Ангел

Эдриан мельком посмотрел на Имоджен. Она выглядела мрачно, в полном соответствии с его собственными ощущениями.

– К сожалению, этот поджог имел очень серьезные и печальные последствия, Гэбриел, – сказал Эдриан.

– Поджог? Не было ничего подобного. Я бы не стал ничего палить.

– Это решать судье.

– Судье? Почему? Вы обвиняете меня в пожоге? Но ведь это наверняка был несчастный случай.

Имоджен шумно вздохнула.

– Боюсь, случилось еще кое-что, – сказала она.

– Если позвоните моим родителям, они возместят любой нанесенный ущерб.

– На самом деле все гораздо серьезнее, – Эдриан прервался и посмотрел на Имоджен. – В подвале будки обнаружили труп, – закончил он.

Слова Эдриана заставили Гэбриела побледнеть.

– Что?

– Кто-то был в подвале, когда постройку охватил огонь. По всей вероятности, бездомный, но пока мы ничего не можем с уверенностью утверждать, сначала будет проведено детальное обследование трупа и места преступления.

– Нет… Там были только мы, – еле слышно произнес Гэбриел, чья грудь вздымалась от волнения.

– С вами все в порядке? – спросила Имоджен.

Теперь Гэбриела била крупная дрожь. Казалось, еще мгновение, и его стошнит.

– Вы поможете себе, только честно назвав тех, с кем были в будке. Они подтвердят вашу версию про огонь, разведенный в корзине.

– Можно позвонить родителям? Думаю, понадобится адвокат. А пока мне не стоит ничего говорить.

Его дыхание стало частым и затрудненным. Он захрипел, стараясь вдохнуть поглубже.

– У вас астма, Гэбриел? – с тревогой спросила Имоджен.

Он кивнул, уже сражаясь с застежками на кожаном корсете, сжимавшем его талию. Парню явно не хватало воздуха.

– Допрос временно прерван в 00:15, – произнес Эдриан и остановил запись.

– Помоги уложить его, – попросила Имоджен.

Полицейские опустили Гэбриела на пол. Он был тяжел и неповоротлив, но его следовало успокоить. Парень дугой выгибал спину и вытягивал шею, едва дыша.

– Можно я помогу снять это? – спросила Имоджен, указав на корсет, и Гэбриел кивнул, слезы хлынули из глаз и потекли по щекам.

– У вас есть лекарства? Ингалятор? – спросила Имоджен.

Он помотал головой.

– Что мне делать? – спросил Эдриан.

Подергав за застежки на корсете, Имоджен наконец сумела снять его. Парень жадно втянул воздух. Эдриан мог лишь наблюдать, как напарница гладит лоб Гэбриела. Казалось, его дыхание постепенно приходит в норму.

– Тебе лучше вызвать подмогу.

Имоджен повернулась к напарнику, который постарался скрыть, насколько удивлен ее лаской. Было что-то материнское в том, как она обращалась с Гэбриелом Уэббом. Эдриан подошел к двери и окликнул констебля, отдав приказ привести врача.

– Я в порядке, – прохрипел Гэбриел. – Все хорошо. Иногда со мной такое случается.

– Мы оставим кого-нибудь посидеть с вами, пока не придет дежурный доктор, хорошо?

Гэбриел медленно поднимался, все еще дыша мелко и отрывисто, но уже гораздо спокойнее, чем минуту назад. Эдриан подал ему руку, помогая. Он прекрасно помнил, что чувствуешь, когда тебе девятнадцать. Вроде уже мужчина, но на самом деле – нет. Но и не ребенок. Словно завис в непонятном промежуточном состоянии. Ужасный возраст.

– И что будет дальше? – Гэбриел сел на стул, глядя перед собой невидящим взглядом.

– Зависит от выводов после осмотра места пожара.

– Вы хотя бы осознаете, что, если мы не сможем допросить друзей, с которыми вы проникли в сигнальную будку, вся вина будет возложена на вас? – спросила Имоджен.

– О чем вы?

– Гэбриел, если следователи подтвердят факт умышленного поджога, мы будем вынуждены предъявить вам обвинение в убийстве по неосторожности.

* * *

Эдриан прикурил сигарету, стоя у своей машины. Он давно прекратил попытки завязать и с каждой затяжкой чувствовал себя все лучше. Из участка, на ходу закручивая волосы в узел, вышла Имоджен. Она качала головой.

– Господи, до чего я иногда ненавижу свою работу.

Она взяла сигарету из пальцев Эдриана и немного подымила, прежде чем вернуть.

– Значит, ты ему поверила?

– На все сто. Жаль, что мое мнение не имеет никакого значения.

– Оно важно для него. Ты ему понравилась, насколько я успел заметить.

– А что родители? Дениза связалась с ними?

– Да. Они обещали приехать утром. Считают, что остаток ночи в камере предварительного заключения пойдет сыночку на пользу.

– Мне он показался неплохим мальчишкой, если хочешь знать. Я переживаю за него.

Имоджен действительно сочувствовала Гэбриелу. Возможно, так работал ее инстинкт самосохранения: парень напоминал ее саму до того, как она решила поступить в полицию.

– Уверен, что огромные и печальные голубые глазищи не сыграли никакой роли, как и милая ямочка на подбородке.