Ты никогда не одинок. Рак может быть увлекательным путешествием

Во-вторых, мне нравилась и Англия Диккенса, и Великая Британия, описанная Конан Дойлем. Один из моих любимейших советских фильмов – про Шерлока Холмса. И сам герой, и его мир мне импонировали – неспешные вечера у камина, английская туманность. Я так живо все себе представляла, так мечтала однажды оказаться здесь не в гостях, а у себя дома.

Я мечтала, училась, преподавала, получала стипендию – примерно 20 фунтов в неделю, тратила деньги на одежду, а в выходной позволяла себе пинту пива. У меня появилась близкая подруга – австралийка Фиона, мы бывали в пабе вместе.

Жизнь в Бристоле, работа в школе, изучение метафор были мне очень по сердцу. Выбери я их тогда – вероятно, стала бы преподавателем, занималась наукой. Только-только появилось новое направление в науке, которую я изучала, оно называлось психолингвистика» или «когнитивная лингвистика». Но этому не суждено было случиться, поскольку в моем дневнике уже появился новый пункт: «Заработать много денег».

Сейчас я знаю, что метафоры неминуемо привели бы меня к изучению работы сознания и бессознательного, к работам Зигмунда Фрейда и Карла Густава Юнга. И в итоге – к себе самой. Возможно, помогли бы превратиться из гусеницы в бабочку существенно раньше. Я не особо люблю Фрейда – за отождествление подсознательного с сексуальностью, за то, что даже в конце жизни он не смог согласиться, что перерос сам себя и должен расширить область изучения, что не смог переступить через самого себя и до конца жизни от этого страдал. Фрейд умер от рака ротовой полости, и в этом я вижу психосоматические причины – великий ученый так и не произнес слова, которые должен был сказать. Несказанное учителем подхватил Карл Густав Юнг, что стало причиной их ссоры и разрыва. Учитель и ученик были невероятно близки и умны, но Юнг пошел своей дорогой.

Мне ближе Юнг, любопытны его открытия о коллективном бессознательном, архетипах, типах личности. Но во времена моей юности наука в России едва дышала, денег там не было. И родители больше не могли мне помочь – они потеряли работу, мы оказались практически без средств к существованию. Ни сбережений, не зарплаты – как и у большинства россиян в то время. Когда я вернулась в Москву, несколько месяцев мы жили настолько бедно, что я мечтала о куске сыра, которого мы не могли позволить.

Я твердо решила: так дальше нельзя, с «концептуальными метафорами» каши не сваришь.

Цените, если вам хорошо

С возрастом понимаешь, что истины, как и хорошие отношения, очень просты – в них нет драмы. Но одно дело знать, а другое – однажды прочувствовать на себе, что именно так и есть. Вот напишу сейчас «каждое профессиональное сообщество отличается от другого, мир творческих людей мало похож на мир финансистов или психологов и ученых», разве это не будет банальностью? Однако, все так и есть! Мир именно так и устроен. Придя в мир капитала, я столкнулась в работе с инвестиционными банкирами, нисколько не похожими на моих предыдущих коллег из Фонда по защите окружающей среды, где я работала после университета. Они не были плохими, они просто были другими людьми. И, знаете, до поры до времени, пока я работала в ставшей любимой инвестиционной компании в Москве, прагматичный подход к жизни и к людям уравновешивался то ли русским характером, то ли огромным числом друзей-коллег, которых я там встретила. Мы поддерживаем связь до сих пор, даже теперь, когда с моего заявления об уходе прошло много лет. У меня шестьсот друзей в социальных сетях, и половина из них – бывшие московские коллеги. Думаю, мне было категорически противопоказано уходить из любимой компании после тринадцати лет работы, там я чувствовала себя на своем месте, но…

За год до увольнения в моей жизни начался сложный период, я маялась и даже решилась пойти к ясновидящей. Мы обедали с коллегой и она рассказала о своей тете, которая начала видеть будущее других людей после пережитой в родах клинической смерти. И вот я перед дверью московской квартиры, где медиум принимает, когда ненадолго приезжает из Америки. Мне открывает ее красавец-муж. Я сижу на кухне с хрупкой армянской женщиной, рассказываю о себе, а она выводит на листе бумаге почти каракули – предсказания моего будущего. И там я вижу слово «Лондон» и важное для меня имя.

У меня и в мыслях нет работы в Лондоне, но вдруг события начинают развиваться стремительно, как в танце. Сейчас я сказала бы себе: оставайся на месте, слушай свой внутренний голос и никуда не уходи, ведь тебе там все нравится. От добра добра не ищут. Да, ты уже проработала здесь тринадцать лет, да, другие говорят, что это плохо для карьеры, что работу пора менять. Но все это неважно, слушай себя! Сейчас я бы никому не посоветовала рвать с человеком или срываться с места, где вам хорошо.

Незадолго до этих событий я закончила мастерскую программу по бизнес-администрированию в Мадриде (Master of Business Administration), и мне казалось, что оставаться на прежней работе – остановиться в развитии. Если судить формально, по строчкам в резюме, я сделала прекрасную карьеру, перейдя после российского в огромный американский банк на хорошую позицию с сумасшедшими перспективами. Головокружительно прекрасным со стороны выглядит и мой перевод из московского офиса этого банка в Лондон, и переезд в Великобританию. А ведь все произошло по моей просьбе, и, действительно, иначе было бы сложно устроиться в Англии при других обстоятельствах.

Еще в Москве я понимала, что богатейший американский банк – это совсем не мое! Я ненавидела там буквально все: корпоративный стиль, людей, которых под него подбирали, политику компании. На новом месте работы у меня не появилось ни одного друга! Как можно было тогда не обратить внимание на важные знаки? И задачи были понятны, но совсем мне не интересны. Тем не менее, я осталась. Я же была ребенок пятидневки, с девизом «Жизнь для того, чтобы выживать». Я верила, что любые сложности можно преодолеть, если потуже затянуть пояс, перестать жаловаться даже самой себе и авось получится что-то хорошее. Я перестала обращать внимание на голос сердца, на ощущения в теле, хотя психосоматика уже не кричала, а вопила от ужаса.

Осенью 2019 года читаю статью о выгорании сотрудников в корпорациях и сразу вспоминаю себя во времена работы в Лондоне. И девушку Мишель из Новой Зеландии. Я была психотерапевтом Мишель (когда уже наконец ушла из банка и пошла учиться на психотерапевта). Она переехала в Лондон из любимой Новой Зеландии ради амбиций, ради построения карьеры. И вот она сидит передо мной со своей депрессией и плачет, плачет горько-горько. И повторяет, всхлипывая: «Я хочу назад, к себе прежней. Стать той, которой я была раньше…».

– Мишель, а если спросить себя и честно-честно себе ответить, где ты мечтала бы быть сейчас? Что хотела бы делать?

Вопрос ставит ее в тупик. Мечтать? А что, так можно?

– Я бы, наверное, хотела быть на берегу океана в Новой Зеландии, работать где-то на природе… и еще обязательно собаку.

Но Мишель здесь, строит карьеру и у нее клиническая депрессия. Она вообще не понимает, почему ей так плохо, когда она столького добилась.

Мне хочется утешить Мишель. И самой себе хочется сказать слова утешения, попросить у себя прощения: «Господи, бедная ты моя девочка Катя! Сколько же и как жестоко я тебя мучила в ненавистном американском банке! Каждый день был адом, особенно в Лондоне. Пытка – дотянуть до конца дня, до выходных, до каникул… Прости, что я не слушала тебя, глушила крики о помощи души, не чувствовала своей собственной боли. Прости меня, Катя, душа и тело, за мое предательство, за использование».

Почему, почему я все это понимаю только сейчас? А тогда я затягивала пояс потуже и продолжала. Ради денег, стабильности, блестящего пункта в резюме, ради вида на жительство в Англии. День, когда я получила этот вид на жительство, стал для меня одним из самых грустных в жизни. Потерять себя, загубить здоровье ради карточки.

Не забуду, с какой печалью меня отпускали друзья – коллеги из «Ренессанс-Капитал». Я сохранила пачку прощальных посланий и перечитывала их во время работы над книгой. Это было так приятно. Многие писали прямо: «Тебе нельзя увольняться! Что ты делаешь? Зачем?»

И мне вспомнилась грандиозная вечеринка, которую я устроила в честь своего тридцатилетия. Дела мои шли в гору, работа среди единомышленников, много друзей, я была популярна и меня любили. Что называется – на коне. Решено было устроить праздник для себя – королевы. Арендовала модный клуб, потратила на вечер море денег. Раз так, решила еще и популярных артистов пригласить. Мне тогда нравилась группа Hi-Fi, их я и пригласила. Группа выступила зажигательно, гости были в восторге, я довольна. Весь праздник снимали на видео. Несколько лет назад я вспомнила о записи, когда мы с семьей были в Италии и решила пересмотреть.

В нашем итальянском доме есть большой кинозал с экраном – как в кино. Я включаю запись, вижу свое смеющееся лицо на весь экран, гости танцуют, радуются. И я зажигаю в середине танцпола под любимую песню – первую же песню, которую исполняет группа.

Тридцатилетняя я не задумывалась, что в словах этой песни пророчество:

Посмотри кто ближе,

С кем делить рассвет,

Пусть любовь напишет:

«Смерти больше нет»…

Видишь, как прозрачен

За тобою свет?

Кем-то был назначен

В облака билет.

Прошло 15 лет, мне сорок пять и я по-настоящему понимаю смысл слов песни, понимаю: мне отправили такое сильное утешительное послание. И я сидела, смотрела на себя тридцатилетнюю, радостную и рыдала. Будто кто-то знал, что через 15 лет я смогу уже расшифровать смысл. Со мной говорили, предупреждали: «Ты не задержишься, билет уже куплен, не бойся смерти, ведь она – приглашение к вечной жизни». Вот о чем мне хотели напомнить таким удивительным образом.

Развилки в пути

Вероятно, если чему-то суждено случиться, оно обязательно произойдет, пусть и много лет спустя. Когда я начала изучать психологию и заниматься темой сознания, как оно устроено, как работает, я поняла, что у меня была потрясающая возможность изучать эту область еще в юности, после университета, но я выбрала деньги. И все равно, спустя годы метафоры, символы и знаки снова вошли в мою жизнь! Изучая психологию, я много читала о предсмертным опыте. В том числе, книгу первого известного в России американского психолога Раймонда Моуди «Жизнь после смерти», которая чудом была издана в Советском Союзе. Получается я вполне легально могла прочесть Моуди даже на русском, когда училась в университете, но знания пришли ко мне гораздо позже. Вероятно, время пришло?

Итак, Моуди едва ли ни первым из традиционных врачей вплотную изучал переход от жизни к смерти. К нему попадали пациенты после комы и рассказывали о своем опыте. Считалось, что сознание человека в коме выключено, но пациенты Моуди опровергали это утверждение. Во время беспамятства они переживали удивительные приключения. Доктор начал записывать свидетельства и вести статистику. Я даже нашла сайт исследовательской организации, которая, как и Моуди, собирает рассказы людей по всему миру об их переходах от жизни к смерти и обратно. Как и книга Раймонда, сайт хранит огромную базу данных и ведет статистику – сколько процентов людей видели свет в конце тоннеля, сколько видели ангелов или других существ, которые сопровождали их в пути. Многие встретили умерших родственников. Другие вспоминали, что просматривали свою жизнь как фильм и давали оценку каждому поступку. Многие рассказы читать невероятно интересно.

Они настолько меня впечатлили, что и я решила провести ревизию собственной жизни. Однажды я просто сидела дома за письменным столом и вдруг четко увидела эпизоды из прошлого, которые стали вспыхивать в моей голове один за другим. И я не просто смотрела, я давала оценку каждому. Будто видела их духовным зрением и оценивала совсем иначе, чем могла раньше умом.

Кажется, я летела над собственной жизнью, как бабочка, и видела ее четко – путь с развилками. Видела переломные моменты судьбы, когда вдруг замирала, останавливалась на распутье и начинала движение в ложном направлении. Когда я пишу «в ложном», это не значит, что все должно было пойти иначе. Думаю, никто не может сказать как единственно правильно, но когда я смотрела на события духовным зрением, видела, что шаг ошибочный. У меня нет сожалений, что я его совершила, вероятно, тогда так и следовало поступить, чтобы затем понять важное. Я смотрела на свой путь, видела и другие возможности. Воспользуйся я ими тогда, и дорожка увела бы в другую сторону, дала другое будущее. В тот вечер я четко и ясно осознала последствия каждого своего выбора, каждого отказа.

Сначала моя жизнь шла ровно, как и должна была. Но вот появилась первая развилка, когда я пошла не в ту сторону. Это решение вводит нас в область квантовой физики, науки про возможности. Я была влюблена, у меня была возможность выйти замуж за любимого человека. Но я решила с ним расстаться, отказалась, потому что цель его жизни заключалась в том, чтобы сделать мир лучше и не думать о материальных вещах, а моя была противоположна – зарабатывать деньги. Разные жизненные задачи.

Иногда я думаю: что было бы, если бы я осталась? Ведь чувства были так сильны. Наверное высшие силы лучше знают, что мне полезно, раз мы встретились, полюбили, четыре года серьезных отношений? Однако, принимая решение уйти, я не думала о высших силах, думала о себе – об умнице, которая лучше знает, что для меня подойдет. Ведь у меня была таблица для планов, жизнь расписана на годы вперед. И наша любовь, которая не вписалась в таблицу. Теперь я понимаю, если бы мы поженились в юности, я шла бы другой дорогой. Даже если бы ту любовь не удалось сохранить, даже если бы последовал развод. А может быть, и не было бы никакого развода? Кто знает?

Я сидела в задумчивости за столом, изучала развилки своего пути – важные воспоминания и судьбоносные решения. От пятидневки и до настоящего момента мне постоянно приходится переделывать себя. И вместе с психотерапевтами, и самой. Если задуматься, большую часть жизни я меняла разные маски. Теперь мне хотелось узнать, где же истинная я? Где под масками, слоями, ролями, «шкурками», как говорят в психотерапии, спряталась настоящая Я? Успеть надеть на себя за жизнь массу шкурок, а потом снимать, когда появилась возможность. Моя болезнь стала процессом очищения от наносного, от чужого, от «шкурок».

И однажды стоишь перед зеркалом, перед белым листом, совсем голая, и видишь себя – настоящую. И удивляешься: надо же, какая я, оказывается, есть!

Природа человека такова, что ему трудно представить, что он смертен. Даже столкнувшись со смертью друзей я не чувствовала, что это и про меня тоже. Позже, когда я уже работала в «Ренессанс Капитал», умерла еще одна Наташа. Тогда у меня возникла тень осознания, что все мы смертны. А до этого я жила, как попрыгунья стрекоза, которая «лето красное пропела». Ни смерть Наташи, ни смерть Андрея не заставили меня проснуться. Но нелепая смерть второй Наташи будто толкнула меня в бок.

Мама поддерживала отношения со своим первым начальником на работе. Он относился к ней как к дочери и всегда помогал. Типичный КГБ-шник – вспомните фильм «Семнадцать мгновений весны» – он мог бы играть Штирлица. Обаятельный до невозможности. У него была большая семья, жена, двое сыновей, внучка и внук. Наши дачи стояли рядом, мы ходили друг к другу в гости на шашлыки. Там я познакомилась с его внучкой. Мы были приблизительно одного возраста.

Во время теракта в Москве, когда боевики захватили здание Театрального центра на Дубровке, где шел мюзикл «Норд Ост», среди заложников оказались и Наташа с отцом. Ее брат должен был быть с ними, но не пошел. В один день семья потеряла сына и внучку. Погибли десятки людей. Мы все не могли в это поверить! Это ошибка! Смерть бывает с другими, но не с такими близкими людьми.