Лицо на замену

Подавив в себе желание, расстаться с содержимым желудка из-за волнения, а также банально кого-нибудь поколотить, я нашла в себе силы на то, чтобы мило улыбнуться и поблагодарить за помощь с выходом из пыточного устройства. Последние слова, правда, пришлось говорить особо тихо, но судя по улыбке, мужчина меня не только услышал, но и понял.

Вся эта история с поездкой, для меня попахивала откровенным бредом, ибо я так и не поняла, зачем это было нужно. До моего разума не доходил смысл тайно вывозить меня за пределы империи, заставлять использовать образ одной из дворянок соседнего государства, что подозрительно вовремя заболела, а после двое суток трястись назад в дурацкой карете под обликом этой бедной девушки. Это не конспирация, а дурость какая-то! Но, к сожалению, когда я попыталась в наиболее приличной форме объяснить это канцлеру, тот лишь зыркнул на меня своими глазищами, заставив вжаться в диван от страха, а после, буркнув что-то о женском разуме, не умеющем строить хорошее алиби. После этого он запихнул меня в карету и, заблокировав магией дверь, отправил со своими слугами на границу. И к тому же не забыл пригрозить жизнью дедушки. Пришлось стискивать зубы и мириться: и с поездкой почти без остановок, и с надзором нескольких слуг, что ехали со мной в карете, и даже с изучением всех бумаг, что мне выдал канцлер, в трясущемся транспорте. Так что приехала во дворец я очень недовольная, злая, уставшая и с жуткой мигренью.

Кроме меня, на площадке перед замком находилось ещё шесть девушек и слуги. Все прибывали примерно в одно время, так что и все проверки проходить должны были одновременно. Дождавшись приезда последней участницы, приехавшей в золочёной карете, что могла стоимостью посоперничать и с императорской, нас провели к арке из светлого камня, украшенной сложным орнаментом и вьющимся плющом.

Это был один из самых опасных моментов, насколько мне объяснил канцлер. Арка, разработанная его отделом, снимала действие всех артефактов, амулетов и талисманов, за исключением лечебных. И всё, что она распознавала как продукт магического искусства – фиксировала на специальных кристаллах-накопителях.

Не смотря на заверения Оттери, что мой артефакт она не засечёт, спокойнее мне не становилось. Он же как-то меня смог вычислить! Едва не закрыв глаза при переходе, я лишь выйдя с другой стороны, наконец, смогла перевести дух. Арка никак на меня не отреагировала и кристаллы цитрина, вмонтированные с обеих её сторон, не засияли каким-либо цветом.

Но не все прошли это, так сказать, испытание, настолько легко как я. У нескольких девушек камни всё-таки засияли. И всего за десяток каких-то минут, нас стало на трёх меньше. Дочь герцога Изара и племянница короля Ишар были с позором отправлены домой. Все были предупреждены, что участие в отборе не допускает никаких магических коррекций с организмом, но эти двое, по всей видимости, решили рискнуть. Но на простой коррекции дело не закончилось. Когда под аркой проходила представительница герцогства Горкоу, камни ярко засияли красным цветом, отливая к центру фиолетовым. И пока я смотрела на это, вспоминая, что какой из цветов значит, из записей канцлера, девушка, осознав, что ей не удалось пронести амулет, попыталась сбежать. Стража мигом отправила её в тюрьму.

Зная о методах императора, сделать вывод о том, что герцогству Горкоу скоро придёт конец, было легко. Тюрьмы Империи славились своими дознавателями, а для них выяснить, для чего девушке на отборе понадобился изменяющий сознание амулет, и на ком именно она собралась его использовать, было легко.

Кроме этой проверки, была ещё одна прежде, чем нас могли допустить к императору, а именно – медицинская. Нас по одной заводили в специальный кабинет, и при помощи медицинского артефакта, каждую осматривал врач.

Артефакт выглядел как небольшой плоский металлический круг из бронзы. От центра к краям шло несколько выпуклых окружностей, одна в другой. Весь круг был поделен на сектора, и при определении состояния человека, определенные участи этого круга загорались тем или иным цветом, определенной насыщенности или тона. Кроме того эти участки могли менять температуру или вибрировать, когда их касались. Такими артефактами были оснащены почти все больницы в Империи. Управлять ими было достаточно сложно, человек должен был быть не только хорошим врачом, но и магом определенной направленности, чтобы получить отклик от артефакта, а таких было достаточно мало. Если остальные учились вначале в школах, а после и в академиях и университетах, то таких узконаправленных специалистов как лекарей учили в отдельных, закрытых заведениях и после них они шли на государственную службу.

Когда пришла моя очередь, врач, с подозрением глядя то на меня, то на круг, мигающий разноцветными дугами, что-то быстро пометил у себя в блокноте, а после позвал следующую. Меня это ужасно испугало, так как разговор с канцлером, состоявшийся сразу же после того, как он запихнул меня в карету, въелся в подкорку мозга. Со всеми теми гвардейцами, слугами, и другими людьми, что были в курсе его планов, этот мыльный конспиратор, почему-то решил не сообщать самому императору о замене участницы и моём участии в отборе. А оправдывалось это тем, что Ромул не актер и мог нас случайно выдать. Ну да, император и не может держать лицо? Верилось в это с трудом.

Так что император, как и другие участницы, будет считать, что я одна из претенденток на его лодыжку и печень. Как бы нам после этого фарса вдвоём с канцлером наперегонки ноги уносить не пришлось из Империи. Если останется, что уносить.

Но к моей огромной радости, на это раз всё обошлось. После того, как все побывали у врача, он вышел из кабинета, и, отозвав меня в сторону, принёс соболезнование, что я не маг, словно это было какой-то страшной болезнью. Кроме того он предупредил о необходимости опасаться магических напастей от других девушек, так как сама себя я защитить, по его мнению, была не в состоянии. И в случае чего, даже если есть малейшие опасения за свое здоровье, физическое и психологическое он сказал сразу же звать его или дворцового мага.

От такой простой заботы не только отлегло от сердца, но и захотелось рассмеяться. Единственный человек за последние несколько лет, который, в самом деле, волновался за меня, кроме дедушки, пусть это и была всего лишь его работа. Но он проявил участие и заботу, а это было уже огромным плюсом.

Магия. Что ж. Не такая уж и большая потеря. Двадцать лет как-то жила без неё, и ещё месяц протяну.

Но после этого в голове словно произошел взрыв мыслей. От осознания, что тридцать дней буду под надзором императора, канцлера и четырёх аристократок уверенных в собственной неотразимости и безнаказанности, захотелось выть, побиться головой об стену, выпить горячего молока и лечь спать, надеясь, что этот кошмар закончится. Но видимо в прошлой жизни я кому-то сильно подгадила, и в этой пришлось расплачиваться за всё.

Так, пока в голове проносились дикими мустангами мысли, я брела следом за толпой девушек и стражей. Происходило что-то странное. Вместо того чтобы дать нам время освежиться с дороги, отдохнуть и банально переодеться из грязной дорожной одежды, нас сразу же повели на знакомство с императором. Одно дело те, кто жил рядом, и совсем другое дальние гости. Ведь не только я ехала несколько суток. Та же Малеар – старшая дочь князя Вандур, добиралась больше недели, ведь на такое расстояние магию задействовать было опасно, да и не стал бы никто тратить такое количество энергии для простого путешествия, пусть и на отбор к императору.

Да, остановки в пути были, но они не особо спасали. Ведь даже после того, как мы заехали в столицу, нас сразу же проводили к замку, не дав заехать в гостиницу, чтобы привести себя в порядок, якобы для нашей безопасности.

Нас провели в один из приёмных залов, в котором был ещё с десяток человек, включая, стоящего в тени колон за троном, канцлера. Если бы не то, насколько для меня теперь был осязаем его взгляд, я бы вряд ли заметила мужчину в окружающем его полумраке, который не разгоняли даже огромные люстры.

Уж не знаю, кто решил, что выставить пять уставших с дороги девушек в пыльных платьях и с растрепавшимися прическами перед императором – хорошая идея, но он был отличным психологом.

Когда в зал вошел Ромул, окинув помещение взглядом, я съежилась. Рядом с одетым в шикарный, а самое главное, чистый костюм, пахнущий грозовым небом, императором, все мы почувствовали себя замарашками, включая меня. Вначале, как и остальные, я, покраснев от осознания, кого видит перед собой мужчина, замялась и опустила глаза вниз. Но мысли проносились в голове подобно урагану.

Вот чего мне стыдиться то? Того, что по вине канцлера тряслась в карете двое суток без ванны и возможности нормально причесаться? Тут уж точно нет моей вины. Да и производить какое бы ни было впечатление на Ромула, я не собиралась. Моя цель заключалась вовсе не в этом.

Упрямо вскинув подбородок, я смело посмотрела в глаза мужчине и поняла, что попала. Нет, я вовсе не влюбилась с первого взгляда, как во многих любовных романах, которые брали в библиотеке юные девушки и студентки. Но вот появившаяся игривая искорка в глазах императора, и дрогнувший в попытке улыбнуться уголок губ мне не понравился. Вывод напрашивался неприятный. Даже такая мелочь, как отказ предоставить нам время, чтобы привести себя в порядок, оказалась очередной проверкой. И по все видимости, я не хотела, но, кажется, успешно её прошла.

Пара секунд спустя и другие девушки стали несмело поднимать склоненные головы, а, увидев реакцию императора на меня, и сами становились с гордой осанкой. Ну, все кроме степнячки. Та, кажется, больше скрывала зевки за опущенной головой, чем стыд или какую-то бы ни было эмоцию.

А вот я наоборот съежилась, понимая, что только что заинтересовала Ромула. Пусть не в физиологическом смысле, но это наоборот хуже. Я заинтересовала хищника тем, что есть кто-то, кто сможет оценить его игру.

И поняла это не я одна. Стоящий вдалеке за спиной императора Реян так же это понял, так как вначале прикрыл глаза сдерживаясь, чтобы не закрыть их ещё и рукой, а после посмотрел на меня долгим немигающим взглядом. Если бы в данный момент нас не окружало множество глаз, он бы точно убил и зарыл меня в ближайшем вазоне. Сам сказал не выделяться, но, вместе с тем, сам же забыл предупредить о том, чего мне ожидать.

– Приветствуем вас, леди. – Бархатистый голос императора будто бы обволакивал меня, баюкал после долгой дороги. Так и хотелось слушать его вечно. Эти переливы. Эти урчащие нотки…

Стоп, эти урчащие нотки не от императора…

Вновь раздавшееся урчание живота вывело меня и других девушек из состояния гипноза, который навёл своим голосом император. На этот раз даже канцлер не выдержал, и его рука оказалась на лице. Словно ему было стыдно за моё поведение. Теперь смутилась даже я.

А ведь смущаться мне нечего. Не я виновата, что со вчерашнего обеда ничего не ела, да и пила воду урывками на коротких привалах, так как в едущей с безумной скоростью карете удержаться на диване было сложно, не то чтобы что-то попить или поесть. Но всё равно, такая подстава от моего организма была неожиданна.

Реакция была вполне ожидаема в подобном окружении. Аристократки и некоторые участницы отбора захихикали, мужчины попытались сдержать ухмылки, а я вымученно улыбнулась.

Император тоже, не выдержав, покровительственно улыбнулся.

– Приносим наши извинения за подобное гостеприимство. Предлагаем отложить знакомство до ужина, что состоится через полчаса. Вы пока можете освежиться с дороги и передохнуть. Слуги с радостью покажут вам ваши покои.

Ромул кивнул стоящему в стороне мужчине в синей ливрее, после чего покинул комнату. Затем в комнату вошло несколько девушек, и мужчина, оказавшийся главным дворецким, быстро распределил их между нами. Судя по всему, не все были рады подобному, ведь многие приехали с собственными слугами и горничными, но тех не допустили даже во дворец.

Выходя из зала, я обернулась посмотреть на место, где находился канцлер, но, по-видимому, он удалился сразу после императора, если не раньше, что было вполне логично. Но вот тревожило меня больше не это, а то, что перед выходом из комнаты я осознала странную вещь. Я совсем не помнила внешность Ромула. Хоть убейте, я не могла вспомнить мужчину, которого только что видела вживую. Да я даже фото его из газет вспомнить не могла! А ведь фото, что делали при помощи специальных аппаратов в виде небольших тонких полупрозрачных пластин из магического кварца, на которых фиксировалась картинка, а после переносилась на бумагу, были намного точнее картин.

В комнате, пока горничная набирала ванну, я достала из вещей мешочек с золотыми, прихваченными на всякий случай, и с удивлением обнаружила, что на обеих сторонах всех имеющихся у меня монет находится герб Империи. Профиль императора пропал с них, словно его никогда и не было.

Подбрасывая монету, я подошла к окну, из которого открывался вид на вечерний город, сияющий всеми цветами радуги.

– Как интересно. – Потянула я, задумчиво глядя в окно. Император решил сыграть втёмную с самого начала? Или есть какая-то другая причина происходящего? Стоит ли мне волноваться? Моя цель – следить за потенциальными невестами и, по возможности, найти среди их окружения предателя. И уж точно играть в эти детские игры под названием: «Выясни причину действий императора и получи себе неприятности на одно место» – я не собиралась. Но почему-то моя журналистская чуйка подсказывает, что я уже вляпалась и в это по уши.

– Леди Роян, ванна готова. – Неожиданно прозвучавший голос, разрезавший тишину комнаты, заставил мне вздрогнуть, а после и поморщиться от чужого имени, которое, как и образ невысокой русоволосой девушки с короткой стрижкой, мне придётся носить целый месяц. После получения приглашения на отбор, Роян Бато, в самом деле, очень вовремя заболела, и это навевало некоторые мысли, особенно о том, что большая часть девушек, даже будь они на смертном одре, не пропустили бы данное мероприятие. Если бы им кто-то не помешал. И имя этого кого-то, крутилось у меня в голове с целой кучей нецензурных выражений.

Казалось бы, жену императору должны выбирать только из числа принцесс и княжон, но, к сожалению, таких было всего несколько, половина из которых уже давно состояла в браке. Да и просто аристократок, которые могли бы стать императрицами, было мало. Для того, чтобы девушку пригласили на отбор, должно было сойтись множество факторов: начиная от благородных предков и чистоты крови, и заканчивая подходяще высоким уровнем дара… или его полным отсутствием. Как не удивительно, последнее также положительно влияло на рождение наследников.

Только среди аристократов сложно было найти хотя бы одного не мага. Многолетняя селекция делала их достаточно сильными в магическом искусстве. Пусть и не универсальные, когда маги могли управлять энергией в любом её виде, а одно направленные, как то создание артефактов, боевая магия, магия иллюзий, но магические силы были почти у всех. Тем лучше, что у Роян Бато магии не было вообще, или же девушка очень достоверно ее скрывала. Так что, оказалась я единственной магически не одаренной претенденткой на трон, среди магичек впечатляющего уровня.

В мире, в основном, состоящем из магов, мы были своеобразными уникумами. Минимальными зачатками управления энергией обладали почти все, так что такие «пустышки» как мы, встречались так же редко, как и маги уровня императора и канцлера. Причину такой аномалии найти было сложно, да и в Империи таких было очень мало. Большая часть «пустышек» рождалась на островах, что окружали наш материк с запада. Чтобы туда добраться, нужно было пересечь Средиземное море, в котором частенько бывали штормы и кроме безрассудных торговцев и авантюристов на это мало кто решался.

За этими размышлениями я едва успела высушиться и переодеться, как за мной и другими девушками уже пришли. Ожидаемо поселили нас всех скопом в одном крыле, чтобы следить было удобней. Или же, как они здесь любят говорить: «охранять». Выделили скромные покои, по меркам недовольных девушек, для меня всё было очень и очень на уровне, и закрыли серпентарий, запретив пока покидать пределы крыла за исключением приказа императора, как вот сейчас.

Быстро приведя себя в порядок, я отправилась следом за провожатым, что привёл меня в небольшой и уютный зал, оформленный в серо-голубых тонах. Здесь я, наконец, смогла увидеть вживую прекраснейшие лица нашего и соседнего государств, а не фото, что не могли передать и десятой части шарма исходящей от этого цветника, где я, а точнее Роян Бато, просто терялась свой невзрачностью. Что говорить, в первую встречу я не особо их рассматривала, больше пытаясь унять мигрень от дороги.

Первой на глаза мне попалась смуглая темноволосая красавица, одетая в алое, обтягивающее девушку словно перчатка, платье. Жгучая брюнетка со стройным станом и грудью, в которой легко можно потеряться – Малеар Вандур. Даже я засмотрелась на внушительный бюст девушки, что уж говорить о мужчинах. Они едва слюни на неё не лили, забывая о своих непосредственных обязанностях. Не зря про неё говорили, будто бы она прекраснейший цветок княжества. В то, что её красоте там едва ли не поклонялись, легко было поверить.

Клиена Азраель была полной противоположностью, ну, за исключением стройности и красоты. Девушка была почти одного роста с императором, всего на пол головы не догнав его и на ладонь перегнав каждую из нас. Собственно, она и в прямом и в переносном смысле смотрела на нас сверху вниз. Родом девушка была из столицы. Дочь герцога Агуста Азраель, не впервые видела императора так близко. Насколько я знала, всей семье герцога был открыт доступ во дворец, за счёт его военных заслуг, а потому его дочь была здесь достаточно частым гостем. Хрупкая, но высокая блондинка с ясными голубыми глазами, она очень походила на императора. Даже я признавала, что из них, визуально, вышла бы невероятно красивая пара. Высокие, голубоглазые, с волосами цвета спелой пшеницы, а главное, они оба словно подавляли своей аурой властности.

Напротив неё сидела Хокуса Упр, младшая дочь главы старейшин степи. Это было равносильно тому, если бы она была дочерью самого императора. Из всех претенденток, она была больше всего мне по душе. И дело не в том, что в девушке чувствовалась сила и стойкость. В ней был дух свободы, авантюризма, непризнание рамок и границ. То, чего мне всегда не хватало в нашей чересчур правильной и спокойной Империи, и чего я добивалась, притворяясь другими людьми. Крепко сбитая, не такая высокая, как Клиена, но и низкой я бы ее не назвала. Острое лицо с раскосыми зелеными глазами, на голове традиционная прическа из множества косичек каштанового цвета. В некоторые вплетены ленты болотного или бардового цвета. И довершал образ брючный костюм из коричневой выделанной кожи с выбитыми узорами зеленого цвета.

Не сказала бы, что у нас мало женщин ходит в штанах, всё-таки магичек у нас множество, как и наёмниц, но вот явиться в брюках к императору не додумалась бы даже я. И если приехала девушка, как положено в платье, то сейчас она словно бросала вызов правилам. С учётом того, что её сопровождало несколько её соплеменников, которых не пустили в сам замок, можно было предположить, что в платье её одели ещё дома, и мужчин послали не столько охранять её, как следить, чтобы приехала она именно в юбке, а не в штанах.

Четвёртой девушкой была… известная певица Кристиан Лост, за неудавшееся интервью с которой я сюда и попала. Значит, не только на праздник она сюда явилась, а точнее вовсе не на праздник.

Она чувствовала себя более расковано, чем все мы, даже Хокуса. Кажется, во дворце она была не впервые, или же она настолько умела держать лицо. Не сказала бы, что она была особой красоткой, но в ней была именно та засохшая виноградинка, что привлекает всех мужчин. Эта женщина могла и умела себя поставить.

Эх, если переживу этот сумасшедший дом, Корнер никуда не денется и напечатает мою статью. Даже две! Одну – про певичку, вторую – про отбор, так сказать изнутри, со всеми его тёмными сторонами. А там, так меня и знали здесь. Если канцлер действительно имеет информацию о матери и, как и обещал, предоставит ёё мне, схвачу деда в охапку, и рвану к ней. А статьи уже вышлю из другой страны.