Разведись со мной

– Прячешься от кого-то?

– Вовсе нет. Просто моя жизнь изменилась кардинальным образом и окружение, в котором я провела всю свою жизнь, продемонстрировало мне свое истинное лицо. Я начала новую жизнь с чистого листа.

– Значит это правда. Когда в жизни девушек случается что-то серьезное, они отрезают волосы или красят их в другой цвет. Ты свои перекрасила в темный. Судя по фотографиям десятилетней давности.

– Скорее наоборот. Я перестала бороться с природой и вернула родной цвет.

– Мне всегда нравились брюнетки, – как бы по секрету говорит Леон.

– О-о! Отлично! Значит я в твоем вкусе! – подхватываю его веселое настроение, как вдруг резко замолкаю, услышав громкий звук захлопнувшейся входной двери. – Ты кого-то ждешь?

– Это может быть только Влас.

И правда. В заставленную коробками гостиную входит старший брат Леона в непривычно простом прикиде. Спортивные серые штаны, черная футболка с V-образной горловиной, сверху стального оттенка бомбер Nike. Стоило ему появиться, как воздуха в большой комнате стало меньше.

– Это что? – спрашивает Влас враждебно. Его тон на мгновение выбивает меня из колеи.

– И тебе привет, брат! – всё так же жизнерадостно приветствует его Леон. – Я думал, ты сегодня останешься в го…

– Ты здесь что забыла?

– Что, прости? – хлопаю глазами в совершеннейшем непонимании.

– Я спрашиваю, что ты здесь забыла? Тебя сюда кто-то приглашал?

Мне становится жутко неудобно перед Леоном за эту ситуацию.

– Нет, но я приехала к тебе, чтобы…

– Не надо ко мне приезжать! – перебивает грубо, буквально почернев от злости. – У тебя есть мой телефон. Хочешь что-то сказать или спросить – позвони!

– Я приехала, чтобы поздравить тебя с новосельем и извиниться за вчерашнее! – наконец, нахожу в себе силы дать сдачи. Не понимаю, что со мной сегодня. Младший Хартманн поставил меня в тупик своим существованием, а старший вообще лишил дара речи небывалой грубостью. – Так что поздравляю! И извини!

Постаравшись улыбнуться Леону, которому тоже стыдно за поведение пришибленного братца, тихо говорю:

– Рада была знакомству, Леон. Спасибо за какао. Надеюсь, вы с этим домом станете хорошими друзьями. Он очень долго был одиноким. И, кстати, будешь в городе, заезжай в галлерею! Познакомлю со своими девочками и напою вкусным кофе.

– Взаимно, Саванна. Ты здесь всегда желанная гостья. Приезжай, если заскучаешь.

Навряд ли и, думаю, он это прекрасно понимает. Пролетаю мимо Власа со скоростью света, хватаю свое пальто с огромной коробки, сую ноги в свободные низкие ботинки и выхожу на дождливую улицу. Моему возмущению нет предела. Меня впервые в жизни выставили на порог! Распахиваю водительскую дверцу, но мужская рука толкает её обратно, захлопнув чуть ли не перед самым моим носом.

– Ты что, сдурел?! – кричу, испугавшись.

– Чтобы я больше тебя здесь не видел! Поняла меня? – заявляет Влас громко. Взгляд черных глаз жесткий, упрямый нос, как стрела, готовая пронзить мою грудь. – Ты продала этот дом. Он больше не твой, так что держись от этого места подальше!

– Подальше от дома или твоего младшего брата, о котором мало кому известно? Не припомню, чтобы где-то упоминалось о его существовании!

– О Леоне забудь! Поняла меня? – говорит угрожающе. – Ещё раз увижу тебя рядом с ним, ты пожалеешь! Увижу хоть одно упоминание о нем в Интернете – я буду знать, кто за этим стоит, и тогда единственное, чем ты останешься владеть, будут твои жалкие свечи. Я ясно выразился?

Злобно оскалившись, я делаю уверенный шаг вперед, выдерживая натиск черных глаз, высверливающих во мне дыры. Но запах мужского парфюма в сочетании с запахом кожи и свежестью дождя действует на меня обезоруживающе. Предательство собственного тела поражает, учитывая, что между нами сейчас происходит настоящая бойня. От Власа Хартманна веет сексуальностью. Причем, настолько мощной и сокрушительной, что когда мое бедро едва касается его ноги, в животе будто стреляет невидимая молния. Я чувствую тепло его губ, они прямо перед моими глазами.

– Лучше не зли меня, – говорю медленно и приглушенно. – Я могу по щелчку пальцев превратить твою райскую жизнь в ад, когда открою всему миру нашу маленькую тайну, приправленную любопытными подробностями того, как ты неуважительно относился ко мне за все годы нашего «брака». Твои любовные похождения уже хранятся на бескрайних просторах всемирной паутины. Не люблю казаться несчастной и беззащитной, но ради того, чтобы ободрать тебя до нитки и сберечь свое, я готова даже расплакаться в прямом эфире какой-нибудь идиотской передачи про отношения знаменитостей. Ты ведь, вроде как, один из них.

Это ложь. Может десять лет назад я бы ещё и решилась на такую глупость, но точно не теперь.

Влажный язык проходится по нижней губе, снова выбив из моих рук оружие.

– Тогда будь готова к тому, что этот мир узнает, какой потаскухой ты была, – говорит Влас с надменной ухмылкой и проходится по мне взглядом, полным брезгливости и высокомерия.

С тех пор, как его имя появилось в моей жизни, у меня всё идет наперекосяк. Соседнее помещение досталось другому и мои грандиозные планы канули в небытие. Фотография свидетельства о браке засоряет не только память моего телефона, но и унижает мое достоинство. Даже если когда-нибудь я бы и решилась на этот отчаянный поступок, то моим мужем точно не стал бы такой, как Хартманн. Потому что он напоминает мне меня же в мои самые дерзкие и беззаботные годы. Безжалостный, избалованный, унижающий чувства других и не считающийся ни с чьим мнением – сволочь да и только. Такого могут исправить только особые обстоятельства. В моем случае, это смерть отца и полное отсутствие защиты, с чем я никогда раньше не сталкивалась.

– Мой адвокат отправит тебе заявление на развод, – говорю, продолжая уверенно стоять перед ним, расправив плечи. Только в глаза больше смотреть не могу. Его правда выкалывает мне их. – Просто подпиши его и тихо разойдемся по разные стороны. Я не желаю, чтобы меня связывала с тобой даже чья-то глупая шутка или нечаянная ошибка.

Распахнув дверцу, бегло сажусь за руль, завожу двигатель и уезжаю прочь. По обе стороны бежит дорожка высоких уличных фонарей, двухполосная дорога в сторону города в это время почти пустая. Такая же, как и я сейчас.

Глава 8

Всю среду и четверг я провожу в мастерской. Варю фигурные свечи-саше для отеля, который использует их в качестве украшения номеров и подарков для своих постоянных гостей. Необходимо изготовить пятьсот штук и отправить заказчику не позднее следующего четверга.

Работа затягивает меня. Процесс создания свечей – это отличный способ сбежать от реальности, вдохновить себя на прекрасные идеи и позволить разуму отдохнуть. Глядя на то, как плавятся куски белоснежного и ароматного кокосового воска, превращаясь в золотистую субстанцию, я чувствую, как мои легкие словно наполняются чистейшим воздухом. Мысли вне этого особенного состояния пытаются пробиться, но мое хладнокровие выстраивается высоченной стеной. Этот крепкий барьер никому и ничему не пробить. Никогда.

– Саванна? – заглядывает Кристина в мастерскую. – Уже семь вечера. Я закрыла кассу и тоже пойду…

– Да, конечно, – поднимаю на нее глаза и тут же опускаю на силиконовые квадратные формы. Думаю, измельченных сухоцветов в них достаточно. Пора заливать воск. – Хорошего тебе вечера.

– Только не говори, что собираешься оставаться здесь до одиннадцати, как вчера?

– Нет. Это последняя заливка. Ровно пятьсот штук.

– С ума сойти! За два дня сделала пятьсот малышек!

– Ну, если бы они были большими, то навряд ли бы я успела закончить с ними до выходных. Ещё полчаса и поеду домой.

– Ну, ладно. Тогда до завтра.

– До завтра.

Наполнив формы текучим воском, поправляю фитили, чтобы все стояли ровно, как солдатики. Где необходимо длинным пинцетом добавляю кусочек сухоцвета. Кто бы мог подумать, что потаскуха Саванна Хок будет часами сидеть над свечами, декорировать их и скрупулезно доводить до идеальности!

– Ничего дурного извне, – бубню себе под нос, протирая стеклянные палочки бумажным полотенцем, – забыла? Прочь из моей головы всё то, что мешает работе.

– Не думал, что ты из тех, кто предпочитает вести беседы с самим собой, – врывается мужской голос в мой безопасный и одинокий уголок.

От испуга, сердце мое стучит в самом горле. Смотрю на Хартманна, занявшего весь дверной проем. Я слишком устала, чтобы обороняться от его нападок.

– Это неудивительно. Как выяснилось, мозг и ты – существуете на разных берегах.

Влас Хартманн улыбается. Надо же. Лениво, конечно, с эдаким легким принуждением, но без привычной для себя наглости.