Как влюбиться в герцога за 10 дней

Из-под копыт Меркурия летела роса, покрывавшая клевер и густую траву. Конь уверенно бежал вдоль прибрежных скал к краю Торклифа. Впереди уже показались руины крепости, медленно, но неуклонно разрушавшейся и отдававшей темные камни голодному морю.

Она была напоминанием о времени, когда на этих берегах высаживались сильные алчные люди, жаждавшие добычи. Так было до тех самых пор, пока одно семейство не оказалось достаточно сильным, чтобы остановить их. Волны врагов и мародеров разбились о могущество Редмейнов.

Приблизившись, Пирс заметил движение среди камней. Заинтересовавшись, он спешился и стал подниматься по старой наполовину обвалившейся лестнице в башню крепости, где не было крыши – одно только небо над головой.

Кто мог забрести сюда в такой ранний час? Наверняка не охотники. Они едва ли выйдут из леса, расположенного на другой стороне Тормунд-блафф.

На старом крепостном дворе Пирс с удивлением заметил мелькание цветных пятен. Приблизившись, он увидел трех молодых женщин, резвившихся, словно школьницы. Услышав оживленное восклицание, Пирс ощутил сильное возбуждение. Он узнал этот голос.

– Вы только посмотрите на это место! Ему не меньше тысячи лет. Мне не терпится начать раскопки и понять, какие тайны здесь хранятся.

Александра Лейн.

Увидев ее, Пирс споткнулся и едва не свалился со ступенек.

А от звука ее веселого смеха у него перехватило дыхание.

А когда она заметила его, в ее глазах появилось что-то жаркое и виноватое, и сердце Пирса пропустило один удар.

Что она с ним делает?

Воздух между ними сгустился, словно напитавшись электричеством. Того и гляди полетят молнии.

Александра попятилась к своим спутницам и отвлекла их от изучения гнезда, которое птица свила в остатках амбразуры.

Пирс не узнал леди Франческу Кавендиш, пока не присоединился к дамам на крепостном дворе, теперь превратившемся в просторную лужайку.

– Ваша светлость, – приветствовала его графиня. – Я думала, что до назначенного вами времени нашей встречи еще несколько часов.

– Леди. – Он поклонился.

Каштановые брови Александры сошлись на переносице. Она выглядела одновременно потрясенной и обеспокоенной.

– Ваша светлость?

Их взгляды на мгновение встретились, но тут они оба заметили блеск металла за старой решеткой. Движение руки. Щелчок взводимого курка, который ни с чем не спутаешь.

– Ложись! – рявкнул Пирс.

Александра метнулась к двум другим женщинам, повалила их на землю и прикрыла собой как раз в тот момент, когда грянул выстрел, вполне созвучный ружейным выстрелам, гремевшим вдали. Большинство гостей уже проснулись и стреляли фазанов в соседнем лесу.

Идеальное время для убийства.

Женщины не пострадали. Они вскочили и бросились в укрытие. Когда-то там была старая оружейная, но теперь от нее осталась только стена, увитая плющом.

А Пирс бросился на стрелка и выбил у него из рук ружье раньше, чем отзвучало эхо выстрела.

Вероятно, в излишнем насилии не было необходимости, но Пирс не мог заставить себя остановиться, и его кулак снова и снова врезался в физиономию нападавшего, разрывая плоть, сокрушая кости.

«Конечно, есть еще секс», – подумал он. Но ни одна любовница или даже самая умелая шлюха не могла дать такой полной, чистой и всеобъемлющей разрядки, как нанесение заслуженных ударов обидчику.

Сила. Физическая сила сейчас была на его стороне. Сила давала власть. Он сам стал воплощением силы и власти. Всем своим существом он ощущал силу. Первобытную и могучую. Ему не надо было призывать ее на помощь или бежать от нее. Она жила в нем, став его неотъемлемой частью.

Сила наполнила его тело и руководила каждым его движением. Она растеклась по мускулам, появившимся у него во время путешествий по странам, где окружающая среда была так же враждебна и опасна, как местное население и львы.

И почти так же смертельно опасна, как он.

Почти.

Здесь, под сенью каменной громады замка, было легко забыть, какая сила ему подвластна.

– Там на холме еще один! – услышал он женский крик.

Пирс развернул стрелка, превратив его в живой щит, и наклонился, чтобы подобрать пистолет, брошенный его жертвой. Он заметил фигуру на холме, прицелился и выстрелил.

Человек закричал. Прежде чем он упал на землю, в него попало еще две пули.

Пирс швырнул свой живой щит на землю и направил на избитого им человека дымящийся пистолет.

– Говори, кто тебя послал, пока я не отправил тебя в ад, – потребовал он и стиснул зубы. Гнев бушевал в нем, кровь кипела, глаза застилала красная пелена.

В ответ он услышал лишь невнятное бульканье.

– Похоже, вы сломали ему челюсть, – громко и совершенно невозмутимо сообщила Франческа, заставив Пирса резко обернуться. – Сейчас он вам ничего не скажет, даже если захочет. Хотя нам повезло, что вы случайно наткнулись на нас. Если это действительно была случайность.

Сначала Пирс подумал, что это красная пелена в глазах – частая спутница насилия – придала трем женщинам, стоявшим перед ним, такое ослепительное великолепие. Но решил на всякий случай убедиться. Да, камни под его ногами серые, а мох, пробивавшийся между ними, коричневый, оливковый и бурый. Ветер с океана шевелит зеленую траву, а небо над головами ярко-синее.

Нет, с его зрением все в порядке. Просто женщины, стоящие перед ним, удивительно яркие, эффектные, живые. Они… потрясающие.

Изумительные рыжие красотки. Все три.

Пирс посмотрел мимо леди Франчески на Александру, на ее гибкое тело. Он отчетливо помнил, как только вчера этого тела касались его руки.

Она стояла, сжав кулаки и опустив руки. Ее глаза казались совершенно круглыми. На ней был женский эквивалент мужского костюма – темно-синяя юбка, закрытая блузка, шелковый галстук, отделанный кружевами, и облегающий фигуру жилет.

Странно, но ему внезапно захотелось сорвать с нее все эти чопорные одежды, хотя бы для того, чтобы удостовериться в отсутствии ран, если уж не акцентировать внимание на всем остальном.

Ее грудь часто поднималась и опускалась – дыхание было более быстрым, чем у ее спутниц, а глаза в утреннем свете казались золотистыми.

Пирс сказал себе, что возбуждение, которое он почувствовал, вызвано насилием. Ему пришлось повторить это себе дважды, прежде чем он отважился заговорить.

– Вы не пострадали? – спросил он.

Лицо Александры было серым, даже губы лишились сочного цвета, который так понравился ему накануне.

Франческа холодно улыбнулась.

– С нами все в порядке, ваша светлость, не беспокойтесь.