева у него.

Потихоньку она смирялась со своим новым статусом и положением, в котором оказалась. Назад дороги не было. Родители осчастливленные предложением графа, дали согласие на брак, даже не спросив её. Долгие часы, проведённые в размышлениях, дали понимание, что её единственный путь это наладить отношения с Робертом. Иногда Талина даже плакала, понимая всю безвыходность положения. Она никак не могла понять своего супруга, мужчина говорил одно, поступки его были непредсказуемы, и жить в ожидании удара было слишком мучительно.

Её били и до этого, не то что бы Граф нанёс какую-то серьёзную травму. Но за этим могло быть и нечто большее, он же говорил, что любит, когда женщины просят его о насилии. Эти слова не выходили из головы молодой Графини. Она боялась и вместе с этим ждала момента, когда Роберт решит взять её силой. Ведь сделать первый шаг для сближения было очень страшно, но и супруг явно не собирался быть нежным романтиком. Не видя выхода, девушка решила быть осторожной и просто ждать.

Выбрав подходящий костюм для верховой езды, она покинула стены Элейн-Ивенарри. Погода уже пришла в норму и на смену внезапным дождям, пришло тепло, которое с каждым днём только нарастало. Свежий ветерок разносил по округе аромат полевых цветов, которые росли даже в небольших кадках возле чёрного выхода.

Библиотека была прелестна, но когда на улице такая хорошая погода, девушке совсем не хотелось сидеть в четырёх стенах. Вдохнув полной грудью свежий воздух, Талина зажмурилась от удовольствия. В родном Белвуаре пахло сыростью и скошенной травой, что так сильно отличалось от её нового дома. Пока было сложно понять, чем же пахнет Элейн-Ивенарри, но ей определённо нравился этот аромат. Чуть сладковатый, сменяющийся вишнёво-табачными нотками, но было ещё что-то, буквально на грани осязания. Нечто, подобное словам давно забытой песни. Кажется что вот-вот вспомнишь, но мысль каждый раз ускользает.

«Интересно, в саду есть место для чаепития?» – подумала она, окидывая взглядом задний дворик. Конюшня находилась относительно недалеко. Но вездесущая служанка и стражник, следующие за ней буквально по пятам, жутко раздражали.

Арина нечасто отпускала какие-то комментарии в сторону своей госпожи, но её тяжёлый сверлящий взгляд постоянно преследовал графиню, от чего той становилось некомфортно. Она словно бы осуждала. Но взгляды это всего лишь взгляды. Талина и так поняла что прислуге она не слишком по душе. Поэтому требовать в услужение другую девушку, смысла не было. Какая разница, кто будет на неё неодобрительно поглядывать? Эту хотя бы не стыдно на место поставить в случае чего.

Взаимная неприязнь помогла молодой Графине обрести уверенность, которой ей так не хватало. Она всё ещё чувствовала себя гостьей, но всё чаще повторяла что она тут хозяйка, пытаясь внушить эту простую мысль и тем самым поверить в неё. Ведь она действительно госпожа, перед людьми и перед самим Светлым Святым, а Арина и другие слуги, они к ней просто не привыкли.

В конюшне было чисто почти так же, как и в замке, что навевало определённые мысли.

– Здравствуйте. Можете подготовить для меня лошадь? – обратилась она к невысокому смуглому мужчине.

Девушка конечно слышала что на юге Милгора много смуглых людей, но такого человека видела впервые. Опешив она неожиданно для себя, обратилась к нему на «Вы».

– Это возможно. Только позвольте узнать, вы опытная наездница?

– Если честно, не особенно, – смущённо ответила Талина.

К своему стыду она крайне редко ездила верхом. Но это было обусловлено тем, что свободную лошадь часто забирал брат, а отцовскую она бы взять не решилась. Были ещё лошади, которых запрягали в карету, но тут уже матушка не разрешала их брать, аргументируя тем, что в любой момент может захотеть посетить соседей. Поэтому проще было отказаться от поездок верхом, чем каждый раз выпрашивать разрешение.

– Придётся немного обождать, – сообщил он, после чего поклонился и направился отдавать распоряжения своим подчинённым.

Пройдя мимо ряда лошадей, Талина приметила самую красивую из них. Эта лошадка была словно соткана из золота. В утреннем свете, её грива выглядела подобно солнцу. Подойдя ближе, она протянула руку, что бы погладить красавицу. Обнюхав её, лошадь отвернулась, не найдя ничего интересного. Талина тут же пожалела, что не прихватила с собой никакого лакомства. Яблоко или морковка могли бы помочь наладить дружбу с этим гордым созданием.

– Тут так много лошадей, – протянула она, окидывая взглядом конюшню. – Неужели граф на всех ездит?

– Никак нет. Тут содержат и тех, в ком Граф особенно заинтересован, – сдержано ответила Арина.

– Тебе обязательно отвечать сквозь зубы?

– Приношу извинения, если мои слова показались вам грубыми.

В этом была вся Арина. Она не дерзила, не огрызалась, не вступала в диалог. Она просто отвечала, но с таким видом, будто бы делает невероятное одолжение. Порой Талине казалось, что служанка закатывает глаза, отвечая на очередной вопрос.

Решив дождаться конюха, девушка наблюдала за золотистой красавицей в стойле.

– Ваша лошадь готова. Милка очень тихая и спокойная, так что вам будет комфортно.

– Спасибо, – повернувшись к конюху, произнесла Талина. – А это что за лошадь? Я никогда не видела такой красивой.

– Это последнее приобретение Графа, Золотая Бетс.

– Откуда она?

Заметив интерес со стороны молодой Графини, мужчина оживился и с нескрываемой гордостью принялся отвечать.

– Золотая Бетс это одна из лучших кобылок Фелраса. Князь очень долго не хотел продавать её, и уж не знаю каким чудом, но Граф уговорил его.

– Почему не хотел продавать? – не удержалась от вопроса Талина, чувствуя себя невероятно глупой. Ей дали необходимое для женщины образование, но пытливый ум требовал большего. Ей отчаянно хотелось увидеть некоторые чудеса континента своими глазами. Поэтому с такой жадностью она и хваталась за малейшие крупицы знаний и интересные истории.

– Ну так Золотые Фелрасы очень редкая порода и чистая. Жеребцов продают, а вот кобылок крайне редко и никогда вместе в одни руки.

– А ты сам откуда?

– Оттуда же. У нас с Бетс родина одна.

– Как ты тут оказался?

– Да история простая, не слишком интересная для благородной госпожи, – простодушно махнул рукой конюх. Из господ никто не интересовался его историей и такое внимание, немного смущало.