Сети

– Именно. Глаза. – ответил он. – У живых людей – они есть.

Затем он крепко прижал меня к себе и растворился. Я тут же проснулась.

***

Уже рассветало. Первые лучи солнца падали на мои белоснежные розы, которые росли на подоконнике. Я не сразу поняла, где нахожусь. Меня лихорадило. До сих пор я чувствовала на своей коже тепло того незнакомца из сна, его руку на моем лице… И глаза. Его глаза. Ясные, синие, бездонные.

Снова и снова я прогоняла в уме все детали моего ночного видения. Глупо, но мне казалось, что я влюбилась. Со мной и раньше подобное случалось после особо пикантных сновидений, но настолько сильное волнение я испытывала впервые.

Так. Нужно успокоиться. Я встала и опять побрела в душ. Отрегулировала воду на самую холодную, которую только могла выдержать, и покорно встала под отрезвляющие струи.

Что он хотел сказать мне? Что у всех живых людей есть глаза, я и так знала, не новость. Глупость какая-то.

И тут меня осенило. Ну конечно! Его слова относились к моим видениям, про людей с черными дырами. Но что это значило? Что, все, у кого вместо глаз появлялись черные дыры, переставали быть живыми? Получается, они превращались в ходячих мертвецов? Бррр. Меня передернуло от этой мысли. Жуть какая-то. Если о таком думать – тут и слететь с катушек не долго.

Я вышла из душа, накинула на себя халат и пошла готовить завтрак. С утра я вот уже лет пять ела одно и то же – фрукты или ягоды с овсянкой. Я поставила чайник на плиту, насыпала в миску хлопьев, помыла груши, и пошла поливать цветы. Не так давно я развела у себя на подоконнике целую «клумбу» с комнатными розами и ужасно гордилась ей. Я тщательно полила каждый горшочек и опрыснула листья. Время было только половина шестого, так что до работы оставалось целых четыре часа. Прелесть. Если бы я так не любила спать по утрам – всегда бы вставала, как сегодня. Чайник на кухне пронзительно завизжал, и я поспешила его выключать. Залила хлопья кипятком, накрыла крышкой и стала мелко нарезать грушу.

Ночное видение отчаянно не хотело меня отпускать. Сложно было поверить в то, что это был просто сон. А тот парень… Мне казалось, я знаю его тысячи лет и тысячу жизней подряд, причем все эти тысячи жизней я любила его до гробовой доски.

Я высыпала порезанную грушу в овсянку и села за стол завтракать. Открыла журнал по психологии, попыталась найти что-то про сны, но безрезультатно. Да и что я хотела там найти? Чтобы кто-то мне авторитетно заявил, что во сне нас могут посещать люди, которых мы никогда раньше не видели, но которые, тем ни менее, реально существуют? А еще, желательно, чтобы было написано, где их потом искать, ага.

Я отложила журнал, доела овсянку и вымыла за собой тарелку. Заварила зеленого кофе, добавила в него свежих сливок и пошла с кружкой в кровать. Может, надо снова заснуть? Вдруг он опять придет?

Недолго думая, я завела будильник на половину девятого, поставила кофе на тумбочку и забралась под одеяло.

«Пожалуйста, приди снова. Ты мне так нужен», – подумала я и почти сразу же отключилась.

Но он, конечно же, мне не приснился.

***

Я не услышала, как звонил будильник. Опоздала на работу на полчаса. Прибежала растрепанная, запыхавшаяся, в первой попавшей блузке, джинсах и с огромными синяками под глазами. Но, к моему удивлению, магазин был уже открыт.

Я осторожно открыла дверь. За прилавком сидел начальник. Когда я вошла, он смерил меня строгим взглядом, но ничего не сказал. Молча, он взял журнал с отчетами, пролистал его, без особого любопытства и опять закрыл.

– Завтра придет партия розовых гортензий. – сухо сказал он вместо приветствия.

Я кивнула в знак согласия, не понимая до конца, спрашивает это он или констатирует.

Начальник недовольно посмотрел на меня:

– Опять? Мэл, опять? Мы же уже обсуждали это! Гортензии – очень плохо продаются, зачем ты их снова заказала? Ты хочешь работать в убыток?

Я отрицательно покачала головой.

– У меня есть идея для новой композиции. Она, поверьте, никого не оставит равнодушной. – пламенно заверила я.

Но на начальника мои уверения никак не подействовали.

– Розы и гвоздики – вот кто не оставляет равнодушных, а не эти твои… – начальник скривил уродливую мину. – …гортензии!

Вот я попала. Еще и опоздала. Не видать мне премии в этом месяце.

– Так что же, мне вообще их больше никогда не заказывать? – осторожно уточнила я.

– До тех пор, пока их не начнут покупать – нет! – закричал начальник.

«Но как же их начнут покупать, если я их не буду заказывать?» – хотела спросить я, но вовремя осеклась. Сейчас спорить с боссом – себе дороже. «Плохое настроение, наверное…» – подытожила я.

– А эти… – начальник ткнул в бланк заказа на гортензии. – Что б все до единой продала! – сказал он и вышел, хлопнув дверью.

Да, утречко не задалось. Я сняла с плеча сумку, положила ее под кассу, хотела достать телефон, чтоб перевести в беззвучный режим, но поняла, что забыла его дома. Вот совсем не кстати: Ленка мне обещала позвонить сразу после этой их операции по вживлению чипов.

«Просто надо меньше грезить о всяких незнакомцах из снов», – подумала я и принялась наводить порядок в магазине.

***

Во время обеденного перерыва, я пошла в продуктовый магазин неподалеку, потому что захватить себе что-то перекусить из дома, конечно же, не успела.

Взяла пару бананов, яблоко и пошла в кондитерский отдел за печеньем. Но, зайдя в ряд, я обнаружила там нечто такое, что увидеть ну никак не ожидала.

Странный механизм, похожий на робота, бесшумно продвигался в мою сторону и сканировал товары на полках. Его белоснежный корпус поблескивал в искусственном освещении магазина, а впереди у него было что-то типа экрана, на котором веселый смайлик мило мне подмигивал.

Вот так дела.

Я быстро схватила с полки первое попавшееся печенье и побежала на кассу.

– А что это у вас там за робот такой? – поинтересовалась я у кассира, когда подошла моя очередь.

– А, это Талли. На той неделе привезли. Он инвентаризирует товарные запасы, следит, чтобы все было на своих местах и с правильными ценниками. У нас тут же все его полюбили. Самую неприятную работу теперь делает за нас. – сказала девушка на кассе. – С вас сто пятьдесят три рубля.

Я расплатилась и вышла из магазина. С миром происходило что-то из разряда фантастики… Хотя, раньше ведь и сотовая связь представлялась чем-то невероятным, а увидели бы люди в девятнадцатом веке самолеты – подумали бы, что это демоны наш мир захватили. «Любая, хорошо развитая технология, неотличима от магии», – сказал Артур Кларк и, вероятно, был прав.

Наверное, это я отстала от жизни.

Я зашла в кофейню неподалеку, заказала кофе с маршмеллоу и пошла в парк, в котором мы вчера сидели с Ленкой. Как она там, интересно. Я села на свободную лавочку и отхлебнула глоток из бумажного стаканчика. Есть что-то совсем не хотелось. Да и думалось с трудом: все мысли перемешались.

Я стала наблюдать за прохожими. В особенности – за теми, у кого зияли черные дыры на месте глаз. Неужели и правда они больше не «живые люди»? Тогда «кто» или «что» они? Надо было попытаться это выяснить. Но как? Не пойти же напрямую спрашивать: «Вы, уважаемый, уж простите, но мне очень нужно знать: вы вообще – живой? И если можно: опишите в двух словах свое состояние». Может, я все время что-то упускаю, что-то важное, что их объединяет? Я пригляделась получше. Единственная закономерность, которую я нашла, заключалась в том, что черных дыр не было у маленьких детей и у стариков. В остальном это были совершенно разные люди.

Неожиданно ко мне подошел парень, он был в черных очках, так что я не могла сказать, есть ли у него глаза. Он протянул мне листовку, на которой яркими буквами красовался заголовок: «Только у нас, первый в городе робот-барист. Обслужит быстро, качественно и за те же деньги».

Опять робот?! У меня голова кругом шла. Мир вокруг стремительно менялся, и я не поспевала за этими переменами. Еще вчера утром – все было как обычно. А сегодня – роботы уже делают кофе. Интересно, а в будущем людям будут нужны цветы или мне стоит поискать другую работу?..

Я допила кофе, выкинула стаканчик в урну и вернулась в магазин, на этот раз за десять минут до открытия.

Почти сразу за мной в дверь вошла женщина лет сорока и принялась пристально разглядывать букеты. У нее были ярко подведённые серые глаза. «Живая», – подумала я, сама не заметив, как стала делить людей на живых и нет.

– Девушка, а вот это что за цветы? – спросила у меня женщина, показывая на лизиантусы. Я ответила. Она насупила брови, как будто мой ответ ее не удовлетворил.