Дьявольское воскрешение

Прекрасно понимая, к чему клонит Хеймсон своими фразочками, продолжаю играть:

– Какое «но», детка? Я совсем не понимаю.

Касаюсь кончиком носа ее носика. Спускаюсь к левой щеке и, едва дотрагиваясь губами, провожу языком по ложбинке на груди Катрины. Снимаю это чертово шикарно-сидящее на ней платье, так вульгарно подчеркивающее грудь, и беру в рот один сосок. Под моим напором Хеймсон прогибается и сладко стонет. Господи, звуки, срывающиеся с ее рта – благословение.

– Мне всегда нужен был ты, Каррас.

– Я, детка? – мой язык скользит по животу Хеймсон и, очерчивая круги, спускается.

– Ты же знаешь. Я могла бы быть с любым мужчиной, стоило только захотеть.

Она права. Такая королева, как Катрина Хеймсон, может свести любого мужчину с ума. Эта красота, грациозность вместе сексуальностью, начитанность, открытость к людям и миру, новому опыту, любознательность ко всему существующему выводит нас – мужиков из привычного строя.

Рядом с такой внутри распаляется огонь эмоций, что обычно нам не свойственно. Мы хладнокровные, предусмотрительные и в меру расчетливые. Привычка угадывать наперед испаряется и испепеляет данную надобность, когда появляется такое создание, как женщина. А без женщин в этом мире ничего не имеет смысл. На кой черт нам победы и награды, если мы не можем принести их к ногам любимой?

Я живу ради женщин. Я живу ради нее. Живу ради Катрины Хеймсон. Живу ради того, чтобы моя женщина была счастлива в наших отношениях. Чтобы она носила эти кружевные платья, а темными ночами при свете луны за окном я сдирал их в порыве страсти. Чтобы она кричала лишь во время секса: на мне или подо мной. А стрессовала только из-за того, что не может выбрать в чем пойти на свидание. И этот список я могу продолжать бесконечно, ограничимся этими вещами. Банально, но без такой как Хеймсон, этот мир лишается смысла. Без женщин мир лишается любого смысла.

В этом я удостоверюсь еще не раз…

Глава 8

Катрина

Я поднимаю взгляд на Демиена и утопаю в собственной греховности. На кой дьявол стоило так влюбляться? Мужчина проводит пальцем вдоль моего позвоночника и задерживается возле лопаток. Прикосновение к моим волосам такое легкое, что я едва ощущаю его.

– Скажи, что ты моя. – Щекочущее дыхание обдает мою обнаженную грудь.

– Я… – Не задумываясь, начинаю, потому что это действительно так: я принадлежу ему. Плевать, что скажут другие. Я готова повторить это для него сотни раз, но Демиен прерывает меня.

Каррас берет в рот мой сосок и вращает языком вокруг него. Кое-кто неплохо изучил мои эрогенные зоны, когда мы еще были вместе. Я выгибаю спину навстречу мужчине, желая вечно ощущать внутри огонь, который разжигает Каррас.

– Хочешь узнать, что я чувствовал, когда Асм рассказывал мне про вас?

«Ничего не было», – напоминаю я себе.

– Хочешь узнать, что я чувствовал, слушая рассказы Сатклиффа о том, как он проводит с тобой время, пока я сижу за решеткой?

Ничего не было.

Одна рука Демиена перемещается на мою задницу, а другая приближается к лицу. Указательный и средний Карраса прикасаются к моим губам, требовательно намекая на то, чтобы я раскрыла для него ротик. Во взгляде этого зверя читается только одно – похоть.

Я облизываю пальцы мужчины и при этом смотрю в его томные глаза. Моя сексуальность не знает границ, и дело вовсе не в теле. Дело в моей уверенности и открытости перед ним. В той чертовой уязвимости, о которой он все время твердит, когда остается наедине со мной. Каррас вытаскивает указательный и средний и проскальзывает этой рукой ко мне между ног.

– Хочешь узнать, что я чувствовал, когда не мог помочь тебе, а на моем месте был другой? Надеюсь, ты хочешь, потому что я собираюсь показать тебе это, Хеймсон.

– Хочу, – неровное дыхание выдает, как движения Дема сводят с ума.

Два пальца мужчины резко входят в меня и тут же выходят.

– Я долго думал над этим чувством.

– Каррас, – шиплю я. Ненавижу, когда он так делает. Дразнит. Насмехается. Демиену вообще нельзя отдавать в руки власть.

– Мне трахнуть тебя, сахарок?

– Мне просить?

Я не даю мужчине право на ответ, слезаю с него и встаю перед ним на колени, наблюдая за удивленным выражением лица. Не помню, когда последний раз находилась в таком положении. Но мне однозначно доставляет удовольствие поклоняться ему.

– Мне трахнуть себя самостоятельно, детка? – не робею, кидая ему вопрос, прикасаясь к губам. Мое невинное личико наверняка похоже на лицо какой-нибудь порноактриски из спланированного фильма для взрослых.

Демиен замирает и не может выдавить из себя и слова. Чего ты ожидал, Каррас?

– Окей. – Произношу я.

Он хочет шоу? Он его получит, насладится и кончит от услады.

Я запускаю руку в кудрявые волосы, спускаюсь ниже. Касаюсь шеи кончиками пальцев и издаю стон, приходя в экстаз от своей бархатной кожи. Лучшее шоу для мужчины? Определенно занятие любовью без его участия. Подать настолько вкусно, что он поперхнется слюнями.

– Катрина. – Зовет меня Каррас.

Обращаю ли я внимание? Нет. Я поглощена тем, чтобы подарить себе наслаждение.

Набухшая от поцелуев Демиена грудь стала такой чувствительной, что стоит провести пальчиками, как она покрывается мурашками. В животе становится невыносимо жарко. От того пекло распространяется по всему телу. И особенно, захватывает в заложники низ.

– Еще не время заниматься любовь, Каррас. – Произношу я, когда он садится передо мной и прерывает шоу, в агонии целуя лицо, ключицы, талию, ноги.

– Знаешь, что ты сейчас со мной сделала? – Слышу от него вопрос.

Я хлопаю глазками, потому что едва могу соображать. Мне так хорошо с собой, что можно забыть о мужчинах. Прости, Демиен, но прежде всего я люблю себя.

– Заставила вновь испытать те чувства, которые я испытывал в камере. Ты заворожила, притянула, околдовала. Сделала все, чтобы мои мысли были заняты только тобой. Скажи честно, ты ведьма, Хеймсон?

Самая настоящая.

– Я испытал бессилие. – Продолжает Каррас, осыпая меня поцелуями. Прикосновения его губ схожи с ревностью любовников. Такие же жадные и неконтролируемые.

Жар внутри мешает мои мысли с чувствами. Это не любовь, а безумие. Я теряю счет времени в его руках. Мне хочется до остатка раствориться в происходящем.

– Знаешь, что я почувствовал, впервые увидев тебя после долгой разлуки?

Я киваю головой и улыбаюсь, желая узнать ответ.

– Раньше ты пахла конфетками, чем-то сладким, сахарок. Но от этого больше не осталось и следа.

– Правда? – шепчу я, обвивая его шею руками, а торс ногами.

Демиен подходит к кровати и отпускает меня. Когда он ложится, я нависаю над его телом и изучаю черты лица в темноте, насколько это возможно. Свет от освещения города проникает в наше окно, позволяя лишь немного наблюдать происходящее в комнате. Я ложусь рядом и накрываю нас простыней.