Снежные холмы

– С две тысячи третьего года! Мне было сорок два, когда я устроилась сюда, только тогда это был не курорт, а база отдыха. Сидела в будке и выдавала коньки напрокат. А потом все стало постепенно изменяться, база расширялась и в итоге превратилась в горнолыжный курорт.

– Здорово! Я писала работу в университете про это место.

– А Владимир Павлович здесь дольше моего лет на пять! Он тут с самого основания, так сказать.

Бросаю на мужчину удивленный взгляд и делаю глоток горячего напитка.

– Так уж получилось, – пожимает он плечами, не вдаваясь в подробности. – Так, значит, ты закончила факультет гостиничного бизнеса?

– И наверняка была отличницей! – подхватывает Светлана Ивановна.

Киваю обоим и спрашиваю женщину:

– Я так похожа на заучку?

– Просто у тебя очень умные глаза, да и воспитана ты хорошо, – заявляет она уверенно. – Иной раз здесь на таких барышень насмотришься, что аж жить страшно становится!

Я смущаюсь, и лицо как назло начинает краснеть. Не умею спокойно реагировать на комплименты. Быстро хватаю кружку с чаем и пью, прикрывая ею помидорную физиономию.

– Сегодня ты можешь занять мою комнату, – говорит Владимир Павлович, поднимаясь с места. Кажется, он вновь заметил мое смущение и решил перевести тему. – А я переночую в гостиной.

– Это вовсе не обязательно, я останусь на диване, не хочу доставлять вам неудобства и создавать очередные проблемы.

Владимир Павлович бросает на меня немного удивленный и в то же время изучающий взгляд, как будто не может поверить моим словам. Его светло-серые глаза кажутся задумчивыми, словно он решает в уме какую-то задачку, ответ на которую зашифрован на моем лице. Должно быть, по-прежнему считает, что мы где-то встречались с ним раньше. Но я точно могу сказать, что никогда не видела этого мужчину раньше.

– Нет никаких проблем, – говорит он, слегка улыбаясь, – и не беспокойся об этом. Светлана Ивановна, не поможете постелить белье?

– Ой, ну что вы! Я сама все сделаю, прошу вас, не нужно так… – мямлю я.

– Ей-богу, она просто очаровашка! – перебивает меня женщина, хлопнув в ладоши. – Пойдем, я покажу тебе комнату, да и чемодан твой перетащим.

Благодарю мужчину за прекрасный ужин и удаляюсь вместе со Светланой Ивановной в гостиную. Кидаю в сумку телефон и беру свой чемодан.

– Так, проходи в коридор, а я сейчас достану свежее белье из шкафа и полотенце. Думаю, ты хочешь принять душ.

– Не отказалась бы…

Спустя пятнадцать минут, когда с моим переездом в комнату Владимира Павловича покончено, я вспоминаю, что так и не позвонила Вике, которая наверняка уже с ума сходит из-за меня. Подключаю зарядку к телефону и с нетерпением жду, когда же загорится экран.

Господи, все пошло вверх тормашками, как только я села в это дурацкое такси. Все должно было быть иначе в этот день. Вместо того чтобы спокойно доехать, зарегистрироваться и получить ключ от своего номера, я нарушаю покой этих добрых людей. Только сейчас до меня дошло, насколько я была глупа, отправившись пешком неизвестно куда в такой снегопад! Меня кидает в легкую дрожь от одной только мысли о том, что спонтанное решение могло запросто погубить меня. Единственным человеком, который оплакивал бы меня и неимоверно скучал, была бы Вика. А Лара сейчас, наверное, с ужасом смотрит на меня с небес, покручивая указательным пальцем у виска.

– Прости меня, Лара, – говорю я тихо, опускаясь на край кровати. – Больше никогда не буду так делать. Ты растила меня не затем, чтобы я по собственной дурости замерзла в каком-то долбаном сугробе. Фух-фух, все хорошо. Все будет хо-ро-шо. Да. Да. Да.

Экран телефона наконец загорается, и я тут же набираю номер Вики. Не думаю, что в половине десятого вечера она уже спит.

– Черт, возьми, Артемьева! – тут же выкрикивает подруга в трубку. – Ты должна была позвонить мне три часа назад, три! Ты смотрела на время?!

– Вик, прости, так получилось. Я знаю, что виновата, но у меня не было возможности связаться с тобой.

Прежде чем звонить Вике, я даже не подумала, как ей все правильно объяснить, чтобы она не переживала за меня. И, чувствуя ее злость, решаю не говорить правду, по крайней мере – пока.

– Здесь ужасно холодно, и мой телефон замерз, пока я дошла до домика, – тараторю я, запинаясь. У меня никогда не получалось врать, и, надеюсь, Вика не заподозрит в моих словах ложь. – А пока регистрировалась, у меня не было возможности подзарядить его. Потом меня провели к гостинице, и я познакомилась со Светланой Ивановной. Очень милая женщина. Мы немного поболтали, и вот я… заселилась, подзарядила телефон и звоню тебе. Прости меня, пожалуйста.

Вика молчит, и я с ужасом гадаю, поняла ли она, что я лгу ей.

– Ладно, – недовольно говорит она, а я тихо выдыхаю. – Как там, нормальный номер у тебя?

– Да… Очень даже ничего. Все так по-современному…

Только сейчас обращаю внимание на комнату, в которой мне предстоит провести ночь. Здесь действительно виден современный стиль благодаря точечным светильникам в натяжном потолке светло-бежевого оттенка и темно-коричневому ламинату с электрическим подогревом. Плоский телевизор на стене, облицованной деревянными панелями рыжеватого оттенка, а по обеим его сторонам висят яркие фотографии курорта «Снежные холмы», освещенные длинными узкими светильниками. Слева от двери стоит зеркальный шкаф, в котором я вижу свое отражение, а окно занавешено плотной шторой песочного цвета. Неужели здесь все домики такие уютные?

– Хорошо. Нормально долетела?

– Да! Все замечательно, не переживай.

– Голосок у тебя веселый, это очень хорошо, – говорит Вика, и мне кажется, что она улыбается. – В таком случае тебе не стоит открывать мои подарки, ты их не распечатала еще, надеюсь?

Совсем забыла о них!

– Нет… Я просто еще не успела… Сразу побежала заряжать телефон и звонить тебе. Но я открою их сегодня, потому что очень скучаю по тебе… И мне одиноко, да-да, очень одиноко.

Как бы ужасно это ни звучало, но сегодня мне совершенно некогда было скучать по Вике. По крайней мере последние шесть часов, что я добиралась сюда. Сейчас мои мысли сконцентрированы на этом комфортабельном домике, на новых знакомых, которые оказались прекрасными людьми, и на завтрашнем дне. После ужина накатила дикая усталость, и сейчас мне хочется поскорее принять горячий душ и завалиться спать.

– Ой, не ври мне! – смеется Вика. – Я рада, что ты не скучаешь и тебе не так уж одиноко! Слышу это по твоему голосу. В общем, откроешь их завтра, а сейчас ложись спать. Кстати, у тебя уже есть соседка по комнате?

Вика, пожалуйста, хватит задавать столько вопросов, я ведь не умею так много врать!

– Нет. Еще нет.

– Ну и хорошо. Все, отдыхай! Завтра на связи. Люблю тебя!

– И я тебя.

Мне даже и в голову не пришло спросить, как у нее дела, но я очень рада, что наш разговор так быстро закончился. Хорошо, что я сказала Вике, что забыла ноутбук дома, иначе пришлось бы общаться по видеосвязи, и вопросов было бы в сотню раз больше, увидь она мое поцарапанное лицо и комнату, которая совсем не похожа на номер в гостинице.

Достаю из чемодана нижнее белье и пижаму. Полотенце, которое мне дала Светлана Ивановна, большое и мягкое, пахнет свежестью. В углу крупными черными буквами вышито «СХ», и я невольно улыбаюсь, проводя пальцами по аббревиатуре курорта.

В ванной комнате я все делаю очень быстро. Голову решаю не мыть, не хочу будить Владимира Павловича шумом фена. Он наверняка уже спит, и, выходя из ванной, я тихонько и плавно опускаю дверную ручку, боясь издать хоть какой-то звук. Едва слышно прохожу по коридору, глазея на фотографии, словно нахожусь в какой-нибудь галерее.

– Этим снимкам чуть больше десяти лет, – раздается тихий мужской голос за моей спиной.

Я дергаюсь от неожиданности, и мужчина тут же извиняется.

– Думала, что вы уже спите, – улыбаюсь я.

Он стоит в квадратной арке, ведущей в гостиную, теперь на нем пижамные темно-синие штаны и бледно-серая, слегка растянутая футболка. Мне нравятся его добрые глаза, которыми он смотрит на меня, и я уверена, что у этого человека золотое сердце, но в его мягкой внешности чувствуется мужественность и сила, готовая проявиться в минуты опасности.

– Я рад, что с тобой все хорошо.