Оценить:
 Рейтинг: 0

Любить (НЕ) страшно

Год написания книги
2019
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
5 из 8
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Вообще ничего не понимая и, судя по ее удивленной интонации, она также ничего не поняла, я говорю:

– Мистер Allen George?

Она отвечает

– Дааа…

Похоже, она в полном удивлении.

Я продолжаю:

– Меня зовут миссис Джордж. Пожалуйста, позовите моего мужа к телефону.

Пауза. Скорее всего, шок. И тут ее голос из удивленного превратился в колкий.

– Он сейчас в душе, дорогая. Не беспокой нас, ? мгновенно сориентировалась она.

То мимолетное чувство ошибки испарилось в одночасье. Его душ у этого «звонкого голоса» облил меня ледяным дождем оцепенения. Я не могла дышать. Телефон выпал из моих рук, и почему-то – наверное подкосились ноги – я молниеносно оказалась на полу. Этот холод, всеобъемлющее ледяное оцепенение не то ошибки, не то предательства, распластал меня по холодной мраморной плитке пола в диком реве раненого животного. Я даже не знаю, я начала выть или плакать, но через несколько минут, а может быть и секунд, я услышала хохот в телефонной трубке, которая валялась рядом.

Дежа вю… Женский коварный смех в трубке… Она смеялась надо мной. Она смеялась мне в лицо. Она смеялась при нем. И с ним.

ОНИ ВМЕСТЕ СМЕЯЛИСЬ НАДО МНОЙ!

Я сломалась. Опять! Меня больше не волновало, что наверху спят дети. Что дом, в который я переехала два месяца назад, такой новый и красивый… Я начала кричать, бить посуду и окна, кидать вещи, мелкие и крупные. Я выла так, что мне казалось, меня слышит весь мир. Потом, выкурив пачку сигарет трясущимися руками и выпив бутылку виски, я вырубилась на полу в кухне, который теперь мне казался горячим. Так и нашли меня дети в семь утра, когда проснулись, и мы должны были собираться в школу. Они меня обнимали и жалели. «Мамочка вставай! Мы тебя любим!» Не один раз я выжила и собрала себя по кускам только благодаря любви моих сыновей.

Боже мой, что это были за два года. Туда-сюда! Мне он говорил, что она прилипала, страшненькая и толстая, что она ему надоела, но она его давний друг, у нее неприятности и проблемы со здоровьем. Мол, она его агент и предать сейчас ее он не может. «Жена должна понимать, что не может же человек предать друга! Что там у вас в России, все такие недоверчивые? Я не такой. Люблю я только тебя. Да если бы ты ее видела! Она с тобой рядом не стояла», ? громким уверенным голосом и сопровождающими его грандиозными жестами заявлял он мне.

Не знаю почему, но даже если я бесилась, после всех его слов я успокаивалась, принимала его обратно, ложилась с ним в постель, любила его. Поначалу такая идиллия могла длиться два месяца, потом все меньше и короче. Его пропадания становились все чаще, и вскоре на его номер вечерами можно было даже не пытаться звонить.

Я знала, где он был. Я ездила к ее дому. По ночам стучала к ним в окна. Ругалась, кричала матом возле ее двери: «Fuck you! Fuck you, bitch!» Ездила в ее офис с истерическими криками, кричала в коридоре, позоря себя на весь район. Писала ей угрожающие сообщения, часами сидела в ее фейсбуке, сравнивая себя с ней.

«Почему? Боже, почему?» ? выла я. Мои истерики дошли до того, что ей пришлось пожаловаться на меня в полицию. После не очень долгого процесса, полиция – суд, мне запретили приближаться к ней на пятьсот футов, звонить, писать или каким-либо иным способом преследовать ее. Даже если я, входя в ресторан, увижу ее, я должна покинуть заведение. Моя жизнь превратилась в ад.

Дошло до того, что, конечно же, по моей вине, потому что я такая сумасшедшая, мой собственный муж заблокировал меня на своем фейсбуке: «Я бизнесмен, она мой риэлтор, и даже если мы просто сидим на деловом ужине, ты, истеричка, все равно не поймешь важность нашего бизнеса, ? пылко и предвзято объяснял он мне как умалишенной. ? Поэтому мне пришлось тебя заблокировать». И тут же переключался: «Я не хочу тебя расстраивать, детка. Я не хочу, чтобы ты волновалась. Помни, что я люблю только тебя», ? говорил он мне. Какой-то бред, словесная муть, двусмыслица, которая сводила меня с ума.

Но ведь правда, я истеричка, натворила дел, наломала дров. Дура я сама, а он вроде как и прав? Мозги превратились в мелко нарубленный салат, который невозможно есть, хотя и выглядит вроде красиво.

Здесь нужно пояснить, если вам интересно, что для эмигранта в Америке самый быстрый и надежный способ получить документы ? это брак. Это даже быстрее, чем воссоединение семьи. Если вы докажете иммиграционному офицеру, что ваш брак не фиктивный, то есть в наличии любовь, дети, совместная прописка, страховки, а также, конечно, совместные долги, ипотеки, кредиты и все такое прочее, совместные фотографии с медового месяца и отпусков, получить гражданство, оставаясь в таком браке, можно где-то через три года.

Зная это, я надеюсь, вам будет легче понять, почему я оставалась с ним последующие два года. Хотя какая-то часть меня рвалась бежать, а другая шептала: «Сиди!» Мать и бабушка тоже говорили: «Сиди не рыпайся! Терпи! Значит, ты что-то не так делаешь, учись быть хорошей женой! У всех мужики гуляют, они все козлы». И все в том же духе. День изо дня. Почему я позволяла мужу делать все, что он хочет. Почему я терпела унижения, и даже иногда побои, все это время. У меня не было выбора!

Мне уже ни в коем случае нельзя было с ним разводиться. А еще важнее ? чтобы он не развелся со мной. Но это все же был просто предлог. Я была в него влюблена. Влюблена настолько, что у меня кружилась голова. И от страха его потерять, потерять эти редкие моменты счастья, я готова была ползать, есть из его рук, служить ему на кухне и в постели. Поэтому из красивой, статной, самодостаточной молодой женщины, всегда смеющейся и имеющей море друзей, я превратилась в пьющую, вечно плачущую, несчастную, замкнутую тряпку. Только по этим двум причинам я не могла его просто послать.

Плюс ко всему этому эмоциональному капкану, мои дети к тому времени уже свободно говорили на английском языке и забывали русский. У них уже были здесь новые друзья, американская жизнь и школа, а у меня ? работа, долги, знакомые, машина и все прочее, что привязывает нас к месту. Дети просили: «Останемся!» Мать твердила мне: «Подумай о ребятах, молчи и терпи!» И у меня не было вариантов, кроме как терпеть, быть хорошей девочкой, надеяться, что, может, сегодня он придет домой и будет меня любить. И ждать! Ждать того заветного письма из американского иммиграционного центра.

Сколько произошло за эти два года, я даже не могу передать словами. И летал он с ней в отпуска, дарил ей дорогие подарки, проводил у нее ночи, недели, игнорируя мои звонки. Каждый день опуская меня ниже того, куда падать уже некуда. Это было самое дно. Пока не произошли два финальных события.

Первым было то, что через месяц после того, как я узнала про нее, то есть через три месяца после нашей свадьбы, пришло письмо из еще одной очень важной инстанции, которая называется RIS. Это Федеральная налоговая инспекция США. Потом последовала еще куча писем от адвокатов и кредиторов. И, однажды придя домой с важным видом, он стал мне, ничего не понимающей эмигрантке, объяснять: «Ты понимаешь, что это 2008 год. Ты понимаешь, что экономика рушится, и я попал. Мой грандиозный проект (а он был архитектором-застройщиком и бизнесменом) рухнул, ? он плакал. ? Вы, русские, пашете как волы, вы столько пережили, поэтому, дорогая моя, я уверен, только ты меня поймешь! Только ты! Вы все такие сильные женщины! Я вами восхищаюсь, ? ныл он с пафосом. ? Меня никто не поймет так как ты! Нам придется съехать из этого красивого дома и снимать квартиру где-то еще, но мы будем счастливы, я обещаю! Хочешь жить в Сити?» Или он говорил: «Я никого никогда не любил так, как тебя. Только потому, что ты у меня есть, я выстою, я такой бедный-несчастный, а ты моя богиня». Попробуйте вы бросить такого человека в горе. Мы ведь, русские, и не такое пережили! Я же привыкла всех спасать. И пахать, как пашут тут все эмигранты, да и там, на Родине, тоже. Предать не могу и не могу отвернуться. Ужас.

Тогда я не особенно разбиралась в американской системе, но да, было всем понятно, что в мире происходит экономический кризис. Через месяц после этого он подал на банкротство. Когда я открыла письмо из RIS, я две минуты стояла в оцепенении, глядя на цифру. Двадцать один миллион долларов. Я пересчитала нули. Мой муж оказался банкротом на двадцать один миллион.

Ну и что мне было делать? Я должна сохранить брак. Я не могу его теперь оставить. Чувство долга ? Как это так, отвернулась от мужа в трудную минуту, – звучали пересуды в моей голове. Я это делаю ради будущего своих детей. Я жена, у которой муж банкрот. И за последние три месяца я тоже ставила свою подпись на каких-то документах, на договоре ренты апартаментов в Сити, например. Дура! Теперь мы банкроты вместе. Я сижу ночами и сутками переживаю, пью, стремительно теряю в весе, испытываю частые неврозы, а он, находясь с ней, кажется, даже ни о чем не волнуется. «I don’t feel like worrying about this»,[8 - Мне сейчас что-то не хочется париться об этом.] ? говорит он мне. Эта американская манера ни о чем не волноваться ? «я грандиозный, потому что я американец» ? действительно, воспитала их в привычке ставить себя выше всех и вся.

Вторым и финальным событием, где-то через два года после свадьбы, было следующее.

Мы ехали в машине. Я как послушная жена сидела на пассажирском сидении, и как человек с русским характером, слегонца выпившая, пыталась его лечить, что-то про наш брак или его связь.

Уже не помню точно, но знаю, что ни о чем другом я в то время ни думать, ни говорить вообще не могла. Болтаю без фильтра и контроля. «Как ты мог! Ты криво едешь! Чего ты столько пьешь! Ты плохой пример детям! Смотри на дорогу!» И так далее, в своей дурацкой совковой манере, к которой я была приучена с детства. И тут наш американец, которому все можно, у которого свобода и демократия, пьяный за рулем, схватил меня за волосы, я так понимаю, чтобы заткнуть мой словесный понос брюзжания, и с силой ударил меня лбом о приборную панель. После пары сильных ударов, не обращая внимания на кровь, текущую из моего носа, он схватил меня за грудки, все еще на скорости, резким движением, дернув, разорвал на мне платье.

После этого, продолжая орать: «Да кто ты такая! Ты все время ноешь, ты понятия не имеешь, как уважать мужа и, главное, свободу личности», ? Аллен в гневе вырвал из рук мой телефон и выбросил его в окно. «Shut the fuck up!»[9 - Заткнись, бл. ть!] ? кричал он мне.

Я закрыла рот. Наконец-то русская баба внутри меня поняла, что пора заткнуться… Аллен был в бешенстве: «Ты вообще понимаешь, что такое мужское достоинство? Его нельзя разрушать своим бабским тупым мнением и базаром! Я такого не потерплю! Я здесь муж и мужик, не ты! Заткни свой поганый рот. Что ты знаешь об отношениях! Ничего!!!» ? мой муж орал, как бешеный. Меня осенило! Что же я делаю? Так оказывается нельзя! Как в зеркале я увидела разгневанное лицо моего первого мужа, потерявшего разум, мне тут же все стало понятно! Теперь я даже благодарна Аллену за хороший урок.

– Я тебя очень любил! Ты была веселая, смотрела на меня как на сильного мужчину! У меня крышу снесло от любви! Я не хотел тебя терять и отпускать обратно, когда у тебя виза закончилась! Я бы никогда к ней не вернулся, если бы ты сразу после переезда не начала организовывать мою жизнь на свой лад, соваться ко мне со своим мнением, постоянной критикой и советами! Я пошел туда, где мне комфортно! Ты сама все разрушила, русская тупая bitch. Ты от кого этого набралась? От мамаши своей?

– В этом и есть разница между тобой и ею! Дура ты! ? продолжал он в бешенстве. – С ней мне спокойно. Что бы я ни сделал, она меня поймет и никогда, никогда не осудит. С ней я всегда прав! С ней тепло! Я там Бог! А с тобой я всегда виноват, не прав, как идиот! Ты постоянно тычешь мне в лицо все мои ошибки, как будто я дебил и сам не понимаю! Ты что, пришла меня спасать? Как, по-твоему, я жил до тебя? Тебя только трахать можно. У тебя мозги как у… даже не знаю, ? на выдохе сказал он. ? Дура! Мужик всегда выберет такую, как она, а не ты!

– Baby, это можно все обсудить, что не нравится или еще что, ты скажи… Я же не знаю, как у вас тут принято, мы же партнеры… Я просто старалась как лучше.. Прости, пожалуйста… ? лепетала я, плача.

Никакого сочувствия в его глазах я не увидела, только гнев и ненависть. Красивое лицо самого дьявола!

Я испугалась, очень, и мне было стыдно. Я мямлила извинения, как и положено по-американски. Чтобы хоть чуть-чуть сгладить ситуацию и разрядить обстановку, взяла сумку и начала в ней рыться.

Он воспринял это как немое игнорирование себя. «Ах, ты меня даже не слушаешь, сука, что ты там ищешь в этой fucking сумке?»

После этого сумка полетела в окно вслед за моим телефоном. И тут, за два квартала от моего дома, который мы снимали, но за который плачу теперь я, он же банкрот, все еще дарящий своей любовнице дорогие подарки, случилось самое страшное. Слегка притормозив, меня, всю в крови, в до пупа разорванном платье, почти в одном лифчике, он, открыв дверь, выкинул из машины. Он выкинул меня из машины!

Как мусор. Пошла на… Fuck you!

И вот я, когда-то мечтавшая быть его королевой, лежу на дороге, опять в луже, в начинающихся сумерках, полуголая, с окровавленным лицом… Вижу взгляды людей в проезжающих мимо машинах, бреду назад по разделительной полосе, пытаясь найти свою сумку и телефон.

Должна сказать, что многие останавливались, в основном женщины, как будто знали, что случилось, и пытались помочь. Не знаю, потому что они добрые или потому что я была голая. Может, потому что им тоже это было близко.

На меня глазели. К этому времени я абсолютно протрезвела, мне очень хотелось в туалет, мне было стыдно. Слезы, смешавшись с кровью на моем лице, превратили меня в чудовище ? или посмешище, решайте сами. Слава богу, в трех домах от того места жила моя подруга Тесса. Мне так хотелось в туалет, что я решила бежать к ней, это было ближе, чем брести домой. Когда она открыла дверь, она онемела, быстро впустила меня внутрь, увидев, что я пританцовываю. После этого она силком затолкнула меня в свою машину и сказала: «Хватит. На этом все. Я везу тебя в полицейский участок». За это я теперь ей безмерно благодарна. Но тогда я пыталась с ней спорить: «Погоди, это же испортит ему жизнь! Его, бедного, арестуют. Я не могу с ним так поступить! Я же сама виновата, наезжала, надо было меньше пить…» «Вот дура!» – кричала Тесса и, наверное, думаете вы.

Полиция сфотографировала мои синяки, собрала всю необходимую информацию о моем муже, как его зовут, о том, где он сейчас может находиться и так далее. Убедившись, что я действительно его жена, они поехали к ней и арестовали его.

Пока я исповедовалась полицейскому психологу, они привезли Аллена в участок и посадили в клетку. Тут я должна сказать спасибо американским законам. Буквально через десять минут прилетела эта женщина, «звонкий голос», и заявила, что она хочет «bail его out», т.е. освободить под залог. Но дежурная черная женщина-полицейский, окатив ее холодным презрением, пояснила, что это случай домашнего насилия, и решение о возможности выкупа может быть принято только супругой. При этом она указала пальцем в мою сторону. «Звонкий голос», красивая и изящная женщина, подошла ко мне и громко заявила: «Ты, вонючая русская, я тебя ненавижу», ? на что моя подруга Тесса с гордостью заявила: «А ты что, бесишься потому что он женился не на тебе?» «Звонкий голос», глянув на нас как на умалишенных, с треском вылетела из участка.

Я все же не посмела press charges[10 - Заводить уголовное дело.], пожалела. Его отпустили, и он сразу, теперь уже окончательно, переехал к ней. Многие его вещи остались в моем съемном доме, и теперь, если ему надо было что-то забрать, он мог это сделать только в присутствии полиции. Американские власти очень серьезно к этому относятся. После того происшествия я видела его лишь один-единственный раз.

Через неделю полицейский звонок вывел меня из молчаливого ступора, сообщив мне, что у них с моим мистером назначен аппойнтмент в сопровождении полиции, чтобы забрать вещи из нашего дома. Во сколько и когда мне удобно, что мне не обязательно присутствовать, дабы избежать психологического дискомфорта. Браво, Америка!

Но я все же решила быть дома. Почему, спросите вы? Мне хотелось увидеть раскаяние в его глазах, стыд от боли, которую он мне причинил, может, услышать финальное «прости» или еще какую-нибудь реакцию. Ничего такого не было, абсолютно, полный ноль. Как будто меня там вообще не было! Как будто я пустое место! Точно мусор, почувствовала я в его взгляде. И унизительное сочувствие в глазах полицейских.

Второй закон, которому я хочу сказать спасибо ? это иммиграционный закон США, дающий право супругу, над которым было совершено насилие, развестись, не потеряв иммиграционных привилегий. То есть как бы Америке стыдно, что американский гражданин применил насилие по отношению к более слабому и бесправному, тем самым опозорив идеалы американского гуманизма.

В общем, по интернету я нашла очень приличного и недорогого адвоката и подала на развод. Серьезно занялась медитацией и в конце концов спалила все его вещи в своем камине. И буквально через год я встретила Пола. Мне наконец повезло! Я наконец-то счастлива!
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
5 из 8

Другие аудиокниги автора Катя Васильева