На полной скорости

Я не слушаю, иду к нему, как по минному полю, с барабанящим в ребра сердцем. Мы сталкиваемся лицом к лицу: он скалится, я стою на своем.

– Сбор в десять тысяч евро за участие и ремонт «Дьявола», – так мы называли наш красный раллийный «Ситроен», который разбил Руслан, – я беру на себя.

– Не смей говорить…

– С вас только поиск спонсоров на текущие расходы и сбор команды «Сатановский Рейсинг Тим», если вы помните о такой. Глеба, – это мой штурман, которого немцы забрили, – я беру на се…

Грязная тряпка летит на пол, а Дмитриевич цепляет меня за капюшон, будто пытается придушить. Здоровый он все-таки, как фура. Не знал бы его, уже наделал бы в штаны – он умеет пугать, когда хочет. Но я не остановлюсь, пока он не услышит меня.

– Нам нужно хотя бы восемь этапов. Я возьму подиумы для вас и обещаю…

Вижу, как дергаются мускулы на его лице, только на одной стороне, вторая остается без движения. Вижу, как загораются у него глаза на одну короткую секунду, но тут же гаснут под давлением вселенской тоски, в которую он себя вогнал. Не удивляюсь, когда с силой толкает меня в грудь так, что я, запутавшись в ногах, едва не валюсь позорно на задницу. Не удивляюсь, но все равно бешусь.

– Пошел вон из моего сервиса! – От его громкого голоса, кажется, дребезжит пол, а мне приходится сильнее стиснуть зубы, чтобы лишнего не наговорить. Будет только хуже.

Сатановский, развернувшись, двигается в сторону заднего двора. Спрячется сейчас в своей каморке, где вечно зависал с сериалами про дальнобойщиков, и не достанешь его.

– Я не виноват в его смерти! – все-таки закипев, ору ему вслед. Сто раз обещал не срываться – кому от этого лучше? Но все бесполезно. Это как зарекаться не читать о себе дерьмо в интернете – заранее проваленная миссия.

Когда хлопает дверь, в помещении становится слишком тихо – слышно только жужжание тех самых ламп над головой, которые отражались в глазах… Крошка Ру! Я забыл о ней. Поворачиваюсь и нахожу ее на том же месте.

– Уговори своего отца послушать меня. Так будет лучше для всех вас. – Я по-прежнему не на шутку заведен, поэтому пытаюсь давить на нее.

– Так будет лучше для тебя, – отбивает мою подачу самым наглым образом.

– Мы все получим то, чего хотим. Сама видишь – шиномонтажка скоро загнется, и вы останетесь ни с чем.

Девчонка обороняется – скрещивает руки на груди, но все равно выдерживает мой взгляд. Она вытягивает шею и, как вчера, дерзко вскидывает подбородок.

– Ты даже не представляешь, в каком состоянии машина. – Она говорит со мной как с дураком, но мне все равно. Главное, что идет на диалог.

– Плевать, ребилднем ее, и не такие тачки с нуля собирали. Мне начинка нужна.

– Папа запер ее в дедушкином гараже и никого туда не пускает.

– Уверен, с твоей изобретательностью ты что-нибудь придумаешь.

– Если я этого захочу.

– Ты уже этого хочешь, иначе бы не разговаривала со мной.

Через пару секунд я нависаю над ней через узкую стойку, но она держится молодцом. Подрагивающие ресницы – единственное, что выдает ее волнение. Или не единственное. Скользнув ниже, я замечаю, что ее соски ведут себя со мной более приветливо, и довольно ухмыляюсь. Она же, проследив, куда я смотрю, задирает руки выше и закатывает глаза.

– Здесь холодно.

– Ну да, ну да. То-то щеки у тебя горят.

– Это румяна, придурок. И повторю еще раз медленно, чтобы дошло, – стерва смеется надо мной, – я ничем не могу тебе помочь.

– Ну же, крошка…

– Не интересует.

Не верю ни единому ее слову. Такая же упрямая, как отец. Явно из принципа будет бодаться, тут нужен другой подход.

– Хорошо, я сдаю эту битву, но победа будет за мной, даже не сомневайся. Я не отступлю, – подмигиваю ей и добавляю: – Так и передай отцу.

И, не дожидаясь ответа, сваливаю.

– Можешь брать билет на остров Святой Елены, он понадобится тебе после капитуляции, – летит мне вслед, когда я все-таки выхожу за дверь, но только чтобы дать Сатановским время переварить мои слова.

Я не сразу въезжаю, что девчонка имеет в виду, но вида не подаю. И лишь сев в машину и загуглив по ключевым словам, ржу в голос, когда нахожу информацию о кончине великого Наполеона. Неуч я, но что поделать, если меня выперли из универа, пока колесил по мировым чемпионатам. Но с каких это пор кто-то в споре со мной оставляет последнее слово за собой?

Глава 4

Саша

Пережив семейный обед с сольным выступлением моей бабули, я договариваюсь о встрече с Глебом Самсоновым. Мы с ним долго гоняли в одном экипаже и понимали друг друга с полуслова, несмотря на разницу почти в десять лет. Я всегда считал, что обиды в нем будет больше, чем в других. Нас ведь было двое, команда, в том самом лесу, на ухабистой дороге.

– Значит, ты в деле? – повторяю я уже, наверное, в третий раз, сидя с нетронутым стаканом дешевого пива в его тесной квартире. Самсонов сильно удивил меня тем, что оказался не против сразиться за общее прошлое. – Я будто с бывшей девушкой снова пытаюсь сойтись.

Смеюсь, расслабляюсь и только сейчас осознаю, насколько был напряжен до этого момента после разговора с тренером.

– Ты должен понимать, что Сатановский не хочет со мной даже разговаривать, – напоминаю я.

– Он никого не слышит, поэтому все и сбежали от него. Я помогаю ему иногда на добровольных началах, но сам понимаешь. Маринке скоро рожать. Мне деньги нужны, я не альтруист.

Маринка – это невеста Глеба, которая прячется от нас на кухне. Симпатичная, светленькая, с детским лицом и вся такая округлая. В смысле живот округлый, как у любой беременной, из которой скоро выйдет новый человек. Я не был с ней знаком, они уже без меня успели замутить, но на вид девчонка милая, не сильно старше меня.

– Значит, ты не в обиде? Мне важно это знать, чтобы я мог доверять тебе, – никак не успокоюсь. Я и не надеялся, что он так легко встанет на мою сторону.

– Ну я бы дал тебе в морду, но кто-то все сделал за меня. – Он надо мной подтрунивает, но это не мешает ему говорить серьезно. – Слушай, ну а кто бы не ушел? Ты ведь не врешь, что пытался протолкнуть меня?

– Да, – отвечаю честно и спешу добавить: – Да, я полгода им объяснял, что ни черта не понимаю английский с французским акцентом, на котором со мной Шарль говорил. Мужик он хороший и штурман ничего, но…

– Я понял. Все окей. Лучше расскажи, кто тебя отделал так.

Он заливает в себя полстакана за раз, а я думаю о том, что нужно вытаскивать его из дерьма, если он субботним вечером пьет в одного. Издаю смешок и кривлюсь, потому что кожа над губой натягивается, а это больно. В тачке смотрел в зеркало – видок у меня, конечно, так себе: на щеке и подбородке уже расползаются красно-синие пятна.

– Местный придурок какой-то. Зацепились из-за младшей Сатановской, он руки распускал.

– Это Золотов, что ли? Вроде он за ней хвостом ходит. – Глеб не на шутку напрягается, к моему удивлению. Челюсть сжимает так, что его квадратное лицо становится еще шире, на шее кадык дергается лишний раз. Пальцами сдавливает пивную кружку, которая, кажется, вот-вот треснет в его руках. А когда замечает, что я смотрю на него, ставит на стол и нервно трет короткий ежик на голове.

– Знакомы? – осторожно начинаю я. Что-то тут нечисто.

– Встречались, – Глеб быстро переключается на другую тему: – А с Русланой ты говорил? Она с Дмитриевичем сможет помочь?

– Говорил, но не очень удачно, хотя тоже думаю об этом все время. Попробовать еще раз точно стоит, но я бы сильно не рассчитывал. Девчонка на Русика не похожа, вся в отца – жесть какая упрямая.