Врачевательница

– Йозеф, поди прочь или отправишься вслед за братом!

– Брат мой! Родной брат! Помоги мне! Не оставляй мою душу на милость этого безумца! – закричал Хеннинг.

Во взгляде Йозефа отразилась печаль. Братская любовь и желание жить вступили в неравный бой, разрывая его сердце на части. Йозеф дрожал от страха и душевной боли. Ноги сами собой понесли его обратно в лагерь, глаза он крепко зажмурил, потому что не мог глядеть на брата, а после закрыл уши, чтобы не слышать его зов. Йозеф знал, что если он не уберется и попытается спасти Хеннинга, то они оба умрут. Поэтому он сбежал.

Хеннинг завыл, смотря в удаляющуюся спину брата.

Густав заметил в глазах Эрика твердое решение наказать воина, но он все еще не понимал, в чем именно провинился Хеннинг, так ли страшен его проступок.

– Он предал нас, – коротко ответил Эрик на безмолвный вопрос товарища.

Какое-то время господин Ингвар молчал и медленно натягивал перчатки. Густава так и подмывало расспросить его подробнее обо всем этом деле, но он сдержался.

Эрик подошел к Хеннингу, схватил его за шиворот и по льду потащил к проруби. Предатель извивался, словно медянка, и истошно вопил. Эрик спустил связанного в прорубь, удерживая его тело под пузырящейся водой. Вскоре Эрик перестал ощущать толчки и отпустил Хеннинга.

***

Самые большие и просторные палаточные чертоги принадлежали Эрику Ингвару. Он занимал кригарскую должность виктигта одертов, то есть был главнокомандующим войском. Кровать в его палатке была аккуратно застелена шелковым покрывалом, а сверху лежали шкуры животных. Возле кровати стоял окованный железом сундук – там Эрик держал личные вещи и хорошее вино для себя. Рядом с кроватью лежал ковер с длинным ворсом – на него виктигт никому не разрешал ступать сапогами. Перегородка из орехового дерева отделяла зону отдыха от стола со стопками писем, свернутыми картами и жирандолью.

Слева от него одиноко покоилась софа с почти целой обивкой, хотя и бросались в глаза алые пятна от вина и прожженные дырки от пирлаты – полюбившейся всем заморской диковинки из Пратки, которая исходила весь мир и прославилась тем, что ее заворачивали в табачный лист, набивали махоркой и тут же курили без помощи трубки или мундштука. Но Эрик оставался верен привычкам, поэтому отдавал предпочтение своему коротенькому мундштуку из серебра с рельефными узорами. Он вставлял в нее пирлату и наслаждался чудным вкусом домашнего табака.

В противоположном от софы углу стоял двухдверный шкаф из каштана с фигурными столбиками, дверцы были из стекла и с карнизами. В нем Эрик хранил любимые книги по военному делу и искусству, философии и религии, маленькие картины, в основном натюрморты, кое-какую посуду и бронзовые статуэтки своих умерших псов. Он тяжело переносил разлуку с домом, поэтому не расставался с этим дорогим (но таким массивным!) предметом, благодаря которому ощущал внутренний уют и спокойствие.

В палатку вошли Густав, Холгер – мужчина с брюшком и тощими ногами и Йонгальф – молодой, но седовласый воин с благородным выражением лица. В руках последний держал кувшин с элем. Все трое занимали должности командиров полков.

– А где Видар? – спросил Йонгальф и поставил кувшин на стол.

– Мне безразлично, где он шатается. Я и вас не звал. – Эрик сел за стол с мрачным видом и начал нервно пощипывать свою короткую бороду.

– Да придет. Я же ему сказал, куда мы направляемся, – проговорил Холгер и расчистил стол от карт и писем.

Густав вытащил из шкафа глиняные стаканы и расставил их на столе. Холгер похлопал по плечу Эрика, расположился на соседнем стуле и принялся следить за тем, как Йонгальф разливает эль по кружкам.

– Выпьем за Хеннинга, – печально промолвил Йонгальф.

– Я не буду за него пить, – ответил Эрик, отодвигая кружку.

Густав, Йонгальф и Холгер обеспокоенно переглянулись, однако все же помянули погибшего. В этот момент в палатке появились блудница и еще один командир полка – Видар, пожилой мужчина с поджарым лицом, светлой бородкой и серьгой в ухе. Он угрюмо оглядел стол, недовольно хмыкнул и устроился на софе, бесцеремонно усадив девицу себе на колени.

– Отмечаете? – спросил Видар с оскалом. – Разве есть что отмечать?

Ему никто не ответил. Видар обвил за талию блудницу, чмокнул ее в плечо и велел массажировать ему шею. Огрубелыми пальцами она принялась разминать толстую кожу, избегая прикосновений к его блестящим от жира волосам.

В палатке повисла непривычная для их встреч тишина. Холгер почесал живот и решился прервать молчание:

– Что ж мы за кретины такие? Пришли без триктрака. Надо было у Йозефа взять да сыграть на сотню йонк, а?

– Ну-ну. Йозефу не до того, тупица, – проговорил Видар с полузакрытыми глазами. Блудница, сжимая губы, старательно делала свое дело. – Горе у паренька.

Сидящие за столом непроизвольно бросили взгляд на Эрика, как ни в чем ни бывало смакующего эль из трав, можжевельника и ячменя.

– Ты виктигт, да, но не волен убивать друзей, – обратился Видар к Ингвару, но тот по-прежнему не откликался на его уколы. – Расправляться с кригарскими воинами без обсуждения и суда, Эрик, – подло, – продолжил он и раздраженно скинул с себя руки блудницы. – Хеннинг во все времена был нам верен! Он был твоим другом.

Эрик не спешил отвечать. Ему не хотелось оправдываться. Не впервые Видар злобно скалил зубы, проявлял фривольность и самонадеянность.

– Заткни грызло, Видар! Помни, с кем ты говоришь. Мы не можем знать наверняка, был Хеннинг предателем или не был, – заговорил Густав. – Наш виктигт не стал бы убивать Хеннинга просто так. Верно же, Эрик?

– Твой вопрос лишен всякого смысла, – ответил Эрик, сидя неподвижно и глядя в пустоту.

Видар же не мог усидеть на месте, он с силой оттолкнул девку и вскочил.

– Не выношу твоего молчания. Дерзкий юнец! Похоже, дурь из тебя года еще не вылущили.

– Я уже готов каблуком прищемить твой длинный язык, лишь бы ты прикрыл пасть. Хотя бы сегодня оставь свои нападки. Нам всем нелегко. – Йонгальф пытался произносить каждое слово спокойно. – Эрик, я доверяю тебе, ты знаешь это, но хотелось бы, чтобы ты объяснился перед нами. Не как перед командирами полков, а как перед твоими друзьями. Все-таки Хеннинг был одним из нас.

– Кто твой осведомитель? Кто эта тварь? Назови имя! – потребовал Видар.

– Это тайные сведения, которыми я не могу с тобой поделиться. Ни с кем из вас, – произнес Эрик.

– Ай! Хеннинг не был предателем, мальчик! – не унимался Видар, нависнув над Эриком. – Нет, он бы никогда не харкнул своей стране в рожу. Эрик, ты должен был обсудить это с нами, а не вести себя как… как бы помягче выразиться… как самодур. Эти драные осведомители за золото наплетут тебе с три короба!

Эрик сжал в руке кружку, задрал голову, чтобы видеть лицо Видара, и ответил:

– Твоя вера меня не интересует. И ты бы послушал друзей и притих, пока тебе на хвост не наступили.

– Видар, угомонись! Ты перегибаешь, – послышался гнусавый голос Холгера. – Эрик, почему же ты нам не рассказал о предательстве Хеннинга?

– Потому что вы захотели бы остановить меня.

– И правильно бы сделали! – Видар все еще нависал над Ингваром. – Хеннинг не был предателем! Кто бы что ни напел тебе – соврал. И я найду того прихвостня и перережу ему глотку, а потом…

Эрик вскочил, опрокинув стул, разбил свою кружку о голову Видара, тот закричал. Лоретка с визгом умчалась из палатки. Видар ощутил, как холодные струи эля ползут по шее. Командиры молчали, не желая прерывать Ингвара. Каждый из них понимал, что Видар заслужил такого ответа за свою вольность. Эрик схватил за загривок Видара и со всей силы приложил его об стол. Видар словно оцепенел. В его ухо затекала кровь из рваной раны у виска.

– Я в отвратном настроении, – промолвил негромко Эрик. – Уж не знаю, как я так терпеливо слушал твою чушь. Я уважаю твое умение рубить башки альбиносам, но больше ничего толкового в тебе не нахожу. Знаешь, я сделал определенные выводы, ведь ты уже не в первый раз разговариваешь со мной таким тоном и выражаешь недоверие. Думаешь, я недостаточно умен, чтобы быть виктигтом? Тогда почему ты не стал им в свои пятьдесят?

Видар чувствовал пульсирующую боль. Ему хотелось уйти из палатки своего виктигта и обратиться к врачевательницам больше, чем говорить, поэтому он молчал.

Эрик потянул Видара за волосы, а затем снова с силой прижал его рожу к столу. Раз за разом он повторял эти удары, пока командир не начал плеваться вязкими слюнями с кровью.

– Твое поведение убедило меня лишить тебя командования полком. На твое место будет назначен кто-то другой, кто не подвергает сомнению решения своего виктигта. Ты понял? – прорычал Эрик.

– Понял, – прошипел Видар, отрываясь от стола и вытирая рукой кровь со щеки. Не оборачиваясь, он стремительно вышел из палатки.

Виктигт невозмутимо оглядел остальных. От них он протестов не ожидал, но понимал, что объясниться все-таки придется. Йонгальф был прав.

– Мой осведомитель принес мне письмо, написанное рукой Хеннинга и отправленное альбиносам. Хеннинг – предатель, и он получил по заслугам. Пусть его рассудит Миртл.

– Альбиносы читать, что ли, умеют? – хохотнул Холгер, но суровые взгляды командиров заставили его осознать неуместность шутки.