Чекист, или Одна жизнь – две профессии. По следу королевской кобры

– У нас в серпентариуме находятся такие виды как гадюка, гюрза, так же есть и среднеазиатская кобра.

– А королевская кобра у Вас есть?

– Нет, – ответил профессор и продолжил, – У нас в стране такой вид не водится. Такой вид обитает на территории Индии, Пакистана. И в своих работах мы не используем яд этого вида змей.

– А есть ли у нас ещё учреждения, где получают змеиный яд? – задал я вопрос по-другому.

– Да есть. У нас в столице их всего два. Это фармацевтические компании. Они тоже имеют свои серпентариумы, – ответил профессор. Он взял листок и ручку и стал записывать адреса.

– Если у нас в столице их два, – стал размышлять я вслух, – тогда, сколько их по стране?

– На много больше, – ответил профессор.

– Скажите, а можно ли получать яд в домашних условиях? – спросил Егор.

– Не исключено, – коротко и ясно ответил профессор и добавил, – чтобы добывать яд этой змеи, так её надо вначале привести сюда. Или добыть яд на месте. А потом привести его сюда. А это, молодые люди, не так уж просто. На это нужна лицензия. Или ввезти его не законно.

Получив информацию от профессора, я решил прикинуть, что может сложиться. «Данный вид змей они не используют. Посмотрим, что скажут в других учреждениях. Если в других местах этот вид змей используют, то нам нужно убедиться в том, что полученный яд не покидал стен их учреждений». Обдумав это еще пару секунд, я сказал вслух: «Все равно этого недостаточно». Ближе к вечеру мы объехали все указанные учреждения. Результат был таков – в своих вольерах они не содержат такой вид змеи и не используют в своих работах.«Пока тупиковая ситуация» – подумал я. Обо всех сегодняшних передвижениях я доложил товарищу майору: о разговоре с соседкой, об осмотре квартиры. Атак же сообщил, что жертва в прошлом был военным, ветераном Афганской войны. Также сообщил о посещении всех фармацевтических компаний, которые занимаются получением змеиного яда и добавил: «В этом направлении пока ничего».

– Сам что думаешь? – спросил товарищ майор.

– Пока еще не знаю, буду думать, – ответил я, – по мимо столицы, ещё есть компании по стране, которые занимаются получением ядов. И мы о них не знаем. Так же мы выяснили, что его можно получать в домашних условиях. И добавил: «Пока мы ищем иголку в стоге сена».

Через некоторое время стало известно, что у жертвы нет близких родственников. Пятнадцать лет назад он развелся со своей супругой, детей у них нет. Двенадцать лет назад ушёл из армии на пенсию в звании подполковника. Это была вся информация, которую нам предоставил военкомат. Последнее место его работы – Частное Охранное Предприятие. Там он преподавал искусство рукопашного боя. По словам его коллег: «Он был уравновешенным, сдержанным. Грубого слова от него не услышишь. Когда выпьет, лишнего слова не скажет. Находил общий язык со всеми, но близко к себе не подпускал, держал всех на расстояние. Вел закрытый образ жизни. А как только вышел на пенсию, сразу уволился по собственному желанию.»

Размышление

«Очень странно, никаких зацепок. Или может я их не заметил, или просто упустил. Что у нас есть: время смерти, яд, введённый жертве с помощью шприца (сам шприц не нашли), соседка с собакой, которая обнаружила жертву и вызвала скорую и полицию. По её словам, было присутствие сладко-древесного запаха, похожего на мускат. Жертвой оказался военный пенсионер, ветеран Афганской войны». Я задумался. Затем вернулся к мысли о яде. Яд оказался редким. В учреждениях нашей столице с ним не занимаются и не используют его. О других учреждениях и организациях мы не в курсе. И это очень плохо. Можно предположить, что данный вид змеи они не содержат, значит можно сузить круг изучения. Первое – есть версия, что такой яд могут добывать в домашних условиях. Хотелось бы знать – кто? Второе – есть версия, что яд завозят к нам. Хотелось бы знать – кто? Все эти мысли, можно сказать, не о чём. Мы живём в огромной стране, где проживает много народу. Да кто угодно может добывать яд дома или ввозить его к нам в страну. Нужна конкретика, ясность и точность. С их помощью я смогу связать это с убийством. В голове у меня засела одна мысль, с помощью которой я продолжил рассуждать дальше: «Жертву не задушили, не утопили в ванной, не ударили тяжелым предметом по голове, после чего бы наступила смерть. Квартиру не подожгли, и жертва не задохнулась в дыму и не сгорела. Не применили ни холодное, ни огнестрельное оружие. Не отравили едой. Просто жертве с помощью шприца ввели яд королевской кобры». И через пару секунд у меня появилась сомнительная версия, предположительно связанная с его профессиональной деятельностью в армии. Конечно, времени прошло много, но всё же. Пока так. Другие направления не известны. И искать ответы на все эти вопросы нужно в Министерстве обороны. А также нужно найти его коллег. После этого я выключил настольную лампу, закрыл кабинет, вышел из отделения и направился в сторону дома.

Наверное, или, наоборот

Дом, работа или наоборот – вот так вот начинается и заканчивается мой день. А когда у меня возникает свободное время, то ли это выходной или я пораньше приехал с работы, я стараюсь больше общаться со своей семьёй. А ещё больше стараюсь выспаться. Отдых, а тем более сон, я начинаю ценить больше всего остального из привычных вещей, которые меня окружают. Я уже давно забыл, что такое походы в театры, галереи, кино или какие-нибудь заведения. Моя работа забрала меня полностью. И я стал понимать только одно, что я сам этого хочу. И повторюсь, потому что она мне, по-настоящему, нравится. Моё мнение – каждый человек должен заниматься делом, которое ему по-настоящему нравится. Бывают и возникают моменты, когда я всё хочу бросить и послать к «чёртовой матери». Такие моменты возникают у меня тогда, когда я что-то запланирую, а в результате – вызов или ещё что-то другое. Последнее время с новыми людьми я знакомлюсь не на улице, не на каких-то мероприятиях, а у себя в кабинете. Я их делю на два типа – потерпевшие и подозреваемые. И ещё третий тип – очевидцы (свидетели). И общение у меня с ними начинается с чувством меры, далее прилагаю максимальные усилия для раскрытия преступления. Кто-то говорит, что у нас неблагодарная работа. Может это и так. Но, увы, кто-то должен ей заниматься. В каждой работе есть свои большие плюсы и маленькие минусы, и наоборот. Наверное, у нас – наоборот.

Прогулка

Моя супруга хорошо понимает, что у меня серьёзная работа. Когда я ухожу, она ещё спит, когда я прихожу, такое ощущение, как будто не уходил. И как-то раз, снова придя домой поздно, я увидел, что она меня ждала уже одетая, чтобы со мной немножко прогуляться. Мы вышли на улицу. Я поднял голову наверх и был удивлён безумно-звёздному небу с ярко-жёлтой луной. Около дома находится небольшой пруд, окруженный пышной растительностью. Вдоль пруда проложены тротуарные дорожки, расположены скамейки. Пруд хорошо освещён. Очень приятно стало прогуливаться вдоль этого пруда, который долгое время был в запустении. «Творчески обустроили это место» – подумал я. Все скамейки были заняты. Я удивился, позднее время, 12–00 часов ночи, а люди ещё гуляют. Когда мы прошли один круг, скамейки потихонечку стали пустеть. Мы с супругой присели на первую попавшуюся свободную скамейку. Она меня не о чём не спрашивала, по ней было видно, что она просто хотела побыть со мной рядом. А сама тишина была просто к месту. Сидя на скамейке, я любовался природой. Не далеко от нас доносились голоса на повышенных тонах. Моя супруга тоже это услышала. Мы повернулись на голоса. Неподалёку от нас на скамейке сидела молодая пара, и как я понял, выясняли отношения. По их разговору было ясно, что они расстаются. Причиной расставания является он. Он её больше не любит, она ему больше не нужна. Говоря ей это, он сам даже не понимал, что этими словами он делает ей больно. Растаптывал тёплые чувства, перечёркивал милые и душевные моменты их прошлого. После этих слов она начала громко плакать, кричать на него, бранить его. Глядя на их ситуацию, я вспомнил надпись на стене: «Во время гнева ничто не должно не говорить, не действовать».

«Как легко можно вывести человека из себя, и как сложно быть сдержанным» – подумал я.

Подсказка

После убийства прошло ровно два дня, и наступил третий. Честно признаться, мы не сдвинулись с мертвой точки. Нет никаких зацепок.

Находясь у себя в кабинете и размышляя об этом, я интуитивно понимал, что нужно пойти и просмотреть оперативную сводку за последние два дня в столице и за ее пределами. Есть ли похожий случай на «наш». В сводке были разбои, грабежи, угон автомобилей, суицид, бытовуха с побоями. Так же в ближайшем Подмосковье «скорая» не успела довести мужчину средних лет до больницы. Причина смерти не ясна. Меня это заинтересовало. Я переписал адрес, сообщил об этом случае товарищу майору, и мы с Егором выдвинулись на место.

Добравшись до больничного морга, мы вошли внутрь, показали удостоверения. Кроме нас, там уже находились сотрудники полиции из районного отделения. Мы познакомились. Я рассказал о причине нашего появления. И спросил – Есть ли заключение?

– Пока нет, – ответил лейтенант полиции.

– Могу я посмотреть труп? – спросил я.

– Да, конечно.

Я подошел ближе к столу, где лежал труп. Труп был накрыт серой тканью. Сотрудник морга приподнял ткань с лица трупа. Глядя на лицо покойного, я определил, что ему было чуть больше пятидесяти лет. Я попросил опустить покрывало до пояса. Хотел посмотреть, если специфические татуировки или шрамы после ранений. Но на теле ничего не было.

Я повернулся к сотрудникам и спросил – Личность установили?

– Ветров Михаил Валерьевич, 1956 года рождения, – ответил лейтенант.

Я записал и снова спросил:

– Откуда его привезли?

– Соседи обнаружили его около подъезда, в котором он живет, в неподвижном состоянии, и вызвали скорую помощь.

– Успели опросить тех, кто это всё видел? – снова спросил я.

– Да, – ответили они.

– Есть какие-нибудь результаты?

– Пока нет. Никто ничего не видел.

– Нужно срочно делать вскрытие, – сказал я, снова подошел к трупу, осмотрел его шею. Хотел увидеть на ней присутствие укола, но так ничего не обнаружил.

– Пена на лице была? – спросил я уже сотрудников морга.

– Когда его привезли, ничего не было. Точнее можно узнать у сотрудников скорой помощи, которые его привезли, – ответили они.

– Ясно. Спасибо, – ответил я. После оставил свой номер телефона коллегам и сказал: – Результаты вскрытия сообщите мне, пожалуйста.

Они кивнули головой.

Мы с Егором вышли из помещения, подошли к курилке, закурили по сигарете. Проанализировав всю ситуацию, я вспомнил о фотографии в квартире Ратманова. И я обратился к Егору:

– Тебе сейчас нужно съездить на квартиру, где нашли Ратманова, у него в зале в «стенке» на деревянной подставке находится фотография. На её обратной стороне фамилии и имена тех, кто на ней изображен.

– Ты думаешь эти два убийства как-то связаны между собой? – спросил Егор.

– Я этого не исключаю. Так что действуй, как только возьмешь её в руки, сразу набери меня. А я буду ждать сотрудников скорой помощи, которые привезли Ветрова.

– Хорошо, – сказал Егор, и мы расстались.

Прошло несколько часов….

Опросив сотрудников «скорой», стало ясно, что вызов им поступил ранним утром. Когда они приехали, он был ещё живой. А вскоре у него остановилось сердце. На лице, воротнике было присутствие засохшей пены. Так же вскрытие показало, что жертве с помощью шприца ввели змеиный яд. След от укола находился на спине под левой лопаткой. Чуть позже мне позвонил Егор и сообщил фамилии на фотографии:

– Ратманов, Воронов, Ветров, Саруханов.