Лицо на замену

Время неизбежно приближалось к обеду, следовательно, изученные бумаги пора было уничтожить, пока компромат не попался на глаза кому-то из конкурсанток. От желания самолично бросить их в камин, который как нельзя лучше подходил для этого, пришлось отказаться. За окном пусть и было начало осени, но Империя находилась в субтропическом поясе, и днём камин не горел, ведь в замке и так было тепло. А ждать ночи мне было опасно. Следующий вариант избавления от бумаги пришёл мне в голову из приключенческих романов, но, оценив размер стопки, я сглотнула и отмела эту мысль в сторону. Одно дело проглотить небольшую записку, и то это не гигиенично, и совсем другое сжевать пару десятков листков бумаги. Тогда мне и никакой обед не понадобится. Только врач…

Выход нашёлся практически сразу. В комнату, постучавшись, зашел Хьюберт, чтобы напомнить об обеде. Именно мальчику я и отдала назад кипу, чтобы он спалил их на кухне, когда никого не будет. Тот быстро кивнул и засунул бумаги под ливрею, чтобы никто не мог их увидеть, после чего убежал, оставив меня один на один с собственными мыслями.

Мне предстояло пережить свой первый обед с важнейшими лицами Империи. И, честно говоря, страх, охватывавший меня, был сильнее, чем когда меня поймал с поличным канцлер. Мне казалось, что я забыла всё, чему меня учил дед, начиная от того, на какие темы принято говорить за обедом и заканчивая какой ложкой есть рыбу… Ложкой? Кажется мне, в самом деле, не хорошо. Когда я выйду из покоев, начнётся моя игра, которая может сломать жизнь не только мне, но и невинной девушке. И хотелось бы мне не впутывать её в это дело, но иного выхода я не видела.

– Леди, какое платье вам подготовить? – Марианн зашла так тихо, что от неожиданности я подскочила.

Вопрос был хорошим, и я о нём не особо думала до этого момента. Честно говоря, выбор был небольшой, даже скудный. Всё, что успел заказать канцлер, прежде чем отправил меня на границу – всего четыре платья. Он не подумал ни об обуви, ни об украшениях, ни даже о белье. Так что пришлось брать всё своё, но мои вещи явно не подходила для выхода в свет. Самая вычурная моя одежда могла быть лишь скромным домашним платьем, в котором не показываются даже соседям.

Мужчины не всегда всё продумывают. Точнее продумывают, но не учитывают мелкие, незначительные на их взгляд моменты. Подумать о том, что показываться в одежде, в которой была так часто, нельзя в высшем свете, он видимо забыл. Единственное, что я ещё не одевала – голубое шёлковое платье с белым кружевом. На мне оно смотрелось хоть просто, но достаточно элегантно. Не шик конечно, но аристократы сверху вниз смотреть не станут. Решено. Буду очаровывать Императора своей лёгкостью и невесомостью, ибо именно такое существо отражалось в зеркале.

– Марианн. – Отвлекла я девушку, что помогала уложить мне волосы в высокую прическу, из которой, словно небрежно, выбивалось несколько прядей. Она посмотрела на отражение моего лица в зеркале и, встретившись взглядом с моим, спросила.

– Да, леди Роян?

– Мне нужно заказать несколько платьев и костюмов. Ты можешь организовать мне встречу с леди Октаной.

Шатенка на миг задумалась, отведя взгляд в сторону.

– Да, я могу отправить к ней пажа, и она завтра утром будет здесь. Но мне нужно рассказать об этом сэру Оттери. На территорию замка допускаются только те, кому он или Император дали разрешение. У леди Октаны было разрешение лишь на один день. И леди, – голос девушки чуть понизился, и она, будто боясь чего-то, продолжила тихо, – мне неприятно об этом говорить, но казна оплачивает одежду конкурсанток лишь на праздничные балы. А цены у леди достаточно высоки, не каждый может позволить заказать у неё целый гардероб, а вам, по всей видимости, необходим именно он.

В принципе обижаться было не на что. Роян была дочерью обычного барона, а от того и не сверкала в высшем обществе. Вряд ли девушка могла похвастаться большим гардеробом или коллекцией драгоценностей. То, что Марианн наоборот предупреждает меня о расходах, только говорит в её пользу. Другая бы просто, промолчав, выполнила указ, а выкручиваться пришлось бы мне. Но виновной в данном положении я не была, так что и гардероб себе оплачивать не собиралась.

– Как интересно… Значит нужно будет заказать у неё ещё обувь и посоветоваться о ювелире. А счёт… Лорд Реян с радостью его оплатит.

Щеки девушки приобрели розоватый оттенок.

– Леди, я понимаю ваше положение, но если мужчина оплачивает гардероб девушки, не являясь её родственником – это может пустить нехорошие слухи.

Я рассмеялась. Хуже тех слухов, что появятся после моих выступлений, они точно не будут. Сохрани Древние Боги разум бедной Роян Бато в здравии после этого.

– Или это значит, что он впутал её в опасное дело. Он знал, что у меня нет возможности… захватить свою одежду. Так что пусть ищет способ оплатить мне гардероб. Должна же и от канцлера быть какая-то польза. Не всё ему меня доводить.

Марианн попыталась подавить смешок, но у неё ничего не вышло. Лишь тихое: «Выигрыш близко» – донеслось до моих ушей. Может быть мне и показалось, но уточнять я не стала. Сомневаюсь, что канцлер пожалеет денег для этого дела, а я вполне могу после всего происходящего срезать с одежды драгоценности и вместе с дедом уехать, пока в Империи будет происходить шумиха. А то, что после данного отбора она будет – я уверена.

К сожалению, весточку дедушке я так и не смогла отправить. Оттери был категорически против этого, а попробуй я передать письмо через слуг, сразу бы узнал. Да и опасно было как-то связываться с дедом, пока я находилась во дворце.

Из дома я частенько пропадала без предупреждения на целые недели, и волноваться пропаже чересчур самостоятельной внучки, по крайней мере, недели две, старый архивариус не станет. Решит, что я, как обычно, веду расследование, пишу статью, и совсем потеряла счёт дням, в своей суматошной жизни. А уж с новостями об отборе и участницах, он вполне ожидаемо мог подумать, что я ищу информацию о дамах. И был бы очень близок к правде.

А вот подруга будет волноваться. Тае, к сожалению, я также не смогла сообщить, что временно не у дел. Юная вдова графа, вытащившая меня однажды из тюрьмы, после того, как я усадила в эту же тюрьму дядю её покойного мужа, что хотел получить её наследство, была единственным человеком, после деда, кому я могла полностью доверять. Она, по мере возможностей, помогала мне в поисках информации, крутясь, в отличие от меня, в высших кругах. Титул и положение помогало ей изредка доставать и для меня приглашения на мероприятия. А там, где не помогали даже её связи, я искала людей, которых можно было бы заменить на этих приемах. Всегда был кто-то, кто не захотел ехать, заболел, не получил приглашение, или банально умер. Да, и такие казусы пару раз случались.

Таная Гривард начинала волноваться уже спустя четыре дня после того, как я не выходила на связь. Если я не свяжусь с ней до конца недели, искать меня будут все наемники и дворовые мальчишки, до которых она сможет добраться и нанять. Как бы мне хотелось не вмешивать в это дело канцлера, но предупредить подругу я должна, иначе, зная её характер, она легко вычислит: где я, кто я, и ввяжется в смертельное дело. Так что придётся попросить канцлера связаться с ней и сообщить, что месяц я буду не доступна. Нет, месяц слишком рискованно, зная меня, она сразу поймёт, куда я вляпалась, а значит сама окажется в опасности. Полтора – вот срок надежней.

Время поджимало, и я уже собиралась выходить из покоев, как дверь распахнулась, и в неё вбежал красный запыхавшийся парнишка. Хьюберт напрасно пытался пригладить торчащие короткие рыжие волосы, от быстрого бега они лишь сильнее разлохматились.

– Ух… Успел… Леди… – Каждое слово он говорил на выдохе. – Канцлер просил вам передать, чтобы вы не снимали его ни днем, ни ночью. Носить нужно под одеждой, так чтобы он соприкасался с кожей, чтобы никто не видел, иначе у него будут неприятности.

– Кого не снимала? – Не особо поняла я мальчишку. В дверь раздался стук. За мной уже пришел сопровождающий.

Быстро оглянувшись на дверь, паренёк подскочил ко мне и, молча, втиснул в руки какую-то цепочку. После этого он быстро спрятался, будто бы его здесь нахождение было чем-то противоестественным.

Мы с Марианн переглянулись, так ничего и не поняв, и девушка впустила мужчину, что сегодня будет моим сопровождающим на обеде. Молодой юноша чуть младше меня, поклонился и попросил следовать за ним. По дороге я немного отстала от парня, пока он вроде как развлекал меня беседой, рассказывая про картины, украшающие коридор, и осторожно раскрыла кулак. На тонкой золотой цепочке висел неправильной формы полупрозрачный кусочек аметиста, пронизанный золотыми линиями и письменами. Поняв, что это, я прикрыла рот, чтобы не выдать своего изумления. Пока парень не обращал на меня внимания, я быстро застегнула цепочку на шее, спрятав амулет от ядов за тканью корсета. Не знаю, чего стоило Реяну достать его, но если у меня его найдут, плохо будет всем.

Такие артефакты передаются из поколения в поколение, а мастеров, что их изготавливают, найти почти что невозможно. Ценность данного кусочка аметиста можно было сравнить с половиной стоимости поместья в столице. То, что он отдал его мне, заставляло испытывать к мужчине благодарность и чувство, которое меня раздражало. Теперь я ещё чувствовала себя ответственной за то, чтобы найти вора и вывести Кристиан на чистую воду.

Но так просто доверить мне такую ценность? Неужели моя работа, в самом деле, так важна, что он решил не рисковать мной? Хотя, вероятней, он не хочет потом заметать следы, так как Роян подданная другой страны, и её, пусть даже фальшивая смерть на территории Империи – позор.

Так размышляя и периодически отвечая на вопросы мужчины, имя которого я не помнила, мы дошли до обеденного зала, где император собирался со своими ближайшими соратниками. В зале были уже почти все, и лишь Малеар немного опаздывала.

За столом собралось не так уж и много людей для приема у императора – всего порядка двух десятков. Здесь были советники, несколько аристократов с жёнами, канцлер и конкурсантки. Как мне кажется, это не просто люди, которых решили допустить до обеда, оказывая им честь – а друзья императора, люди, которым он может доверять. И их мнение по выбору будущей императрицы, для него тоже важно.

Нас расположили так, что по обе стороны от нас сидели мужчины, и как минимум один из них без дамы, чтобы во время обеда можно было поговорить о погоде, музыке, а также подлить нам сока или вина. Ближе всего сегодня к Ромулу оказалась Хокуса. От императора её отделял лишь его советник – поддёрнутый сединой старик с цепким взглядом, но он не мешал этим двоим перекидываться изредка фразами. От канцлера также иногда доносились те или иные комментарии, что лишь добавляло возбужденности разгоряченным разговором людям.

В комнату вошёл последний сопровождающий вместе с Малеар, и в комнате наступила оглушающая тишина. В первые секунды я даже подумала, что мне кажется, и протерла глаза, но нет, прекрасное виденье никуда не исчезало. Девушка, за эти дни прославившаяся откровенными и яркими нарядами, сейчас была одета в белое платье, украшенное жемчужной вышивкой, закрывающее её с шеи до пят, и сзади тянущееся шлейфом. Тонкая талия была подчеркнута плетенным золотистым шнуром, а без выреза грудь девушки казалась даже вполне приличной. В этом образе Малеар была диво как хороша. Заметили это и соперницы – скрежет зубов в тишине был отчетливо слышан. Впрочем, это вполне могли быть и замужние дамы.

Насладившись общественным шоком, девушка шагнула вперед, и разрезы юбки мигом оголили её ноги практически до середины бедра. Лишь полупрозрачная вуаль прикрывала их. Секунда, и тишина исчезла, словно её и не было, как и общественный шок. Малеар оказалась в своём репертуаре, решив на этот раз переключить внимание на другие свои достоинства. Так что ничего необычного, для большинства, не произошло. Многие, естественно, глаз не сводили с девушки, и не всегда это были свободные мужчины, за что они и получали от своих дам.

Место Малеар оказалось напротив Клиены, от чего та мигом сморщилась, будто бы разом съела лимон. И такую реакцию я понимала. Малеар переключала всё внимание мужчин на себя, какими бы не были красавицами окружающие леди, так что Клиене его практически не доставалось, а по самолюбию это било сильно.

Наконец, все заняли свои места за столом, и слуги начали разносить горячие блюда. Зная то, как следят за собой аристократы, я понимала, что нормально поесть за столом у меня не получится. Птичьи порции меня никогда не устраивали, но становиться посмешищем из-за этого я не собиралась. Так что придется договариваться с Хелен и Марианн, чтобы девочки не оставили меня голодать и против правил принесли еду прямо в комнату.

Количество приборов на столе удручало, как и небольшие порции, для юных девушек, которые ни в коем случае нельзя съедать полностью. Какой ножик или вилка для чего предназначен – вопросов во мне не вызывали. В книгах было достаточно рисунков и описаний столовых приборов. Проблема состояла в другом: опознать блюда и их состав на вид я не могла. Слишком уж всё было вычурно. Пришлось делать вид, что не голодна, и наблюдать за другими, кто чем пользуется, прежде чем, с напускной неохотой, отправлять кусочек непонятно чего в рот. Наесться не наелась, только аппетит разбудила.

Хмурое настроение развеялось, стоило слугам подать десерт. Уж чем есть торт, я точно знала. Но стоило мне проглотить кусочек лакомства, как мои глаза встретились с удивленным взглядом императора, да и канцлер смотрел с каким-то ожиданием. Не успела я спросить, что случилось, как Реян довольно громко произнес.

– Леди Роян, как вы себя чувствуете? Торт с арахисом.

Не понимая, что они так всполошились, ведь это всего лишь торт, уже хотела сказать, что всё хорошо, но лицо Реяна ясно давало понять, что всё плохо, очень-очень плохо. И тут-то в голове, словно фейерверк, заискрило воспоминание, что у Роян была аллергия на орехи.

Вот же ж! Я, конечно актриса, но не маг же! Как отыграть отравление? Бледнеть на заказ я не умею, красные пятна просто так не выступят, а в обморок упасть просто не смогу. А если судить из досье, аллергия у девушки проявлялась моментально, и едва не отправляла на тот свет. Так что, если со мной в ближайшие секунды ничего не произойдет, это будет очень подозрительно.

– Кажется всё в поря…

– Срочно доктора, у неё судороги. – Закричал Ромул, кажется, по звукам, бросившийся в мою сторону. – Кто посмел принести ей этот десерт! На кухне были предупреждены, что у леди аллергия!

Падая, ногой я умудрилась задеть стул и больно удариться, но пришлось сдерживать шипение в себе. Вот чего в моей практике не было, так это обыгрывания аллергии. К сожалению, иллюзия была связана с моим телом, так что брыкаться как бешеная лошадь мне пришлось на самом деле.

От мысли, как выгляжу со стороны, то и дело появлялись смешки, которые я упорно давила в себе, лишь активнее двигая конечностями и надеясь, что скоро этот абсурд закончится. В жизни не стану есть ничего с арахисом!

Наконец, тяжёлые руки прижали меня к полу, фиксируя, и во рту я ощутила привкус металла. Видимо кто-то додумался засунуть мне ложку, чтобы я не откусила себе язык.

– Ваше Величество, я отнесу леди Бато к врачу. – Голос канцлера немного успокоил меня. Значит, с лекарем удастся договориться.

Махать руками, и вырываться из объятий Реяна было страшно, но страшнее было резко прекратить этот концерт. Так и пришлось с закрытыми глазами размахивать руками, стараясь не угодить по лицу мужчины. Хоть, честно говоря, очень хотелось это сделать.

Судя по тому, как меня изредка подбрасывало, двигались мы вниз по лестнице несколько пролётов, и слуги открывали двери бегущему взволнованному канцлеру, опасаясь его плохого настроения. Очередное притормаживание мужчины, и скрип дверных, давно не смазанных петель.

– Лорд Оттери? – Незнакомый мужской голос заставляет ещё сильнее нервничать.

Канцлер чуть пригибается, наверно дверь достаточно низкая, и входит в комнату. В нос сразу же ударяет запах сушёных трав и мяты, от чего в нём начинает свербеть, и сдерживать уже приходится не смех, а чихание.

– Сейчас ты выйдешь из комнаты, а через несколько минут отправишь слугу к императору, сказав, что с девушкой всё в порядке, и аллергический приступ прекратился. Тебе все ясно? – Реян был зол, и чувствовал это даже врач, к которому он меня притащил.

– Но, ваша милость… – Попытался возразить мужчина. – Если это аллергия, девушке нужно лека…

– ВОН! – Прогремел крик канцлера, и хлопнувшая дверь была знаком, что мы остались вдвоём.

А дальше я лечу куда-то вниз, и, не успев сгруппироваться, ударяюсь копчиком об кушетку.

– Можно было бы и поаккуратней. Не мешок с картофелем нёс. – Бурчу, протирая шею, которой досталось больше всего за время моего сольного номера. Глаза открывать было страшно, но держать их закрытыми и дальше – бессмысленно. Осторожно приподнимаю одно веко и встречаюсь взглядом с канцлером. От того, что предстаёт перед моими глазами, из горла непроизвольно вырывается писк, а я сама немного отодвигаюсь назад на кушетке, пока спина не встречает твердую стену.

Мамочки, какой же он страшный. Словно мне мало вида грозного мужчины, у которого руки непроизвольно сжимаются в кулаки, ещё и комната атмосферы добавляет. Низкие потолки, с которых свисают пучки трав, стол с кипой склянок и обрывков пергамента, и полка, заставленная разнообразной заспиртованной гадостью. Кажется, там даже лягушка в банке плавала.

– На десерте не было написано, что оно с ореховым кремом. – Лучшая защита – это нападение. – Я не виновата. Только это в голову пришло. Не нужно на меня злиться.

Машинально обхватываю колени руками, съеживаясь на кровати.

– Я злюсь…– прошипел канцлер, и, развернувшись, ударил кулаком по столу, от чего тот ещё сильнее покосился. От страха стараюсь подальше отползти от взбешенного мужчины. Удар ноги, и стул летит в стену, разбиваясь на щепки. В панике я закрываю голову руками, но мужчине этого мало, чтобы выпустить пар. В воздухе начинают появляться искры, от напряжения магического поля.

Но также резко мужчина успокаивается, словно рычаг опустили вниз. Опустошенно он практически падает на кушетку рядом со мной. – Я злюсь. Но не на тебя. – Наконец договаривает он, а мне становится ещё страшнее. Если он устроил такое из-за кого-то другого, то, что будет, когда злость будет направлена на меня?

А следом пришла истерика. Смешок, затем ещё один и ещё. И вот я уже смеюсь в полный голос, откидываясь назад, упираясь в холодную каменную стену.

– А забавно вышло. – Говорю мужчине, что лишь безмолвно молчит и смотрит в одну точку. Реян поворачивает в мою сторону голову и улыбается одними глазами. Затем и губ касается мимолетная улыбка.

– Хорошо. Ты молодец. Я не смог бы лучше придумать за такой короткий промежуток времени. – Раздается хмык. Казалось бы, всё прошло, и мужчина должен успокоиться, но поза его не говорит о расслабленности. Наоборот, будто его волнения только набирают свой оборот.

– Если я не причём, то почему ты так злился. – Осторожно интересуюсь, переходя на «ты». Но Реян не замечает этого, будто бы так и нужно.

– На кухне работают мои доверенные люди. О том, что у тебя, а точнее у Роян есть аллергия, я сообщил только им и императору. Меню на весь отбор было скорректировано с этим моментом, и на кухне не должно было быть ни одного ореха. О том, что сегодня будет ореховый торт, до подачи блюда никто не знал. Ты и сама видела, внешне не скажешь, из чего сделан крем. Казалось бы, ничего страшного, всего лишь маленькое недоразумение, но тебя, в самом деле, пытались отравить, пусть и таким нелепым способом. Также теперь все знают, чем можно отравить Роян. – Голос мужчины понизился, будто он из-за этого очень сильно переживал. – А это не очень хорошо. И Ромул запомнил то, что у тебя аллергия, а это плохой знак. Обычно он на такие мелочи внимания не обращает. Теперь, я уверен, он лишь пристальнее будет наблюдать за тобой. Но, в принцип, и плюсы тоже есть. Самый большой плюс в том, что тебе удалось выкрутиться. – И снова тишина на несколько мгновений. – В этом я виноват. Если бы у тебя действительно была бы аллергия, то ты бы уже была мертва. Я бы не сумел вовремя тебя спасти.

В непонимании достаю из платья амулет и трясу практически перед лицом Реяна. Посмотрев на него, он лишь хмыкнул и отвел драгоценную безделушку в сторону, пока я не выбила ему глаз пластиной.

– Это не панацея. Амулет могут украсть, можно его забыть или потерять, и в итоге ты пострадаешь. Зря я впутал тебя в это. Нужно было найти другой способ.

Порыв сказать, что не зря, я в себе подавила, резко закрыв рот, уже собиравшийся произнести эту фразу.

– Да. Ты зря меня в это втравил, но сделанного уже не воротишь. Остается играть свои роли. – Снова смешок вырывается из меня, как только я представляю, как со стороны смотрелось моё представление. – Нет, ну скажи, забавно было!? Я сильно брыкалась?

Мужчина потёр нос и тоже рассмеялся. Магия вместе с ним приходила в норму, и воздух больше не искрил. Собственно говоря, эти всплески магии у взрослого и обученного мага, связанные со мной, меня очень напрягали. Как и его перепады настроения.

– Прилетело мне знатно. И не скажешь, что ты драться не умеешь. Но теперь за тобой будут лучше следить. Будь осторожней. Ты нужна мне… чтобы найти артефакт.

Мужчина встал и при помощи нескольких заклинаний привёл в порядок комнату. Почему же мне кажется, что фраза была специально дополнена. Или это просто мое подсознательное желание?