Нежное сердце

– Поместье не отгорожено от мира, мисс Блейк, – протянул Цезарь. – Ближайший город расположен чуть более чем в десяти километрах отсюда. Точнее, в десяти километрах двухстах метрах. А на территории поместья, кроме вас, проживают еще двадцать человек. Да, я знаю, что большинство из них – сотрудники моей службы безопасности, – опередил он Грейс. – Но в остальном они такие же люди, как мы с вами.

Почему ее не удивляет, что Цезарь Наварро точно знает расстояние до города, а также количество человек, проживающих в поместье?

Грейс скорчила гримасу:

– Вот именно! Они и еще камеры видеонаблюдения повсюду.

– Камеры видеонаблюдения не повсюду, мисс Блейк. – Он нахмурился. – В ванных комнатах их, к примеру, нет.

– Это была бы настоящая паранойя, – отрезала Грейс. – Не говоря уже о нарушении тайны частной жизни.

– Вы считаете меня параноиком?

В его голосе прозвенела стальная нотка, которую трудно было не заметить.

– Я не привыкла, что за каждым моим движением наблюдают…

– Камер в моем кабинете нет.

– Но доступ сюда мне запрещен.

– Когда меня здесь нет, запрещен, – рассеянно кивнул Цезарь, все еще не придя в себя от замечания насчет параноидальности. – Зато установлены датчики движения. Они начинают работать, если в кабинете кто-то появляется. Их надо отключать.

– Замечательно! – Грейс с трудом сдержалась. Ей очень хотелось подбочениться. – Какие ценности хранятся в этой комнате, если я не могу зайти сюда, чтобы вытереть пыль?

– Это мое святилище, – коротко ответил Цезарь. – Место, где я могу побыть совершенно один.

– Чем же вы занимаетесь? Танцуете голым при полной луне или еще что-нибудь в этом роде?

Цезарь сделал глубокий вдох. Похоже, эта девушка никогда не перестанет его удивлять.

– Вы хоть изредка задумываетесь, прежде чем открыть рот? – мягко поинтересовался он.

– Обычно да. – Грейс скорчила гримасу. – Но с вами у меня это почему-то не получается.

Цезарь вздернул бровь:

– Я заставлю вас нервничать?

– Не то слово, – пробурчала она.

– Какое из моих качеств заставляет вас нервничать?

Грейс закусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Цезарь Наварро слишком большой, слишком пугающий, он слишком уверен в себе, слишком высокомерен, сдержан настолько, что ее постоянно переполняет желание сделать что-нибудь, способное поколебать его выдержку. И к тому же он действительно до невозможности хорош собой.

– Я пошутила, – сказала Грейс, – и признаю, что это была неудачная шутка.

Цезарь кивнул, уголки его губ поползли наверх.

– Неужели вы наконец-то учитесь сначала думать, а уж потом говорить.

– На это можно надеяться, – кивнула Грейс.

– Кстати, отвечая на ваш предыдущий вопрос… Может, мне нравится чувствовать, что я могу танцевать здесь голышом, если это вдруг взбредет мне в голову.