Незабываемое лето

Он наконец остановился и медленно повернулся к ней. Сэнди казалось, что прошла целая вечность, пока она добралась до него. Он стоял неподвижно, с окаменевшим лицом. Глаза смотрели настороженно.

– Бен, – с трудом выдавила она, – прости. Ты не представляешь, как я тебе сочувствую.

Его взгляд был прикован к ее лицу.

– Ты знаешь?

Она кивнула:

– Кейт мне сказала. Она думала, что мне все известно.

Бен смотрел на Сэнди. Покрасневшие щеки. Спутанные, упавшие на лицо каштановые волосы. Глаза широко раскрыты, в них видна боль. Она выглядит нисколько не старше той девочки, в которую он был влюблен.

Эту девочку он сразу узнал, как только вошел в ресторан. Узнал и на один-единственный миг позволил себе обрадоваться, что она вернулась. Его первая любовь. Девочка, которую он никогда не забывал.

– Прости, – снова сказала она. Ее голос был еле слышен из-за ветра.

– Ты же не могла этого знать.

Повисло молчание. Бен был не в силах оторвать от нее взгляд.

– Когда это произошло? – спросила она.

– Пять лет назад.

Он не хотел говорить с Сэнди о том, что местные называли «его трагедией». Он вообще ни с кем не хотел об этом говорить, а с Сэнди – тем более. Потому что она – особый для него человек.

Сэнди Адамс принадлежит его прошлому. Много воды утекло с тех пор. Так, кажется, она выразилась?

Сэнди закусила нижнюю губу.

– Я не могу представить твои мучения…

– Никто не может. Но я оставил это в прошлом. – Голос прозвучал резко.

Но как оставить позади тот страшный день, когда он был охвачен беспомощностью, злобой и отчаянием? И пустые, полные вины дни, которые последовали? Годы, когда он не разрешал себе начать жить вновь.

– Твои руки… – мягко произнесла она. – Ты тогда их поранил?

Бен кивнул:

– Металлические дверные ручки раскалились, когда я пытался их открыть.

Снова вернулись те ужасные моменты: жара, дым, дверь, которая не поддавалась; собственный голос, сорвавшийся от крика, когда он звал Джоди и Лайама.

– Я никогда не говорю об этом.

Она молча кивнула и опустила глаза.

Ему стало стыдно за свою резкость. Но беззаботный мальчишка из того давнего лета превратился в жесткого и хладнокровного человека. Человека, вычеркнувшего из своей жизни нежные чувства и даже память о летнем романе.

Сэнди посмотрела на него:

– Если… если я смогу чем-нибудь помочь тебе, ты только скажи, хорошо?

Чем она сможет помочь? И зачем? Она здесь проездом, и это к лучшему, потому что он не хочет возрождения прошлого. Слишком опасно, чтобы его первая любовь была рядом, напоминая ему то, что он поклялся больше никогда не испытать.

– Ты заказала номер в отеле? – спросил Бен.

– Пока нет, но я закажу.

– На сколько?

Ее лицо немного расслабилось. Она явно почувствовала облегчение оттого, что он переменил тему. Он помнил, что она никогда не умела скрывать свои чувства.

– На одну ночь, – сказала она. – Я еду в Мельбурн на собеседование – надеюсь получить франшизу[4 - Право на создание коммерческого предприятия.].

Ему вдруг пришло в голову, что это чертовски далеко от Дольфин-Бэй.

Бен повернулся и пошел в сторону скал. Она, чтобы не отставать, засеменила рядом. Как двенадцать лет назад.

Бен остановился.

– А из Сиднея ты почему уехала?

– В Сиднее у меня нет будущего, и меня там никто и ничто не держит, – ответила Сэнди.

Он уловил налет горечи в ее голосе.

– Совсем никто? – спросил он.

Избегая его взгляда и помахивая босоножками в руке, она пожала плечами:

– Ну, у меня там сестра Лиззи и племянница Эйми. И… больше никого.

– А родители?

Сэнди поморщилась:

– Они расстались. Выяснилось, что отец не один год обманывал маму. В первый раз мама узнала об этом от его любовницы после того, как мы вернулись домой из Дольфин-Бэй в то лето. Они с мамой тогда помирились. Но в конце концов он ушел к своей медсестре. Она на два года старше меня.

– Я тебе очень сочувствую.

Бена это не удивило. Ему никогда не нравился самодовольный доктор Рэндалл Адамс, который контролировал каждый шаг Сэнди. Неудивительно, что этот человек перехватил его письма. Он ясно дал понять, что не считает рыбака подходящим кавалером для дочери врача.

– Представляю, как тебе было тяжело, – сказал Бен.

Сэнди знакомым жестом откинула волосы с лица: