– Вроде как незачем…
– Это приказ. Пусть там тебя осмотрят, просто для перестраховки.
– Да, хорошо, – согласился я. Вот у меня и появился отличный повод убраться отсюда вместе с деньгами. – Поеду прямо сейчас.
– Правильно. И кстати говоря: ты тут отлично поработал, – похвалил Нагл. – Если парень выживет, то благодаря тебе.
* * *
Пола вернулась во втором часу ночи с тем полуизмученным, полувозбужденным выражением лица, которое всегда бывает у нее после тяжелого вечернего дежурства. Порой я даже завидовал тому, что работа способна привести жену в такое состояние. Мне-то уж точно не видать подобных чувств, собирая стеллажи или работая с листовым металлом. Впрочем, в ту ночь я впервые был взвинчен больше Полы. Напряжение не отпускало с тех пор, как я вернулся домой с деньгами. Я пытался сдерживать нервную энергию во время нашего разговора, но внутри она так и кипела.
– Вот и мой храбрец! – воскликнула Пола, и я не смог сдержать улыбку. Она часто приветствовала меня комплиментами. Вряд ли я их заслуживал, однако они всегда казались искренними.
– Кто тебе рассказал?
– Ребята со скорой. Сказали, ты бросился в горящее здание. Страшно было?
– В той части дома, куда я зашел, мне ничего не грозило. Несколько минут уж точно.
– И ты вытащил парня наружу.
– Как он?
– Не слишком хорошо. Его привезли во время дежурства Келли, так что это она накладывала повязки. Пострадавший слишком плох и не перенесет транспортировки, иначе его отправили бы в Филадельфию.
– Он выживет?
– Это лотерея. Может и до утра не дотянуть.
Я кивнул, стараясь переварить информацию.
– Нагл тоже заскакивал в больницу, сказал, что велел тебе приехать на осмотр. Почему ты его не послушался?
– Мне стало лучше, – солгал я.
– А чего не спишь? Уже поздно.
– Да не уснуть никак.
– Давай я сделаю тебе перекусить? Или мелатонин прими, обычно помогает.
– Нет. Я хочу с тобой поговорить.
– Нервный ты какой-то. Ты нормально себя чувствуешь?
Я обдумал ее вопрос.
– Точно не знаю.
Пола отошла и собралась было сесть на диван, но я показал ей на стул. Мне хотелось, чтобы мы сидели лицом к лицу и могли смотреть друг на друга.
– Что случилось?
Вернувшись домой, я без конца прокручивал в голове все случившееся и гадал, как поведать о нем Поле. У меня было несколько часов, чтобы продумать свой рассказ и попрактиковаться в нем, но все же, когда настало время говорить, получилось как-то невнятно. И все же я решил не останавливаться: авось дальше дело пойдет более гладко.
– На чердаке… помнишь тот старый оружейный шкаф?
– Ну да.
– В нем около двух миллионов долларов.
– Ты банк ограбил?
– Сомневаюсь, что во всех банках Локсбурга, вместе взятых, наберется такая сумма.
– Пожалуй, ты прав.
– Но на чердаке лежат два миллиона. Наличными.
Пола засмеялась.
– Спорим, вы сегодня гуляли всей пожарной командой? – спросила она. – Я ехала мимо бара «У Макси», там акция: два напитка по цене одного. Зная тебя, можно подумать, что ты купил восемь по цене четырех! Молодец, герой. Заслужил.
– Пола, по-твоему, я пьян?
На мгновение она включила свой медсестринский взгляд, чтобы всмотреться в меня.
– Вроде нет.
– Тогда слушай. Когда я вбежал в горящий дом, там был мешок. Набитый деньгами.
– Чьими деньгами?
– В комнате никого не было. Я оказался там первым. Ну и спрятал мешок в кузове. А потом привез домой.
– Но зачем ты взял деньги? Разве место им не в полиции?
– Полиция о них понятия не имеет. И никто другой тоже. Только ты.
– Чьи это деньги?
– Мои.
– Нет, не твои.
– Теперь мои. Через десять минут после того, как я выбрался из дома, там одни угольки остались.
– Но деньги ведь кому-то принадлежат.