Хаос по наследству

За время нашей совместной жизни я заметила, что алкоголь на оборотня действует, а виски особенно хорошо, просто чтобы опьянеть ему нужно значительно большее количество, чем обычному смертному, и действие его проходит гораздо быстрее. То же можно было сказать и о лекарствах, продающихся в человеческих аптеках: однажды я видела, как от головной боли Андрей пил анальгии, заявив, что он не целитель и лишний раз углубляться в малознакомые разделы магии не хочет, раз есть альтернатива.

Сегодня Андрею предстояло опьянеть надолго.

Я все продумала до мелочей. Когда первая бутылка виски опустела, оборотень был уже изрядно «под шафе»: рассказывал пикантные анекдоты, слышанные им в далекой юности при дворах различных европейских монархов и давно почивших российских императоров, делал мне комплименты, то и дело поглаживая руку или целуя.

Решительно настояв на продолжение банкета я принесла из бара еще одну бутылку, открыла ее и налила Андрею изрядную порцию. Не споря, он выпил залпом, вытер рукавом губы, затем повторил еще и еще раз.

Скоро я почувствовала, что момент настал. Андрей был абсолютно пьян: хроническая усталость, связанная с постоянным поддержанием защитных заклинаний и переживаниями за меня в сочетании с изрядным количеством алкоголя сделали свое дело. Пошатываясь, он отлучился на минуту, достаточную для того, чтобы я могла капнуть в его бокал несколько капель снотворного: я часто подолгу не могла уснуть и иногда применяла это средство. Я очень боялась, что острый волчий нюх различит посторонний запах, примешанный к терпкому аромату виски, но этого не произошло. Оборотень был пьян, да и не ожидал от меня подобного подвоха, поэтому не задумываясь допил содержимое бокала.

В ожидании когда снотворное подействует, я продолжала вести себя как и раньше: смеялась, отвечала на поцелуи, рассказывала забавные истории, только сердце в груди стучало с такой силой, будто собиралось вот-вот вырваться на волю.

Через полчаса, когда я уже думала, что это снадобье на него не действует и начала приходить в отчаяние от крушения своих надежд, оборотня стала одолевать сонливость. Поначалу он пробовал с ней бороться, но полторы бутылки виски, разбавленного лекарством, все же сломили его нечеловечески крепкий организм, и он уснул прямо за столом, подложив под голову огромные руки.

Я замерла, боясь пошевелиться. Обычно Андрей спал очень чутко, реагируя на малейший шорох. Немного посидев в полной тишине, нарушаемой лишь моим дыханием и раскатистым храпом пьяного, я убедилась, что просыпаться он не собирается, осторожно вышла в прихожую, взяла сумочку и, аккуратно открыв дверь, выскочила на лестницу, оставив оборотня мирно «отдыхать» в квартире, опутанной нитями голубого света, не потускневшими, несмотря на состояние своего создателя.

Не дожидаясь лифта, я бегом спустилась по ступеням и уже через минуту оказалась на улице. От захлестнувшей меня радости было трудно дышать. Впервые за последние три месяца я осталась совершенно одна. Не было ни Андрея с его вечными тайнами и чрезмерной заботой, ни неумолчного щебетания подруг, ни родительских расспросов и нравоучений, ни даже надоевшего тусклого свечения кокона. Видимо, энергии крепко спящего оборотня хватало на поддержание уже существующего заклинания, но создать новое, о необходимости которого он и не подозревал, было невозможно. Мне стоило испугаться: я осталась без защиты посреди города, по которому бродит вампир, мечтающий лишить меня жизни, но я была слишком счастлива, чтобы думать об этом. Передо мной простиралась вечерняя Москва, прекрасная в лучах клонящегося к горизонту солнца, манящая своими переулками, парками и площадями, которые сегодня принадлежали только мне. И никто из смертных или бессмертных не мог помешать мне насладиться всем этим.

Глава 6

На автобусе я доехала до метро, прошла через турникет и села в вагон, который гремя и раскачиваясь, помчал меня в центр родного мегаполиса. Сделав пересадку на «Тургеневской», я добралась до «Охотного ряда» и, смешавшись с разношерстной толпой, преимущественно состоящей из туристов и веселых студентов, чьи сессии уже остались позади, вышла в город.

На Манежной площади свободных лавочек не оказалось, и я спустилась к Александровскому саду, прошла под фонтанами в виде огромных лошадей, поймав изрядное количество водных брызг. Налюбовавшись на разноцветные клумбы, купила у ближайшего разносчика баночку колы и углубилась в аллею. Вокруг слышался смех, пахло цветами и пивом. Неторопливо я брела между целующимися парочками, компаниями, играющими в «сокс», призывно улыбающимися девушками, прохаживающимися целыми стайками вдоль длинного ряда лавочек, на которых сидели парни, пили пиво и выбирали себе подруг на вечер.

Пройдя парк насквозь я оказалась возле Большого Каменного моста и пошла по нему на другую сторону реки. Задержавшись посередине я облокотилась на перила, чтобы полюбоваться открывающейся из этой точки панорамой Кремля с одной стороны и Храма Христа Спасителя с другой. Увидев кинотеатр «Ударник», решила заглянуть в кино. Минут пятнадцать простояла в очереди в кассу и купила билет на романтическую комедию, экшены про вампиров, оборотней и прочую нечисть меня не привлекали. Этого добра мне в жизни хватало с лихвой.

До сеанса оставался час, который я собралась провести в баре при кинотеатре. Заказав бокал темного пива и гренки, я удобно устроилась за столиком. Народу, несмотря на отличную погоду, было много. Справа от меня сидела большая компания студентов, они громко смеялись и постоянно чокались быстро пустеющими кружками. За столиком слева расположилась парочка. Ребята явно встречались недавно, и оба чувствовали себя неловко: он не спускал глаз с ее декольте, изредка кивая в знак согласия с чем-то, чего по всей вероятности не слышал, а она трещала без умолку, то и дело глупо хихикая, и при каждом движении как бы случайно дотрагивалась до его руки.

Я отвела взгляд от своих соседей и задумалась.

Пока я бродила по любимому городу, было не до размышлений. Разноцветные клумбы, играющие струями фонтаны и знакомые с детства пейзажи не давали сосредоточиться. Зато теперь, сидя в уютном кафе, вдали от всех, кого знала, я, наконец, могла подумать о сложившейся ситуации.

Впервые мысль о бессмертных закралась в мою голову в тринадцать лет, когда я прочитала «Властелина колец» Толкина. Но в те времена я была еще очень далека от своих дальнейших поисков. Шли годы. На прилавках книжных магазинов появлялось все больше книг о вампирах, оборотнях, эльфах, гномах. Многие, не только я, задумались, а нет ли всего этого на самом деле. Может быть мы, люди, просто слепы и не замечаем очевидного? Я стала интересоваться старинными легендами и мифами разных народов. Перелопатив огромное количество литературы, как в виде бумажных носителей, так и интернет ресурсов я пришла к выводу, что у меня под носом существует другой мир – мир сверхъестественного. Я начала верить в магию, даже возомнила, будто имею к ней способности. К сожалению, ошиблась. Мне не удавалось проделать элементарных трюков, доступным даже фокусникам: заставить монетку упасть нужной стороной вверх или денежную купюру свернуться на руке. Я пробовала себя в гаданиях, но предсказав Инке Жмуриной за день до свадьбы с моим братом, что она выйдет замуж за голубоглазого блондина на двадцать лет старше нее через неделю (Ромка брюнет с зелеными глазами и всего на четыре года старше), я окончательно сдалась.

Из всех мифических созданий наиболее реальными мне казались вампиры и оборотни. По планете о них ходило бессчетное множество легенд. Встречались даже очевидцы событий, связанных с этими созданиями. Что это – коллективное помешательство, длящееся тысячи лет, воплощение бессознательных страхов, или…? На этом «или» я и сосредоточилась. Я решилась на поиски, но идей с чего начать у меня не было. Тогда я решила действовать издалека – написала список мест, в которых когда-либо были замечены дети ночи, добавила к ним те, что наиболее часто фигурировали в литературе, как места обитания нечисти, собрала подружек, и мы отправились путешествовать. Когда девчонки ложились спать, я выходила на улицу и пыталась найти следы бессмертных. Я посещала кварталы, которые ассоциировались с вампирами или оборотнями, вглядывалась в темноту, прислушивалась к беседам случайных прохожих. Особенно долго я бродила по Праге. Но мне так и не попалось ничего подозрительного. Моей веры в сверхъестественное это не поубавило, но энтузиазм поугас. К тому же приближался выпускной курс, и следовало подумать о проблемах насущных, поэтому поиски я решила отложить на потом.

Но желания, как известно, материальны. В августе, перед началом шестого и последнего года учебы в институте, Агафонов уговорил меня отправиться с его друзьями на некое подобие шашлыков в Тропаревский парк. Его приятели по обыкновению напились до чертиков и разбрелись по кустам со своими дамами сердца, мой же бойфренд успел выключиться раньше, и я сидела рядом с его «бездыханным» телом и глазела на остывающий мангал, проклиная тот день, когда меня угораздило начать встречаться в таким недоразумением. От скуки я курила одну сигарету за другой. Глаза слезились от дыма, упорно не желавшего лететь ни в какую другую сторону кроме той, где находилось мое лицо.

Вдруг мне показалось, что недалеко, за соседними кустами, кто-то есть. Я не придала этому значения, посчитав, что кому-то из нашей чертовой компании было лень искать более уединенное место, но на шорох обернулась рефлекторно. В сгущающихся сумерках я увидела голову мужчины, который точно был не из Агафоновской тусовки, и испугалась – защитник из Ваньки сейчас был никакой, а до его друзей не докричишься. Незнакомец меня явно не заметил. Он смотрел куда-то в другую сторону, а я старалась сидеть тихо, чтобы случайно не привлечь его внимания. Я не сразу поняла, что произошло дальше: мужчину начала бить крупная дрожь, он весь изогнулся дугой, контуры тела стали расплываться, будто меняя форму. Через секунду он исчез за густым боярышником, и я отчетливо различила шум шагов, но не человеческих! Было ощущение, будто крадется зверь, мягко ступая на четырех лапах.

Сердце пропустила удар. Я не могла поверить нежданно-негаданно улыбнувшейся мне удаче. Сорвавшись с места, я устремилась туда, где только что видела загадочного незнакомца. Преодолев небольшое расстояние, я наткнулась на кучку аккуратно сложенной одежды, рядом с которой были человеческие следы, тянущиеся с противоположной нашему костру стороны. Меня бы посетила мысль об эксгибиционистах, ищущих приключений в темных закоулках московских парков, если бы прямо поверх следов от ботинок не было следов лап, принадлежавших довольно крупному животному. «Может, мужик просто гулял с собакой?» – пронеслась в голове рациональная мысль. Но я тут же ее отбросила. Кем бы ни был этот парень, сюда он пришел один. Собака (если, конечно, это была она) появилась позже, уже тут, словно свалилась с неба. Следы взялись будто из ниоткуда и вели в глубину парка в обход нашей стоянки.

Я побежала по ним. Какое-то время мне удавалось не сбиться с курса, но потом зверь пересек лужайку, заросшую большим количеством высокой травы, за которой ничего было не различить. Найти отметины от его лап на другой стороне у меня не получилось. Похоже, этот кусочек Тропарево облюбовали собаководы для выгула своих питомцев. Большие и маленькие вмятины, оставленные на рыхлой земле крохотными шпицами, тяжелыми чау-чау, огромными догами и прочими шавками, путались между собой, петляли и образовывали причудливые узоры, разобраться в которых было по силам только опытному следопыту.

Я вернулась к месту нашего отдыха, чувствуя себя одновременно возбужденной и разочарованной. Возбужденной, потому что подозревала, что прикоснулась к заветной тайне. Разочарованной, так как все еще только подозревала, а не знала наверняка. К счастью, пребывать в издерганном состоянии пришлось недолго. Вскоре мы разъехались по домам, меня провожать было некому, поэтому я получила дополнительное время на раздумья, которое не приходилось тратить на глупый треп с пьяным бойфрендом. Чем больше я сосредотачивалась на том, что видела, тем отчетливее понимала – только что я встретила того, кого искала на протяжении многих лет. Оборотня… Конечно, вампиры привлекали меня больше, но выбирать было не из чего. Я запомнила лицо мужчины и собиралась его найти.

С этого дня я приезжала в парк почти каждый день. Бродила вокруг пруда, заходила в глубь аллей, сворачивала с нахоженных троп в заросли. Я надеялась, что оборотень оказался здесь не случайно. «Возможно, – думала я, – он живет поблизости». Прошло две недели, а я так и не продвинулась в своих поисках. Я в упор таращилась на всех высоких брюнетов, проходивших мимо, но быстро убеждалась, что передо мной не тот, кто мне нужен.

Первого сентября я, скорее по привычке, нежели продолжая питать иллюзии, отправилась в Тропарево. Погода стояла отличная, и пройтись вокруг большого пруда было в удовольствие. Я купила пиво и отправилась на противоположную от зоны отдыха сторону, где было не так людно и шумно. Не торопясь, я брела вдоль грязной лужи, по недоразумению считающей себя местом для купания. Вдруг меня окликнул низкий мужской голос:

– Привет, красавица, может, составишь компанию?

Я хотела уже ответить что-нибудь грубое, например, предложить проследовать этому самонадеянному типу по известному адресу, но, подняв голову, встретилась взглядом с черными глазами недавнего оборотня. Судьба опять свела меня с ним тогда, когда я уже перестала питать надежду на встречу. Что ж, так тому и быть.

И вот теперь, спустя почти год, я умудрилась споить зверя и сбежать из нашего общего дома, чтобы поразмыслить наедине с собой, зачем мне все это было нужно? Разве я собиралась создавать семью (или почти семью) с волком, пусть и весьма привлекательным, при этом оставаясь человеком? Разве хотела заполучить смертельного врага в лице вампира, улыбку которого не могу выкинуть из головы уже не одну неделю? Разве мечтала сидеть взаперти в окружении парящих голубых нитей, призванных защищать меня? Нет, нет и еще раз нет! Я даже не могу похвастаться, что после всего так уж много знаю о мире, в котором завязла, словно глупая муха в тарелке с медом. Я, как слепой или совсем маленький ребенок, тычусь в стену собственной неосведомленности. Андрей приложил максимум усилий, чтобы ограничить мой доступ к любой информации, отвечая только на те вопросы, на которые невозможно не ответить. И все это «для моего блага». Я до того устала, что временами была готова броситься на поиски Филиппа, чтобы, наконец, удовлетворить свое любопытство, даже если это будет стоить мне жизни. Вот только уверенности в том, что вампир окажется разговорчивее оборотня, у меня не было.

Через час начался мой сеанс, а я так и не решила, как мне выйти из тупика, в который сама себя загнала. Расплатившись в баре, я отправилась в зал, где уже шла реклама новинок, запланированных на ближайшее время.

Фильм оказался очень приятным, поэтому кинотеатр я покинула в приподнятом настроении. На улице уже стемнело, стрелки на наручных часах показывали без пятнадцати двенадцать. В голове мелькнуло: «А не вернуться ли домой? Возможно, Андрей еще спит, и мне удастся избежать неприятных объяснений». Но спать не хотелось и, отбросив здравый смысл, я отправилась обратно, в сторону Манежной площади.

Народу на улицах поубавилось. Встречались в основном подвыпившие компании молодежи и обнимающиеся парочки. На мосту я остановилась, чтобы еще раз полюбоваться городом, теперь уже подсвеченным разноцветными огнями фонарей и реклам, и не торопясь закурила сигарету. Ветер ласково трепал распущенные волосы. В голове было легко и пусто. Я вся сделалась какой-то невесомой, будто за спиной распахнулись огромные прозрачные крылья свободы. Так хорошо мне не было уже давно…

Я не сразу заметила роскошный красный «феррари» с номерами Евросоюза, остановившийся со включенными аварийками прямо передо мной. Подняв глаза, я увидела это произведение современной автоиндустрии, за рулем которого собственной персоной восседал месье Филипп Себастьян Лефевр. Крыша машина была поднята, и ничто не загораживало обзор на мужчину, еженощно являвшегося ко мне во снах.

Казалось, крылья за моей спиной стали еще больше, голова закружилась, а сердце пустилось в пляс. Страх отсутствовал. Странно? Наверное… Вероятно… Но я почему-то даже не удивилась.

Вампир грациозно выскользнул из салона. Он был прекрасен: каштановые волосы трепал ветер, в бездонных глубинах голубых глаз отражались огни ночного города, белые хлопковые брюки обтягивали стройные бедра, рубашка с расстегнутым воротом подчеркивала идеальной формы шею и грудь.

Он шел ко мне всего несколько секунд, а мне показалось, что пролетела вечность, наполненная эмоциями и ощущениями, которые я не смогла бы объяснить. Остановившись рядом со мной, он облокотился на перила, не спеша достал сигарету неизвестной мне марки и закурил. Мысли бежать не возникало, скорее появилось и крепло неразумное желание оставаться рядом с ним как можно дольше.

– Привет, – затянувшись, сказал Филипп.

– Привет, – я чувствовала, что теряю контроль над своим голосом, мыслями, телом.

– Я искал тебя, – вампир смотрел прямо мне в глаза.

Мир вокруг исчез, растворился в небытии. Остались только я и он, окруженные подсвеченной фонарями темнотой неизведанного.

– Я знаю, – спокойно ответила я.

– Прокатимся? – предложил Филипп, жестом указывая на свой «феррари».

Частичка разума, выжившая где-то в глубинах моего потерянного разума, истошно вопила: «беги!», но тело уже не способно было подчиниться его приказам. Ноги сами несли меня к машине. Месье Лефевр галантно распахнул передо мной дверцу, и через секунду мы уже летели по ночной Москве, подгоняемые собственным безумием.

– Куда мы едем? – нарушила я молчание, хотя мне было совершенно без разницы, просто хотелось услышать перезвон колокольчиков, звучащих в его голосе.

– Увидишь. Обещаю, тебе понравится, – Филипп улыбался, от чего его прекрасное лицо словно расцвело новой бесшабашной молодостью, прожитой им многие сотни лет назад. И я поверила ему, своему врагу, не желая знать, собирается он убить меня или нет. Его присутствие заставляло трепетать каждую клеточку моего тела, нервы находились под напряжением, превышающим двести двадцать вольт, все чувства обострились до предела. И если, чтобы продлить эти ощущения, мне предстояло умереть, что ж, я готова.

Минут через пятнадцать мы остановились возле недавно отреставрированного старинного особняка, в окнах которого горел свет. Вывесок не было. Не получилось даже определить район – поглощенная своими новыми, ни на что не похожими ощущениями я забыла следить за дорогой.

Филипп подал мне руку, и я впервые дотронулась до него. У него была гладкая и мягкая кожа, которая могла бы принадлежать подростку, а не взрослому мужчине, от нее исходила приятная прохлада.

Мы зашли во двор. Около неприметной черной двери остановились, и мой кавалер позвонил в маленький звонок домофона. Дверь открылась, и в ярком свете, идущем изнутри, перед нами предстал крупный, бритый налысо человек, одетый в черный костюм – явно секьюрити.

– Месье Лефевр, рад вас видеть, – пробасил охранник.

– Взаимно, Саша, – вежливо откликнулся Филипп и, уверенно взяв меня за локоть, провел в помещение.

Мы оказались в ярко освещенном коридоре, с обеих сторон которого висели огромные зеркала. Я остановилась около одного из них. На меня смотрела испуганная и странно счастливая девочка, в которой я с трудом узнала себя. Примерно так я выглядела в пятнадцать лет, когда на мое первое свидание меня пригласил Витя Разумовский из 11 «В», по праву считавшийся самым привлекательным парнем в нашей школе. Только вот сегодня рядом со мной находился мужчина, до которого бедному Витьке было так же далеко, как мне до Мерилин Монро. Я постаралась встряхнуться и придать своему лицу выражение, подобающее двадцатитрехлетней Марине Хитровой – признанной красавице, разбившей не одно крепкое сердце закаленных анатомичкой студентов-медиков, а не глупенькой школьнице, терявшей сознание от ужаса при мысли о том, что, может быть, сегодня ее поцелуют. Получилось не очень…