Каждый дар – это проклятие

– Он сказал, что там было нормально и даже весело какое-то время. Они часто играли, выполняли упражнения на доверенность, учились делить обязанности. Настоящий дух общности. Но постепенно атмосфера менялась… не знаю. Он сам не знал, как это описать. Словно запутался.

– Запутался?

– Как будто не доверял своей собственной памяти и своей версии событий. Воспоминания у него были нечеткими. Но он помнил, что им настоятельно советовали идти на разные жертвы. Например, голодать, наказывать самих себя…

Аарон снова сощурил глаза, один из которых принялся подергиваться, как у старой больной собаки.

– Так что он ушел. Не сбежал. Ушел. Дождался ночи, прошел несколько миль до ближайшей деревни, а на рассвете поймал машину. Он очень боялся, что его поймают, хотя и не мог объяснить почему. Я спросил, не думает ли он, что ему причинят вред, и он ответил, что нет. По крайней мере, не физически. Но он видел, что люди вокруг него меняются, сходят с ума. Он испугался.

И снова молчание.

Мир за окном начинает светлеть и постепенно переливаться красками от почти полной черноты до глубокой морской синевы. Сейчас почти четыре утра. Я думаю о Паоло, который по приказу Фионы облетает весь город и ищет объявления о пропаже. Интересно, видел ли он Коннора?

– Я просто не могу поверить… – начинает Аарон и останавливается.

Потом пытается снова:

– Нет, я могу поверить, в этом-то и проблема. Неужели я всегда знал, что все идет именно к этому?

– В каком смысле?

– Если бы я не… ушел. Благодаря вам, ребята. Оказался бы там? Заставлял бы подростков голодать, истязать себя. И ради чего?

Я чувствую, что Ро хочет ответить: «Пожалуй, да», но предпочитает полностью проигнорировать вопрос.

– Расскажи о камере, – говорит он вместо этого.

Аарон подходит к столику и передает фотоаппарат Ро. Они обмениваются взглядами – теперь, мол, все в порядке, да? – и Ро переворачивает его, открывая заднюю часть, где должна находиться пленка.

– Пусто, – говорит Ро, не переставая при этом водить пальцами.

– В Ложе отбирают телефоны, – продолжает Аарон. – Вместо них выдают вот такие камеры.

– Дерьмовая сделка, – говорит Ро.

– Похоже, да. Но, как мне кажется, то место отчасти этим и привлекает. Типа: «Мы все отключимся от сети, перейдем на автономное питание, телефоны разрушают наши мозги и все такое».

– Да, наверное, смысл в этом, – киваю я.

– Так что вместо телефонов там выдают вот такие камеры. И при этом говорят: «У вас будут чудесные воспоминания! Составим целый альбом воспоминаний! Развесим фотографии по стенам нашего нового дома и украсим его!»

Аарон произносит эти лозунги в очень американской манере, словно некий пастор молодежной мегацеркви. Наверное, так когда-то и было.

– И что, работает?

– Как ни странно, да.

– Так ты купил у него камеру?

– Да. Я подумал, что… не знаю… мы могли бы что-то с ней сделать.

– Так ты, значит, всегда планировал вернуться?

– Не знаю, – пожимает плечами Аарон. – Когда прошло несколько недель, а я все еще оставался живым, я подумал, что мне нужно составить какой-то план.

– Наверное, нам всем стоит составить какой-то план. Так где эта Ложа?

– Не знаю. Тот парень тоже не знал, у него были проблемы с памятью. Наверняка его обработали чарами. Я подумал, может, наш Томас Эдисон что-нибудь придумает с камерой.

Аарон делает жест в сторону Ро. Тот поднимает голову.

– Не знаю. Она ни о чем не говорит. В ней нет пленки, поэтому нет ни отпечатков, ни теней. Это просто пустая камера… с плохой аурой.

Он снова долго смотрит на фотоаппарат, держа его на расстоянии вытянутой руки.

– Пусть останется у меня.

– Ладно. Только осторожней. Эта штука стоила мне двух пачек сигарет.

Во мне как голодный зверь начинает клокотать изнеможение. Мы собирались провести здесь всего час, а уже почти рассвело. Утром у меня занятия. Я встаю и потягиваюсь.

– Сегодня можешь поспать здесь, Аарон, – заявляю я сквозь зевоту. – Тут есть обогреватель, и мы оставим немного еды. Но утром иди к Нуале с Манон. Спроси ее, можно ли пожить у них.

– Я не уверен, захочет ли Нуала…

– Захочет, – уверенно говорю я. – Кроме того, мы следим за пропажей подростков. Она захочет выслушать твою историю. Кто знает, что планируют «Дети Бригитты»?

Я начинаю зашнуровывать ботинки, а Ро протирает глаза.

– Пойду прогрею машину, – говорит он, целуя меня в макушку и поворачивается к Аарону. – Давай в следующий раз, как встретимся, не будем разрушать здание и истерить до слепоты, ладно?

– Договорились, – кивает Аарон.

Я все еще зашнуровываю ботинки, когда замечаю как Аарон прислоняется к стене напротив меня и наблюдает за мной с обеспокоенным видом.

– Что?

– Насчет этой… открытки.

Ах да, точно. Мое предполагаемое «сообщение».

– Что там написано?

Он молча передает открытку мне.

Аарон!

Встреться со мной в школе завтра вечером. Сразу после полуночи. Нам нужно поговорить о нас.