Разведись со мной

– Такое ощущение, что у меня в желудке целую вечность ничего не было. Ради всего святого, объясни, что случилось?

Выдавив улыбку, Милана опускается на диван у моих ног и, как школьница, кладет ладони на колени.

– Даже не знаю, с чего начать.

– Мы выпили вчера и меня так развезло, что я даже до такси не добралась?

– Нет. Когда ты приехала в галлерею вся заплаканная и жутко расстроенная, Кристина побежала в чайную лавку и принесла гремучую смесь каких-то трав. Она заварила для тебя успокаивающий чай… Ты этого не помнишь?

– Я помню, как приехала сюда. Рассказала вам, как обстоят дела, а дальше – ничего. Даже жутко становится. Это всё чай что ли?

– Ага. Нужно было выпить совсем немного, но ты захлебнула всю кружку и случилось то, что случилось.

– …Что именно? Я вас достала, да? Что-то наговорила вам?

– Не нам. И не совсем достала, просто ты вела себя не так, как обычно. Эти листья точно были наркотическими!

– Что я сделала? – настаиваю на продолжении.

– Сюда приехал Влас Хартманн, – виновато сообщает Милана.

– О, мой бог!

– И ты трепала его за щеки, приговаривая, что он сладкий и аппетитный лапочка.

– Господи!

– Ты отключалась, потом снова включалась, но лишь на несколько секунд. Комплиментами осыпала. Говорила что-то про поцелуи и гранаты, но я не расслышала точно. Ты тогда чуть не свалилась, а он успел поймать тебя. Я Кристину отчитывала за этот дурацкий чай, так что…

– Я что, лезла к нему с поцелуями?!

– Ты его чуть догола не раздела, – бубнит полусонная Кристина. – Сказала, что раз уж тебя назвали эскортницей, то ты хочешь быть исключительно его эскортницей или что-то вроде того. И что-то ещё про супружеский долг.

Перевожу вытаращенные глаза на Милану.

– Да он уже обо всем забыл! – отмахивается она и запускает в Кристину мягкой подушкой. – Подъем! Рабочий день начинается!

– Я что, предлагала ему переспать?!

– Да кого ты слушаешь? Она этот чай заваривала так небось сама потягивала в процессе приготовления! Тоже память отшибло.

– Ничего я не потягивала! Я вообще-то предупреждала, что этот напиток сильнодействующий, но вы обе даже ухом не повели.

– Зачем ты заварила его?! – кричу в подушку. – Какой позор!

– Ты была расстроена и я всего лишь хотела поднять тебе настроение! И ничего ты не опозорилась. Влас понял, что ты под кайфом, говоришь и делаешь то, что велит тебе твой… внутренний голос. Ладно, простите меня! Я не знала, что всё так обернется!

– Зачем он приезжал? – спрашиваю обеих, обнимая сразу несколько подушек.

– Мы не в курсе. Наверное поговорить хотел.

– Или пригласить на ужин, чтобы поговорить, – добавляет Кристина. – Что? – защищается от наших укоризненных взглядов. – Он приехал под конец рабочего дня, весь такой в пальтишке при параде. А возможно, он просто хотел лично поблагодарить тебя за чудесный дом, в котором он теперь будет счастливо поживать! Ты ведь говорила, что на сделке был его представитель.

– Откуда у тебя рецепт этого чудовищного чая? Я ничерта не помню и всё то, что вы говорите, кажется мне полным бредом!

– Это ещё от прабабушки рецепт! – улыбается Кристина. – Хорошо, что мне досталась её сокровенная книжечка, а то старшая сестра давно бы уже окочурилась от передоза.

Обмениваемся с Миланой изумленными взглядами. Кристина протяжно вздыхает, смотрит на меня виновато.

– Извини меня, Саванна. Я правда хотела, чтобы ты просто успокоилась и только. Я ведь не думала, что ты выпьешь всю кружку, чай-то не очень приятный на вкус. Обещаю, больше варить зелья не буду.

Она садится рядом и обнимает меня и в этот момент я чувствую себя старшей сестрой, перед которой провинилась младшенькая.

– Ты сегодня провела ночь здесь со мной?

– Ага.

– Вот даешь. Отправляйся домой, прими душ и отдохни.

– Но вернись потом на работу! – говорит ей Милана. – Сегодня к двум должны привезти мешки с воском и ароматы. Если этот вторник будет таким же загруженным, как и прошлый, я сама не справлюсь.

Приехав домой, первым делом набираю ванну. То, что рассказали мне девчонки, оставило внутри неприятное ощущение… Такое чувство, что вчера вечером я позволила всем, кого знаю лично, наблюдать за мной во время всех утренних процедур в ванной комнате. От и до. Отвратительно ничего не помнить. Воображение в таких обстоятельствах работает на всю катушку.

К обеду, когда я возвращаюсь в галлерею свежей и ухоженной, а не как потрепанная курица, какой очнулась утром, мне делается совсем паршиво на душе. Хартманн хоть и не нравится мне, но выглядеть перед ним идиоткой всё равно не особо хочется. По большому счету, мне должно быть всё равно, что он там теперь обо мне думает. Но меня не отпускает мысль о доме, который ему пришлось купить. Я не понимаю, что это с его стороны: благородство или идеальная возможность приструнить меня в желании начать бракоразводный процесс, который помешает ему добиться справедливости? Может, именно об этом он и хотел поговорить со мной вчера.

Ближе к вечеру в голову приходит единственная светлая мысль: поздравить его с новосельем, а заодно и узнать, зачем он вчера приезжал в галлерею. Отличный предлог для встречи. Ну и в качестве бонуса извиниться за свое поведение, которое я, к сожалению, не могла контролировать. В качестве подарка выбираю пятикилограммовую свечу в керамической вазе цвета слоновой кости. В ней пять фитилей, а магическое сочетание кедра, шафрана и гвоздики придаст стенам привыкшего к одиночеству дома теплоту и уют.

Подъезжаю к стильным воротам дома, который ещё вчера был моим, в начале восьмого вечера. В больших окнах горит свет, подъездная дорожка светится, а это значит, что Влас сейчас здесь. Я, конечно, не любительница загородной жизни, но считаю, что этот дом и впрямь уникальный. Огромная покатая крыша, которую зимой можно использовать в качестве горки, ложится массивным полотном на каменные стены с огромными окнами. Здесь один этаж, но с такой махиной кажется будто тут их не меньше трех.

Выхожу из машины, нажимаю на кнопку видеодомофона. С темного неба срываются крошечные капли дождя. В этом году осень слишком дождливая, но мне даже нравится.

– Слушаю? – отвечает мужской голос.

Посылаю в камеру снисходительный взгляд. Не слепой же, видит, что это я.

– Привет. Я тут привезла тебе кое-что и нам не помешало бы поговорить. Много времени не займу.

Раздается громкий щелчок и ворота начинают медленно отъезжать в сторону. Заезжаю на территорию дома и останавливаю машину под пустым навесом, рассчитанным на три автомобиля. Достаю тяжелую белую коробку с логотипом своего бренда и уверенно иду к центральному входу. Странно, думается мне, а где его машина? Гаража здесь нет, а кроме моей тут никакого транспорта. Наверное с водителем ездит, что лично мне кажется нелепым. Такие, как Влас Хартманн, предпочитают держать руль дорогой спортивной тачки и управлять ею с такой же необузданностью, как и женским телом в постели.

Стучу в громоздкую стильную дверь из полноценного утолщенного куска стекла в темной раме. Широкий коридор за ней светится, справа стоят подписанные коробки для переезда. Терпеливо жду, когда новый хозяин, наконец, соизволит впустить меня, но с каждой секундой ожидания начинаю всё больше сомневаться в успешности моей затеи. Внезапно по полу начинает расползаться чья-то тень. Она медленно увеличивается, переползает на стены и коробки. Тут же расправляю плечи, поднимаю подбородок, готовая ко встрече с Власом. Однако встречает меня отнюдь не он, хотя в парне, что плавно подъезжает к двери на инвалидной коляске с электроприводом, есть что-то определенно схожее с ним…

Провернув замок, он отъезжает назад. Признаться честно, я в замешательстве. Не знаю, как поступить: то ли самой толкнуть дверь и дать повод считать себя наглой гостьей, то ли подождать, пока мне её откроют и показаться надменной городской фифой, за которой всё делают другие?

Чувствуя себя неуверенной дурой, выбираю первый вариант. Но открываю дверь осторожно, как бы демонстрируя, что мне очень неловко так поступать.

– Привет, – говорю, когда незнакомец поднимает на меня темные глаза. Точно, может в цвете глаз дело?

– Привет, – отвечает голосом настолько жизнерадостным, что я снова впадаю в ступор.