Все наши скрытые таланты

– Ладно, – недовольно отвечаю я, хотя понимаю, что она права.

К чести Джо, будет сказано, вчера она произвела неплохое впечатление как идеальная сестра. Я весь вечер проговорила про Лили, про «Консультации Таро» и про то, как распалась наша дружба, когда я решила завести подруг в лице Нив и Мишель.

Раньше я про это не говорила никому. Мама с папой спрашивали, почему вдруг Лили перестала приходить ко мне в гости, но я всегда отвечала неопределенно, намекая на то, что мы поссорились и виноваты в этом обе, а не только я. Мать Лили пыталась прояснить это несколько раз. Я слышала, как они разговаривали.

– Очень жаль, правда? – немногословно спрашивала миссис О’Каллахан.

– Они помирятся. Девочки в их возрасте часто ссорятся и снова мирятся, – отвечала мама.

На это миссис О’Каллахан ничего не говорила. Она слишком умна и вежлива, чтобы сказать: «Ну, уж Лили точно не виновата. Это должна быть твоя корова, из-за которой все проблемы», но я точно знала, что она так думает, каждый раз, как проходила мимо нее в коридоре или у ворот школы.

– Послушай, Мэйв, – говорит Джо, обхватывая меня за плечи. – Не нужно было отталкивать от себя Лили. Но ведь ты и так уже укоряешь себя за это, и давно. Когда Лили вернется, ты извинишься и очень вежливо попросишь снова общаться с тобой. До тех пор нельзя обвинять себя в ее исчезновении.

– Но ведь я погадала ей на картах, Джо. Я расстроила ее. Я сказала, что ей нужно исчезнуть. А потом она пропала.

– Но разве ты не гадала на картах двум десяткам других девочек? И не всегда расклады были радужными? Наверняка там тоже появлялись пугающие карты.

– Наверное, – говорю я и кладу голову ей на грудь.

– Дело в том, Мэйв, что Лили всегда поступала по-своему. Даже когда была совсем маленькой. Она всегда была из тех, кого видишь в толпе и думаешь: «Она точно поступит по-другому». И не всегда можно с уверенностью сказать, как именно – сбежит из дома или решит спасти голодающих всего мира.

Пока мы едем, я молчу, прокручивая в голове наш разговор. Джо права насчет Лили. По ее виду всегда можно было сказать, что она не похожа на других и настроена на что-то иное. Словно ходячее электромагнитное поле. А я была ее нескладной подругой, способной только на то, чтобы едва цепляться за самые нижние ступени популярности и потерять в процессе нечто по-настоящему классное. Почему я не уникальная и не особенная? Почему я не могу попытаться спасти голодающих всего мира?

Факт в том, что я бросила Лили, но она настолько хороша, что это она должна была бросить меня.

– Я пойду в школу с тобой, – заявляет Джо, когда мы подходим к воротам.

– Что?

– Хочу поговорить с мисс Харрис. Не хочу, чтобы полицейские вытаскивали тебя с занятий и пытались выудить из тебя еще какую-то информацию о Лили. Похоже, детектив Гриффин вовсе не собирается отвязаться от тебя.

Каждое утро мисс Харрис стоит у входной двери школы, пока не прозвенит звонок, но едва завидев нас, она пересекает парковку.

– Доброе утро, Мэйв. А вы, должно быть, Джоан, – говорит она оживленно, протягивая руку.

– Да, – нервно отвечает Джо, и я вспоминаю, что ей всего двадцать четыре. Это для меня она взрослая, но для кого-то вроде мисс Харрис она должна казаться почти таким же ребенком, как и я. – Родители Мэйв – э-мм, то есть наши родители – сейчас уехали в отпуск. Я хотела бы поговорить о Лили О’Каллахан и о роли Мэйв во всем этом.

Мисс Харрис кивает.

– Да, неплохая идея. Мэйв, я как раз собиралась поговорить с тобой перед занятиями. Пройдете со мной?

В кабинете мисс Харрис Джо держится великолепно. С очень строгим и уверенным видом она сообщает мисс Харрис, что я не имею ничего общего с исчезновением Лили, и что шестнадцатилетнюю девочку нельзя вовлекать ни во что серьезное. Потом она говорит всякие неловкие вещи, вроде того, что я «не такая стойкая, как кажусь» – предположение, которое расстраивает меня, потому что на него невозможно правильно отреагировать. Я же не могу сказать: «Нет, я стойкая!», потому что покажусь грубой и капризной, но и не могу сказать: «Да, ты права, я бесхребетная, продолжай…»

– Вполне согласна, – кивает мисс Харрис. – Мне кажется, что для блага Мэйв и всех девочек лучше свести к минимуму ее участие в этом. Я давно преподаю в школах для девочек и понимаю, насколько трудно будет потом отстраниться от подобной истории. Как только начинаются слухи и сплетни, они часто перерастают в манию. Проявляют все самое худшее в людях. Насколько я понимаю, ходят слухи, что Мэйв… «ведьма»?

Я покрываюсь краской.

– Да, – отвечаю я. – Ну, то есть нет, я не такая, но так они говорили вчера.

– И то, что ты гадала на картах Таро для других девочек на переменах?

– Ну… да. Но без вреда для них. Спросите любую. Это было такое развлечение.

Для них. Было развлечение для них.

– В любом случае я решила, что с этих пор объявлен официальный запрет на карты Таро, и в более широком смысле на все… «оккультное» и тому подобное. Так что никаких карт, никаких досок Уиджа, никаких благовоний. И шафрана.

С этими словами мисс Харрис достает коробку из-под обуви с разными вещами, которые я хранила в Душегубке. Все, что купила в «Прорицании», все, что тщательно расставила, чтобы превратить кладовку в свою собственную маленькую магическую лавку – все это превратилось в мусор, сваленный в коробку.

Никогда я еще не ощущала себя настолько ребенком.

– Карты у тебя с собой, Мэйв?

– Э-мм, да. В сумке.

– Можешь их вынуть?

Я расстегиваю сумку и вынимаю карты. Их холодная тяжесть до сих пор кажется успокаивающей и надежной, несмотря на все беды, которые они сотворили.

– Передай мне карты, Мэйв.

– Что? Зачем?

– Они запрещены в школе. И я беспокоюсь, что некоторые девочки будут просить тебя погадать за пределами школы.

– Нет, я не согласна, – протестую я.

– Ты не можешь отказаться, – говорит Харрис холодным тоном.

Как будто она знает, насколько легко меня уговорить на что угодно, если я решу, что в результате понравлюсь людям.

– Я не хочу оставлять тебе ни малейшей возможности.

Я вижу, что Джо готова вступиться за меня, но что мысленно она поддерживает мисс Харрис.

У меня такое чувство, будто меня предали.

– Пожалуйста, мисс, – умоляю я. – Они мои.

– Вообще-то они не твои. Ты нашла их в кладовке в подвале. Это собственность школы, и, честно говоря, Мэйв, я бы сделала тебе выговор за поведение за то, что ты воспользовалась кладовкой без разрешения. Ты специально не вернула мне ключ. Верни его, пожалуйста, сейчас.

Мы с мисс Харрис никогда не были в особенно хороших отношениях, но в глубине души я всегда думала, что нравлюсь ей. Или, по меньшей мере, она верит, что в принципе я хорошая. Но сейчас она говорит со мной не так, как если бы просто решила меня пожурить за незначительный проступок, а как если бы я была преступницей.

Я вынимаю ключ из пенала и передаю ей без слов. Мисс Харрис открывает нижний ящик своего стола, кладет карты в него и запирает ящик маленьким ключом.

– А теперь, насколько я помню, у тебя география, не так ли? Можешь идти на урок, если тебе больше нечего сказать.

Джо слегка улыбается мне, словно говоря: «Я сделала все, что могла» – и поднимается.