Наблюдатель

Несмотря на то, что из всех сидящих за столом, Паша вызывал у Димы симпатию, от внимательного взгляда не укрылась лёгкая нервозность брюнета: его левая рука чуть подрагивала.

«Пожалуй, предвосхищу два твоих следующих вопроса, – заметив, что стал объектом для изучения, Паша принял расслабленную позу, откинувшись назад. – Первое: я профессионально зарабатываю на ставках. И второе – близкий друг…».

Дима коротко кивнул: вероятно, они могли встретиться на одной из вечеринок у Анны. Слишком уж примечательный типаж: острые скулы, длинный с горбинкой нос, тёмные вьющиеся волосы касались плеч – настоящий аристократ из высшей лиги. Особенно выделялись руки с тонкими длинными пальцами, какие бывают у пианистов. Фалангу правого указательного венчал массивный перстень-печатка из серебра, а в ухе поблёскивало колечко.

Дима не без удовольствия отметил некоторую педантичность в образе Паши: зауженные чёрные джинсы и такого же цвета рубашка, застёгнутая на все пуговицы. Вместо запонок на манжетах красовались серебряные львиные головы.

Такого сложно не запомнить. Не то, что Макса.

Тот продолжал делать вид, что находится в комнате один. Если бы не инцидент с Валерой, можно было сравнить его с безэмоциональным «овощем». Дима повернулся, проследив за направлением взгляда, и замер: с портрета, висящего над входом, на него смотрела Анна.

Фотография, вдохновленная «золотой» эпохой Голливуда, запечатлела хрупкую блондинку с красными губами, сложенными в полуулыбке и с неизменно насмешливым, холодным взглядом. Будто она самолично ожидала гостей.

Такой Анну знал Дима.

Он хорошо помнил, как рассматривал этот снимок во время одного из визитов в дом девушки.

***

«Кажется, еще немного, и я начну ревновать», – Анна появилась из кухни с двумя бокалами шампанского.

Она поставила напитки на круглый стеклянный столик и, обессиленная, опустилась в кресло. Сбросив туфли на пол, девушка потянулась всем телом и, блаженно улыбнувшись, откинула голову.

«Бессмысленно. Это, ведь, всего лишь фотография. Хоть, и очень красивая… И на ней ты такая же, как и сейчас. – Дима зашел за спинку кресла и аккуратно разложил волосы Анны, любуясь ими. Мягкие светлые пряди переливались на свету. – И, кажется, я влюблён…».

«Быть влюблённым в актрису, совсем не то же самое, что быть возлюбленным актрисы…, – она, не моргая, смотрела на него снизу вверх. – Но и любить актрису, не значит, любить женщину».

«Я тебя не понимаю. Иногда чувствую себя очень тупым».

Дима передал актрисе один из бокалов и сел подле. Свободной рукой Анна коснулась его щеки.

«Не наговаривай на себя. Ты самый умный мальчик, которого я встречала…», – обычно холодные глаза смотрели с теплотой.

«Ты всегда говоришь, что я мальчик… Между нами, всего-то шесть лет», – Дима фыркнул.

«Разве это плохо? В 22 я тоже была девочкой. Наивной. Чистой. Иногда думаю, что с радостью отдала бы весь свой опыт взамен на невинность…, – Анна сделала глоток шампанского. Маленькая капелька покатилась по подбородку и упала на грудь. – Но тогда я бы не встретила тебя. Это стоит того… Я называю тебя мальчиком, потому что завидую. У меня уже никогда не будет того же».

Дима перехватил руку девушки и начал медленно целовать каждый пальчик: тонкие длинные фаланги с цветным, будто горсть леденцов, маникюром.

***

«А хозяин дома…».

Вопрос Валеры прервался грубым ругательством, адресованным бритоголовым своему смартфону.

«Вот, же сука! За что такие деньги за связь плачу?! – Олег в сердцах хлопнул по столу кулаком. Поняв, что привлек к себе внимание, он немного смутился: на виске пульсировала синяя венка. – Пардон, ребята. Не сдержался… Не могу смс-ку отправить важную».

Сидящие за столом, будто опасаясь новой вспышки, синхронно закивали. Но в следующую секунду ярость бесследно испарилась.

Добродушно и открыто улыбаясь, Олег нацепил на вилку крупный кусок стейка, лежавшего на тарелке, и впился в него зубами. Громкое чавканье вкупе с, летящими во все стороны, брызгами отбивало всяческий аппетит у наблюдателей.

От созерцания отвратительной картины отвлекли шаги в коридоре: невысокий шатен в сером потёртом джемпере и джинсах коротко кивнул, и занял место рядом с Максом. Он с подозрением покосился на Олега, затем-на бутылки.

«Игорь».

Седьмой стул всё еще пустовал.

«Мда… Странная компания подобралась… – Дима прочистил горло и обратился к присутствующим. – Кто-то еще должен подъехать?».

«Не все… Некоторых следовало бы вышвырнуть, – это был второй раз за вечер, когда Макс заговорил. Он, наконец, перестал рассматривать портрет и протолкнул вперед большой плотный лист, лежавший посередине. – Висело на входной двери… Когда я зашел, стол уже был накрыт».

Почерк оказался тот же, что и на карточках.

«Благодарим вас за то, что приехали почтить память Анны в этот вечер. Собрать самых близких было ее последней волей. Наслаждайтесь ужином, напитками и общением. Проводите ее с честью. Она бы этого очень хотела.

Начнем в 20:00»

«Значит, через 10 минут? Отлично, – Валера сверился с часами и выдохнул с явным облегчением. – Больше получаса в такой компании я точно не протяну… слишком душная обстановочка…».

Игорь предупреждающе сжал плечо Макса.

Дима был солидарен: если предстоит выбор, чью сторону занять, он явно не в пользу Валеры.

«Кто бы ни был хозяином этого дома, он явно сколотил неплохое состояние, – Олег выдернул стеклянную пробку графина с водкой, отвлекая внимание громким «чпоком», и плеснул в стакан. – За Анечку. Не чокаясь…».

Остальные молча его поддержали: Макс и Паша пили виски, Игорь ограничился стаканом воды. К удивлению Димы, Валера пригубил фужер, почти до краёв наполненный шампанским.

«Граммулечка за Анечку не повредит. Вожу я аккуратно. Еще никто не жаловался… А ты, игрок, чего так скучно живёшь?», – невинный вопрос прозвучал как провокация.

Дима понимал, что таким образом проверялись границы дозволенного. Кто в здравом уме станет драться на поминках?

«Откуда вы ее знали?», – решив не вестись, обратился ко всем сразу.

«Уже говорил, что дружил с Аней, – Паша аккуратно отрезал кусочек мяса и отправил в рот. – А ты, ведь, был ее… парнем?».

«Да…».

Дима вдруг понял, что в комнате стало тихо: музыка перестал играть. А еще то, что все его знали. И не потому, что он – знаменитость.

«Глупый вопрос… Не делай вид, что не в курсе», – съехидничал Валера.

Выкрик единодушно проигнорировали: все молча уткнулись в тарелки. Тишину нарушали лязгающие по фарфору ножи и скрипящие в камине поленья.

«А почему расстались? – поинтересовался Макс. Он достал из нагрудного кармана коробочку, вытряхнул на ладонь несколько таблеток и засунул их в рот. – Она была такой счастливой на фото».

«Да, так… Я облажался».

Дима оценивающе посмотрел на блюдо: тот, кто готовил, явно не в курсе гастрономических предпочтений Анны. Девушка, будучи убежденной вегетарианкой, скорее бы собственными руками задушила распорядителя, чем съела живое существо.