Таланты, которые нас связывают

– Ро. Он же теперь в колледже, не так ли? Мы туда ходили на агитацию. Похоже, у него теперь немало новых приятелей.

В полутьме я чувствую, как у меня заливается краской лицо. Мне ужасно не нравится, что в последнее время Аарон видел Ро чаще меня.

– У меня есть вопросы, – продолжает он. – Про тебя и про него.

– С какой стати я должна отвечать на твои вопросы? Особенно про меня и про него?

Тут я обращаю внимание на то, что наши ноги делают шаги в одном и том же точном ритме. Кажется, что это одна пара ног, а не две. Я смотрю на стену и вижу, как наши тела слились в одну форму. Фонарь отбрасывает одну четырехрукую и четырехногую тень футов шесть в длину. Я пытаюсь ускориться, но у меня не получается оторваться от него.

– Но я все равно их задам, – говорит Аарон бодрым тоном. – Во-первых, есть ли будущее у ваших отношений?

Я смотрю вниз, понимая, что он пытается задеть меня побольнее.

– Я знаю, что ты считаешь меня маньяком, – продолжает он. – Но мне просто любопытно. Вся стилистика его группы, понимаешь ли, выдержана в духе «квиров».

Голос у него спокойный и мягкий, как будто он не тот человек, который явился на концерт «Маленькой частной церемонии», чтобы сорвать его и устроить переполох.

– Это был не вопрос, – продолжает он. – Это, по сути, факт. Отраженный во всех социальных сетях, в которых они рассказывают о своей группе. Но как при этом… что при этом его связывает с его девушкой, учитывая, ну ты знаешь, его нетрадиционную идентичность?

«Не отвечай, не отвечай, не отвечай». Аарон занимается привычным для себя делом – пытается пролезть в маленькие щели твоей решительности, в которых таится твоя уязвимость. Не поддавайся на его провокацию, Мэйв. Дешевый трюк.

– Потому что он либо… как бы притворяется, изображая из себя представителя нетрадиционной ориентации ради повышения популярности своей группы – что вроде бы не очень похоже на Ро, насколько я его знаю.

– Ты совсем не знаешь Ро, – огрызаюсь я и тут же понимаю свою ошибку.

Аарон улыбается. Он как будто выиграл очко, компенсировав тем самым проигрыш в нашей предыдущей беседе.

– Либо он не притворяется, – продолжает он. – И он действительно бисексуал, пансексуал или кто там еще, в таком случае… ну ему же всего восемнадцать. И ты его первый партнер, правда? Но вопрос не в этом.

– А в чем же тогда?

– Это математическая задачка. Один молодой человек, открывающий свою сексуальную и гендерную идентичность, плюс один музыкальный тур поделить на одну моногамную связь с подругой детства… что получается в итоге, Мэйв? Что возвращает нас к моему первому вопросу: есть ли будущее у этих отношений?

Я останавливаюсь. От высказанного меня охватывает холод, застывает кровь. Я сжимаю и разжимаю пальцы, ощущая странную смесь ненависти и облегчения. Аарон видит слабости других. Это его сила. Он может показать такое, что даже ты умудряешься скрывать от себя. И вот он стоит передо мной, обнажая глубочайшие мои страхи, вытаскивая их наружу, на осенний воздух, так, что теперь они окружают меня со всех сторон. Но почему облегчение? Да, он вытащил из меня все, что я прятала в глубине души, так что мне не придется теперь тащить этот груз дальше.

Это похоже на своего рода исповедь. Как будто он священник, вытягивающий из меня признание.

– Он любит меня, – говорю я с уверенностью, будто произношу заклинание. – Он любит меня гораздо больше, чем кто-то когда-либо любил тебя. Вот почему ты ничего не понимаешь. Потому что тебя никогда не любили.

Он выгибает брови, как будто разглядывает длиннющий чек и думает: «Не на такой результат я рассчитывал».

– Ты преисполнен ненависти, – выпаливаю я. – Наверное, это единственное, что тебе понятно, так что поговорим на твоем языке. Я ненавижу тебя, а ты ненавидишь меня и все, что мне дорого.

– Я тебя не ненавижу, – бесстрастно отзывается он.

– Нет, ненавидишь. Ненавидишь мою сестру, ненавидишь ее подругу, ненавидишь Ро, ненавидишь его фанатов. Ненавидишь все, что не укладывается в твое неонацистско-христианское представление о мире. И знаешь, что самое печальное? В этом ты совершенно неоригинален. Ты бы мог прямо сейчас проникнуть в сон какого-нибудь диктатора и убедить его не убивать тысячи человек. Но нет, ты здесь. В Килбеге, со своей средневековой чушью.

Он выглядит удивленным. Приятно наконец-то упорядочить свои мысли и произнести речь, которую я мысленно составляла несколько месяцев.

– О, я понял, в чем дело, – произносит он наконец. – Ты думаешь, что я ненавижу геев и лесбиянок.

– Так, по-твоему, ты их не ненавидишь? – я смеюсь сухим, пустым смехом.

– Нет. Их ненавидит Бог.

Я представляю, как набрасываюсь на него подобно дикому зверю и одним укусом вырываю ему горло. В этот момент я понимаю, что мне нужно что-то сделать. Ударить, пнуть, плюнуть. Дать ему понять, что нельзя разговаривать со мной таким образом и оставаться безнаказанным. Потому что такие мужчины, даже владеющие магией, по-настоящему понимают только язык силы.

И тут раздается легкое покашливание.

Мы оборачиваемся и видим Хэзер Бэнбери в длинном пальто и с сумочкой. Глаза ее похожи на два камешка.

– Мэйв, все в порядке? – спрашивает она.

Я шагаю к ней, испытывая отчаянное облегчение в присутствии взрослого, обладающего какой-никакой властью.

– Вообще-то нет. Этот парень не хочет оставить меня в покое.

– Какая игра! – усмехается Аарон и тут же пожимает плечами. – Так что, Мэйв, считать это третьим разом?

– Да, – отвечаю я.

– Фантастика, – произносит он, разворачиваясь, и бросает на ходу: – Наслаждайся адом.

Несмотря на то что он ушел, я все еще ощущаю озноб. Что же будет после трех?

– Все нормально, Мэйв? – снова спрашивает Хэзер. – Кто это был?

– Да так, просто один неприятный тип.

– Хм-м.

Я гадаю, не слишком ли это большое совпадение – ее появление. Ветер вздымает ее волосы, и на мгновение я снова ощущаю запах меди. И чего-то скрытого, вроде какой-то борьбы.

– Ты куда идешь?

– На автобусную остановку.

– Хочешь, провожу?

– Нет, все в порядке. Он ушел.

– Скажешь, если он снова тебя побеспокоит, ладно?

Судя по тому, как она произносит слово «он», она догадывается, что Аарон не какой-нибудь шизик, околачивающийся возле школы для девочек. Что он представляет собой нечто другое. Нечто, ей знакомое.

Запах меди исчезает. Хэзер как будто собирается сказать мне что-то важное, но в последнюю минуту передумывает.

10