Дареш. Долина Холодного огня

– Однажды я хочу сжать в руке кусок калония… который будет только моим, – говорит он. – С калонием можно ковать мечи, которые станут легендарными. Мечи, обладающие невероятной силой.

Аликс слушает его с любопытством.

– Я никогда не встречала тех, кто бы видел калоний. Может, его и вовсе не существует.

– Существует, – не раздумывая, заявляет он. – Но достаётся он немногим. С неба упадёт звезда – а после можно будет искать калоний.

На следующий день Кано уже не в том настроении – он угрюм и не обращает на неё внимания.

– Ты когда-нибудь находил медную руду? – спрашивает Аликс, и он кричит на неё.

– У меня нет времени на все эти глупости, оставь меня в покое! – и до конца дня не обращает на неё внимания.

Постепенно Аликс учится понимать, в каком он настроении, но почему оно так часто меняется и виновата ли она в этом, не понимает.

Девочка с любопытством наблюдает за тем, как Кано играет с кузнечным огнём. Он заставляет его шипеть и извиваться так высоко, что пламя едва не вырывается из-под купола чёрной пирамиды, зажигает его оранжевым и жёлтым, раскаляет добела.

– Попробуй, – говорит он, и Аликс сосредоточенно прикусывает губу, пытаясь придать пламени форму, приказывая.

Позже Кано прогоняет её. чтобы посоревноваться с Холодным, Голубым и другими огнями. Несколько раз он проигрывает.

– Что случилось? – восклицает отец, когда Кано приходит ужинать с перевязанной рукой и неловко запихивает в рот тушёное мясо. Кано пожимает плечами.

– Голубой огонь ушёл. Всё в порядке.

Но с того дня у него на предплечье остается шрам.

– Ты зря играешь со сложным огнём, оставь пламя в покое! – снова и снова наставляет его отец. – От меня помощи не жди, ясно тебе?

– Разве я сказал, что мне нужна помощь?

Но на самом деле совет ему не помешал бы. Его игры часто заканчиваются неудачами, и тогда Аликс, наблюдая за ним из своего укрытия, сочувственно кривит губы.

Но Кано не сдаётся. Он продолжает работать над собой, и, похоже, его не волнует боль от ожогов.

Порой Аликс не удаётся следить за его играми.

– Тебе пора учиться, – каждое утро говорит ей отец.

Девочка послушно встаёт и берёт оружие. Она хочет стать самой лучшей фехтовальщицей и знает, что для этого нужно тренироваться, тренироваться и ещё раз тренироваться. Её учит отец, известный в провинции фехтовальщик, и она уже сейчас дерётся на мечах лучше многих взрослых.

– И ты тоже! – кричит на Кано её отец. Но брат лишь шипит в ответ, как хорёк.

– Почему я должен терять своё время?

Без слов, бросив на сына злой взгляд, отец выходит из кузницы. Аликс, чуть поколебавшись, идёт следом.

Вечером за ужином вновь случается ссора, после которой Кано берёт свои одеяла и уходит в рудный лагерь, где и ночует среди рубленых пыльных кусков телвари. Однажды он не возвращается.

Он исчезает бесследно, прихватив лишь одежду и немного провизии. Ему всего лишь пятнадцать зим.

Отец не подаёт виду и только кивает в согласии, заметив это.

– Как ты думаешь, он вернётся? – Аликс грустит и радуется одновременно: радуется, потому что больше не будет хитрых обманов, а грустит, потому что будет ужасно скучать по Кано.

– Если поймёт, что рядом с нами ему было лучше, вернётся, – говорит отец.

Но Кано не возвращается, и при отце о нём больше никто не говорит.

Однажды ночью – уже взошла третья луна – в дверь кузницы стучат. Это Кано. Знал ли он, что отец уехал покупать металлы? Аликс с колотящимся сердцем лежит под верстаком и слышит, как тот разговаривает с матерью, которая приехала в гости. Аликс быстро одевается и бежит к нему, пока мать разогревает остатки жаркого.

Увидев Кано, Аликс пугается: он ещё мрачнее, нежели раньше.

– Хорошо, что ты вернулся, – говорит она, расстраиваясь, что так разволновалась и не может придумать ничего лучше. – Ты… много повидал?

– Да, много, – отвечает он, глядя на неё без улыбки.

– Ты искал руду? Много нашёл?

– Как посмотреть.

– И калоний тоже? – Аликс знает, что брат искал этот металл не одну зиму.

На этот раз он лишь пожимает плечами. Какой же он странный. Девочка сдаётся и снова зарывается в одеяла. Она долго слушает его голос, хотя и не понимает, о чём говорят родные. А потом она засыпает.

На следующее утро Кано снова уходит – на этот раз навсегда.

– Это было почти десять зим назад, – сказала Аликс. – Я понятия не имела, что с ним произошло, пока несколько лун назад мне не описали Пророка Феникса и не упомянули тот самый шрам. Тогда я всё поняла.

– Интересно, что произошло с ним за эти десять зим, – задумчиво сказал Роуэн.

– Наверное, это было странно – услышать такое о брате. – Рена забыла допить свой кайорал и теперь поморщилась, потому что напиток уже остыл и перезаварился. – А почему ты не попыталась с ним встретиться?

– Разве ты не понимаешь? – Аликс провела кончиками пальцев по гравировке на лезвии меча, словно прикасаясь к талисману. – Он не отпустил бы меня, втянул бы в Братство – даже ценой моей жизни. Отец уже давно принадлежит Духу Огня, а мать Кано погибла во время междоусобицы в гильдии две зимы назад, когда в провинциях всё пошло совсем плохо. Я единственная, кто знает, кем он является на самом деле, и помнит его с юности.

– Получается, что ты можешь ему здорово помешать, если парень решит придумать себе новую легенду, – сухо заметил Роуэн. – И всё же я уверен, что он тебя не тронет. Ты его родственная душа.

– Не знаю. Он непредсказуем. А рисковать меня не тянет. Хотя, конечно, я не против увидеть его снова. Чёрт… Я действительно не знаю, что делать!

– Как ты думаешь, он тебя узнает? – спросила Рена. – Ты сильно изменилась с вашей последней встречи?

– Раньше у меня были короткие волосы, какие обычно носят ученицы. Но мне кажется, он меня узнает. И по мечу, конечно, тоже. Он хорошо ему знаком.

– Что ж, вот ещё одна причина тебе держаться подальше от его Братства, – сказал Роуэн.

Рена откашлялась, но её голос прозвучал хрипло, когда она проговорила:

– Тогда я пойду.