Ha горных уступах (сборник)

– Тятька идет! – вздрогнула Улька.

– Здесь вы? Чего вы костер разбрасываете! – кричал Куба. Приближаясь, он говорил:

– Мгла меня закружила; думал, что пропаду! Совсем одурел! Шел, как слепой! И завело меня, черт дери, в такие трущобы, что казалось, так там и придется остаться. А тут еще ничего не видно: мгла и мгла. Чуть меня ангелы с этих гор не сняли… Так и проблуждал я, кружило меня во все стороны… А это что?! Во имя Отца и Сына! Да что же это, черт вас дери!?

Он подошел и увидел при лунном свете охотника, который неподвижно лежал на земле с развязаннымми руками и и ногами.

– Что случилось?! Онемели вы, что ли?

Он схватил сухую ветку, приготовленную для костра, зажег ее, раздул и стал глядеть.

– Голова у него разбита! Во имя Отца и Сына! Кто же это сделал? Что он – развязался и бежать хотел?

Он осматривал его все тщательнее, говоря про себя:

– Одежда на нем изорвана, головой о камень ударился… Веревки ножом перерезаны… не разорваны… нет!..

Обернулся к дочкам:

– Это вы его, как орлы, разорвали?..

Девки молчали.

– Да что же он сделал? Ведь сам он о камень не ударился, не сорвался со скалы… Что же он сделал?

Девки молчали.

Куба Водяной привык, чтобы все его слушались в семье; он топнул ногою от злости и гневно крикнул:

– Да скажете, вы, чертовы бабы, или нет?!

Девки стояли около охотника и молчали. Рузя смотрела на отца быстрыми, широкооткрытыми глазами, Улька отвернула лицо в сторону, Викта воткнула в рот конец передника и опустила голову.

Куба Водяной потерял, наконец, терпение, схватил первую попавшуюся под руку палку и подбежал к Викте.

– Скажешь, или нет? Чучело гороховое!

Викта испугалась, попятилась, заслонилась рукой и крикнула со страхом:

– Мы его убили!..

Куба Водяной остановился, словно его кто-то схватил из-под земли за пятки. Минуту простоял он в онемении, потом вскрикнул:

– Убили?!

– Убили!.. – повторила Викта и добавила быстро с тревогой: – Рузя его убила!

Куба Водяной не мог придти в себя от изумленья.

– Я даже испугался… – сказал он. – Убили? Да зачем? Отчего? Что он – перерезал веревки, когда вы спали, и бежать хотел? Или до вас добирался? Да ведь он был связан… Что за чудо?! Или вы сами перерезали на нем веревки?

– Сами, да только уж на трупе, – сказала Викта.

Куба Водяной открыл рот от изумления.

– Тут рехнуться можно! – сказал он. – Так вы его связанного замучили.

Девки молчали.

– За что?

Рузя стала смотреть в землю, Улька еще больше отвернула лицо, а Викта снова взяла конец передника в рот и опустила голову. Куба Водяной стоял перед ними и по очереди смотрел на них при свете месяца, который вышел из за туч и висел над обрывом Батыжовецких гор, искрясь на покрытых снегом скалах.

– Да что же, вы его сьесть хотели, или как? – спросил он через минуту.

Долго смотрел он на них. – Гм… – сказал он, – чего ж вы так стыдитесь. Головы опустили, не смотрите на меня смело… Эй! – крикнул он вдруг, снова впадая в бешенство, – или вы мне сейчас скажете, или, – вот вам крест, – я вас, тысяча чертей, изрублю всех!

Он схватил топор в безумном гневе. Викта и Улька отскочили в страхе, хоть он и с места не двинулся, а Рузя отозвалась горловым голосом.

– Вырвать его у меня хотели… Мой он был… Вот за что…

Куба Водяной опять страшно изумился.

– Вырвать? – повторил он. – Как так? Понять не могу!.. Как вырвать? Зачем?..

– Улька к нему лезла, – сказала Рузя.

– И Викта тоже! – быстро проговорила Улька.

– И Рузя! – крикнула Викта, обидевшись.

– Обе лезли! – сказала Рузя.

– И ты тоже! Еще больше! – закричали Улька и Викта вместе.

– Ты первая лезла! – кричала Улька.

– Нет, ты, ты! – твердила Рузя.

– Ты его под мышки схватила!

– А ты за ноги!

– Викта тоже!

– Я только так, потому что вы тянули!

– Ты! Ты к нему первая подвинулась! – крикнула Рузя.