Затерянная кровь

Окончательно потеряв красноречие, Юника поправляет подол идеально сидящего по фигуре тёмно-бордового платья и выпархивает из спальни: сегодня у неё вид не менее чудесный, чем в Тридороге, распущена копна кудряшек и подведены краской губы. Похоже, сестрёнка рада возможности красоваться перед Дастаном.

– Пирожные? – жалобно тяну я, уже представив, как мои ограничения в еде расстроят леди Олану. Особенно когда разбужен голод совсем другого толка.

– Ну, мы знаем способ накормить тебя чем-то вкусным, – улыбнувшись до очаровательных ямочек на щеках, Анвар берёт мою руку и многозначительно целует пальцы.

***

Никогда не любила пышных нарядов и была рада любому поводу облачиться в штаны, но предложенное хозяйкой дома платье не раздражает совсем. Я и не знала, что одежда может быть столь лёгкой – нигде не давит, не сковывает движений, а подол «колокольчиком» заканчивается у колен и даёт свободу ногам. Вместо тесных туфель – мягкие войлочные тапочки, в которых предлагается ходить по дому. Необычно. Но мне нравится.

Не желая заставлять нас ждать, мы с Анваром спускаемся на первый этаж, а из уже знакомого холла он уверенно ведёт меня на площадку заднего двора. Интересно обустроенное место взамен столовой: выйдя из помещений, мы проходим по выстланному мрамором павильону и оказываемся на круглой веранде, отгороженной от виднеющихся за ней цветущих апельсиновых деревьев только лёгкими белыми вуалями-занавесками.

Скромный круглый стол расположен посреди веранды и уже заставлен приборами и трёхэтажными блюдами, источающими запахи свежей выпечки, миндаля, мёда и фруктов. Напротив входа сидит сам герцог, но назвать его главой стола не получилось бы – такая форма рассадки будто говорит, что все тут равны. Почтительно наклоняю голову:

– Доброго утра, герцог Иглейский. Герцогиня, большое спасибо за вашу заботу и такой чудесный наряд. – Улыбнувшись ей, расположившейся по правую руку от мужа, ловлю кивок и искрящийся довольством взгляд прозрачных глаз.

Сегодня она выглядит будто празднично в сравнении со вчерашним трауром – в нежно-голубом атласном платье и с замысловатой причёской, скреплённой золотой заколкой в форме цветка. Даже возраст не столь заметен за живой мимикой, чем-то напоминающей Юнику.

– Добро пожаловать, Ваше Величество. – Иглейский приглашающе указывает на два оставшихся свободными стула напротив себя. – Прошу, присоединяйтесь к завтраку.

– Ох, какие все официальные, у меня сейчас икота с вас начнётся, – брякает Юника и тянет меня за руку, усаживая на место рядом с собой – справа от неё уже спокойно потягивает чай Дастан. – Падай, сестрёнка!

– И то верно, не кланяться же на каждой встрече, – поддерживает её Кенай и подхватывает ближайший поднос с пышными булочками, присыпанными сахарной пудрой. – Невестка, поухаживать разрешишь?

– Эм, мне бы чего-нибудь полегче, – осторожно прошу я, пока Анвар садится слева от меня. Неизвестных начинок испытывать не стоит. – И попроще.

Леди Олана жестикулирует и подаёт Кенаю общее блюдо с ароматной рисовой кашей, щедро сдобренной изюмом и орехами. Тот дожидается моего согласного кивка и кладёт еду на тарелку передо мной, удивляя снова: кажется, пользоваться при застольях помощью слуг тут не привыкли.

– Спасибо, – сдержанно благодарю я его и осторожно опускаю под стол левую руку. В любом случае, без Анвара мне такое не съесть.

Он ловит мои пальцы своими и чуть наклоняется, негромко пояснив:

– Мама сказала, что тебя нужно кормить как следует – ты слишком худая. И я её поддержу. – Прочистив горло, он добавляет чуть громче, для всех: – Виола просила переводить для неё язык жестов, если никто не против.

– Разумеется, – кивает герцог, с аппетитом принимаясь за завтрак. – Дастан, а плесни-ка нам вина. Я уже и не чаял увидеть всех сыновей за одним столом, так что очень хочу с вами выпить, даже несмотря на ранний час.

– Хорошая мысль. – Дастан резво подхватывает высокий стеклянный графин с медовым вином, и я тревожно переглядываюсь с Анваром.

Тот молча понимает моё опасение, и пока его брат наполняет бокалы, в мой сам наливает апельсиновый сок из другого кувшина. Я моментально замечаю, каким любопытным взглядом провожает этот жест герцогиня, и нервно сглатываю. Надеюсь, отказ от спиртного не сочтут неуважением.

– За то, чтобы наша семья всегда собиралась в полном составе, – провозглашает тост Анвар, салютуя бокалом, и его поддерживает пробирающий до дрожи бас всеотца:

– Да будет так.

Все собравшиеся дружно пригубляют вино, а я отпиваю сок и решаюсь на маленькую дерзость, которую, уверена, здесь таковой не посчитают. Дотянувшись до блюда с аппетитно выглядящим, но всё же пугающим мой желудок пышным омлетом, кладу немного на тарелку Анвара – под шумок звенящих бокалов. И мимоходом подмечаю, что никаких копчёностей или мясных рулетов тут нет и в помине, ничего не раздражает мой чувствительный нос.

Значит ли это, что леди Олана распорядилась сменить блюда ради меня после подсказки от Юники? Очень на то похоже. И так… обезоруживающе мило. В замке короля никто не делал подобного для болезной принцессы.

Анвару удаётся сохранять невозмутимое выражение лица, когда он замечает маленькую заботу с моей стороны – только снова ищет мою ладонь под столом и мягко сжимает пальцы. Уже было порываюсь спросить, как он в таком положении намерен есть сам, но Анвар спокойно берёт вилку в левую руку.

– Кхм, итак, нам всем бы очень хотелось услышать ваш рассказ, – тактично не заостряя внимания на том, каким образом мы с его сыном приспособляемся завтракать, прерывает тишину Иглейский. – И желательно без утайки. Что на самом деле произошло в столице с тех пор, как туда приехал Анвар.

Я торопливо засовываю в рот ложку с кашей: первой начинать совсем не хочется, а никаких договорённостей насчёт правды и лжи у нас нет. Сладкий рис буквально растворяется на языке, приправленный мёдом и изюмом. Вкуснятина. Мой понятливый муж прочищает горло и даёт мне возможность поесть, заводя речь предельно расслабленным голосом:

– Что ж… Сначала всё было отлично. Король счёл убедительными мои доводы о наведении порядка в Манчтурии путём брачного союза, правда, как ты и предполагал, отец, Виола не очень была расположена к свадьбе. – Анвар усмехается уголком губ, и я не сомневаюсь, что это ему вспомнился наш первый бал: бабочка на моём бедре, волшебный порошок в бокале и его появление с верёвкой в спальне ночью. – Пришлось предложить ей достойную награду за согласие: корону Афлена.

На эти слова Дастан шумно давится булочкой, а Юника спешно похлопывает его по спине, и мне слышен её шёпоток:

– Вот это я понимаю, предложение руки и сердца… а то всё побрякушки да побрякушки…

– Дальше, – не дрогнув ни единой морщинкой на лице, чуть твёрже требует герцог, одарив Анвара тяжёлым взглядом из-под густых бровей. Если бы так смотрели на меня, я бы точно от страха сползла под стол. – Так это ты предложил использовать право Ятиха?

– Да. Я решил, что это не противоречит никаким нашим планам, даже превысит твои ожидания. Вместо того, чтобы стать зятем короны, я бы стал герцогом королевы и получил бы ещё больше влияния. К тому же Виола была не против поддержать наш народ и провести реформы, – тому, как ловко и каким невозмутимым тоном поворачивает Анвар всю ситуацию, можно позавидовать: он явно стремится расположить ко мне присутствующих.

Теперь Иглейский буравит пристальным вниманием меня, и я со вздохом откладываю ложку вопреки протестам радостно принимающего еду живота. Лишь бы не дрожать. Гордо вздёрнув подбородок, внутри себя радуюсь, что мы успели всё прояснить заранее, и осторожно подхватываю рассказ:

– Я всё знаю, милорд. Что восстаний не было, что вы просто боролись за свои права как могли. Знаю и не держу зла за обман. Полагаю, мой отец был в неведении?

– Всё верно. – Тяжело откидывается герцог на спинку стула. – Мы были дружны с Казером в молодости, но, к сожалению, с каждым годом он всё меньше был похож на самого себя и всё больше прикладывался к вину. Я не был уверен, что он даст добро на этот брак и потому решился на хитрость, – с почти извиняющейся улыбкой признаёт он, и морщины на суровом лице немного разглаживаются.

Сдержанно киваю: всё это не новости, и я действительно не испытываю злости из-за этих интриг: на самом деле, решать браком политические вопросы – чуть ли не традиция, так что тут может удивлять? Тем более, сейчас всё это уже дела минувших дней, которые надо расставить по полкам ради грядущего союза. Ещё раз пригубив бокал, Анвар уверенно продолжает:

– Так или иначе, но свадьба прошла без проволочек. Я, как и обещал Виоле, занялся преторами, уговаривая их подписать разрешение на поединок. Ленегат Нэтлиан встал на нашу сторону…

– Кстати, а где его разместили? – тихо спрашиваю я у Юники, склонившись к её уху, и та так же шёпотом отвечает, не прерывая Анвара:

– Он предпочёл дом Миджая, тот сам его пригласил. Кажется, они поладили.

– … Против вотума был лишь кассиопий, но это и немудрено. Однако во время поединка кто-то подставил Виолу, отравив её меч. Король скончался не от царапины, а от яда магического происхождения. Я успел только сообразить, как всё это выглядит для народа: принцесса победила бесчестно и ответит за такую смерть короля. Ну и…

– Подставился сам, – раздражённо шипит Юника. – Самое идиотское решение в твоей жизни!

– Не стану отрицать, но тогда просто не было времени ни на что иное, – кажется, лишь я улавливаю, как туго сглатывает Анвар перед этими словами и чуть крепче сжимает мою ладонь. Едва ли не впервые чудится, что это не моё мёртвое тело нуждается в его тепле, а наоборот: я нужна ему. – Я с помощью плети вырвал меч из рук Ви – она тоже сочла меня отравителем.

– Любой бы так подумал на моём месте, – вставляю свою скромную лепту, с раскаянием взглянув на внимательно слушающую леди Олану. – Сначала незнакомый чудак-колдун уговаривает свергнуть отца, потом сам подаёт мне оружие, которое убивает короля…

– Постой, невестка – так ты знала, что он маг? – потрясённо вскидывает бровь Кенай, оторвавшись от поглощения омлета. – Ты? Через сколько… Седьмицу со знакомства?

Теперь абсолютно все удивлённые взгляды обращены на Анвара, а я в замешательстве наблюдаю за такой бурной реакцией, не понимая её причины. Герцог залпом допивает вино, его жена чуть ли не подпрыгивает на месте с расширенными в неверии глазами, а братья дружно перестают жевать и роняют приборы. Анвар как-то неопределённо качает головой, но я не распознаю этот знак без мысленной связи и несмело спрашиваю, прерывая повисшее молчание:

– А… это странно? Он рассказал мне в первую же… эм, в первый же вечер.

Точнее, показал. Перед глазами встаёт, как этот хищный сервал ворвался в мою спальню, вздёрнул меня на верёвке и пробовал кровь – от таких мыслей вспыхивает румянец на щеках, и жар приливает в низ живота приятным покалыванием. Как он тогда выглядел… как пугал и в то же время притягивал. Болотные духи, кажется, мой здравый рассудок помутился уже тогда, захваченный в плен нашей сладко-горькой игры.

– Виола, – вдруг подаёт зычный голос Дастан, впервые за время застолья посмотрев на меня в упор. Нервно свожу лопатки от напряжения. – А ты бы стала рассказывать кому-то, кого знаешь всего один день, тайну, которая даёт абсолютную власть над твоей жизнью?

Замираю, будто ударенная молнией в центр груди. А ведь… правда, я даже ни разу не задумалась! То, что Анвар сразу раскрылся передо мной как маг, дало мне в руки возможность моментально принять решение о казни. Но почему я этого не сделала? Почему он мне доверился? Мы словно оба были пьяны, творя глупость за глупостью.

– Наверное, мы сразу поняли, что нужны друг другу, – только и остаётся глухо признать мне со слабой улыбкой самое наивное предположение из возможных.