Розовый Слон

Розовый Слон
Кеша Герберина

Сережа жил обычной пресной жизнью. Пока в нее с ноги не влетел страшный диагноз – рассеянный склероз. Который вначале разбил прежнюю жизнь вдребезги, а потом построил путь к новому и, как выяснилось, счастливому будущему.Эта книга о том, как герой справляется с труднейшими испытаниями в своей жизни будто бы легко и играючи, и даже свой диагноз предпочитает называть розовым слоном.

Кеша Герберина

Розовый Слон

Вторник №125

Мы сидим в одной из тех модных забегаловок на Петровке, чье название бессмысленно даже пытаться запомнить – все равно закроется через полгода, вслед за своими не менее модными предшественниками. Я ловлю себя на мысли, что еще чуть-чуть и так же не смогу вспомнить имя своей собеседницы. Она сидит напротив – субтильная блондинка с идеально ровной спиной и глазами пугающего оттенка, какого-то иссиня-бесцветного. От этих безжизненных глаз и слишком ровной осанки мне не по себе. Так что я снова пытаюсь слушать Веронику – о, я все еще помню, как ее зовут! – и подавляю уже пятый зевок. Она ведет какой-то бесконечный монолог о глютене и сложных углеводах, кортизоле и дофамине, астрологии и картах Таро, не обращая внимания на мой стеклянный взгляд и многочисленные “Угу” в ответ.

Но вот она отлучается, по ее словам, “припудрить носик” (так еще говорят?), и мою больную голову посещает внезапная мысль взбодрить нашу встречу.

– О, ты вернулась? Хватай сумочку и побежали к выходу, – перейдя на шепот и озираясь по сторонам, командую я своей спутнице.

– Что? Почему? – Суетится она, но послушно выполняет мои требования.

Сутулясь, как шпионы, мы добираемся до выхода на цыпочках, и тут я что есть мочи как заору: “А теперь БЕЖИМ!!!!”

Я не жалею Веронику – она в красивых босоножках на шпильках высоты, приближающейся к бесконечности. Наверное когда-нибудь мне будет за это стыдно.

Наконец, где-то за углом, запыхавшаяся и растрепанная, со сгорбленной спиной, в убитых асфальтом босоножках и потерянным где-то в недрах люксового заведения снобизмом Вероника задает вопрос: “А что случилось?”

– Да это… Я не заплатил. – Я встречаюсь взглядом с Вероникой, ее глаза иссиня-пугающего оттенка увеличились в размере, и я даже немного заробел, но продолжаю нести чушь, – Ну а чего они твой травяной чай несли вечность? Я решил преподать им урок.

Ей-богу, я задействовал все свои актерские способности, чтобы быть достоверным и не заржать. Вероника же, как мне показалось, готова разрыдаться от отчаяния – ее свидание явно не задалось.

Конечно, в конце концов я сдаюсь и рассказываю о своей шалости опешевшей девушке. Я заплатил, пока она отлучалась, но не смог отказать себе в удовольствии пошутить над ней. Дальше я наблюдаю уже привычный оксюморон: в ответ на мой откровенно свинский поступок она улыбнулась, назвала свой адрес и попросила отвезти ее домой. Затем она потянулась ко мне и даже поцеловала.

Сидя в машине у ее подъезда, я отвечаю на ее поцелуи и ласкаю ее грудь, пока она аккуратно трогает пальчиками пресс у меня под майкой – мне нравится доставлять ей удовольствие. Хочу ли я ее? Наверное. Но мой взгляд падает на часы. Без десяти минут 11.

– Может, хочешь подняться? У меня дома алтайский сбор и безглютеновое печенье, – тихо предлагает она.

Тогда я быстро и максимально убедительно отвечаю, благо актерские навыки у меня всегда при себе: “Блин, завтра рано вставать. Я наутро встречу назначил. Деловую. Партнер важный, улетает завтра днем. В общем, сегодня никак не могу, извини”.

Я высадил ее, красивую, с испорченными босоножками в руках и сильно удивленную, у подъезда. Выдавил супергеройскую полуулыбку на прощание и нажал на газ. Готов поклясться, сейчас она показывает мне в спину средний палец и думает что-то вроде: “Я потратила на тебя свои лучшие босоножки!”

Теперь можно забыть ее имя и наконец-то лечь спать. Меня зовут Сережа, мне 34 года и сексу я предпочитаю сон. Я не сумасшедший.

Все гораздо проще: последние 8 лет я живу не один. Он следует за мной каждую секунду отведенного мне времени. Он – мой невидимый друг. РС. Я зову его Розовый Слон. Но другие предпочитают знать его под другим именем, которое, если честно, меня бесит – Рассеянный Склероз.

Вторник №1

– Опять диван? Ты серьезно? – Моя жинка Оксана грозно нависла надо мной в анекдотичной стойке “руки в боки”. Для полноты картины ужасов любого еще не женившегося мужчины ей не хватало только скалки в руке. Но мне уже поздно. Я женился на ней – прекрасной юной нимфе с косой ниже упругой попы – 5 лет назад. Два с половиной из них были вполне сносными, но потом… В общем, мысль “зачем люди женятся?” посещает меня последние годы все чаще. Благо есть на них время – после работы, выжатый как лимон и с адской головной болью я мчусь к дивану. Да, она права, я выгляжу как ленивое убожество. У меня даже есть пузо и прослеживается плешь. Блин, да добавить мне майку-алкоголичку и треники, и я тоже вылитый мужик из анекдота! Очевидно, что я бешу свою жену. Себя я бешу не меньше.

– Ты женатый человек. Ты отец! Хоть бы с сыном погулял, пока я дух перевожу. Как же ты достал со своими мнимыми болезнями. Я 24 часа в сутки пашу как лошадь и почему-то не устаю! – Наконец, после стандартной порции обвинений от некогда любимой женщины я могу закрыть глаза и отключиться. Боль в голове становится невыносимой. Таблетки перестали помогать уже давно. Может, какие-то магнитные бури там или вроде того?

Звонит телефон. Ма.

– Серень, записывай. Малышева сегодня по телевизору сказала. Лучшее средство от головной боли – капустный лист. В смысле “сиськи у тебя уже выросли”? Вот ты все шутишь, а я тебе дело говорю – берешь капустный лист и прикладываешь к голове. В смысле “тебя не поймут на работе”? А ты в обеденный перерыв носи. Я не пойму, ты хочешь, чтобы у тебя боль прошла или я просто так Малышеву смотрю?

Поздно вечером в комнату вошла озадаченная Оксана. Ей больше не хотелось устраивать сцены. Она устало села рядом и дотронулась до моей головы: “Все еще болит? Знаешь, я так больше не могу. Не могу смотреть, как ты изо дня в день приходишь домой и подолгу лежишь. Я записала тебя к терапевту. Думаю, тебе нужно сделать МРТ”.

Это был мой последний вторник, когда я думал, что причина моих головных болей – всего лишь магнитные бури, от которых поможет диван или в крайнем случае капустный лист. Или первый вторник моей жизни, которая больше уже никогда не станет прежней.

Вторник №13

Есть и плюсы. Это не хипстерская болезнь вроде депрессии или синдрома накопленной усталости.

Я даже могу себе представить, как козырну в обществе своим рассеянным склерозом. И, конечно, при этом буду, глубокомысленно закатив глаза, разубеждать своих собеседников в том, что это как-то связано с памятью. Зато непременно упомяну в разговоре Стивена Хокинга. Мол, у этого именитого гения тоже какой-то там склероз, а значит, мы почти родственники, и я вот-вот тоже на днях напишу свою книгу…

Но док, в кабинете которого я сижу, наконец, отвлекся от занимающего его чтения моей медицинской биографии. Да я б на его месте тоже зачитался – я всегда знал, что однажды моя жизнь окажется насыщенной и интересной. Не подозревал, что в таком ключе, правда.

– Я выпишу вам рецепт. Это самый прогрессивный препарат на сегодняшний день. Он поможет вам чувствовать себя, как бы это сказать, в узде… Но вы должны понимать, Сергей. Это только начало лечения. Болезнь прогрессирует быстро и в ближайшие месяцы к общей усталости прибавятся проблемы с конечностями. Онемение рук и ног – нормально для рассеянного склероза. Вероятно, через год вы не сможете ходить…

Эти слова – каждое как серпом по моей ранимой душе, – были произнесены так буднично, что я возмутился. А точнее – испугался. Сходство со Стивеном Хокингом оказалось ближе, чем я думал.

– Не буду ходить? Док, вы меня не знаете, оттого я могу простить вам ваш снобизм. Но давайте забьемся, что ровно через год, день в день, я станцую ламбаду вот тут, – я ткнул пальцем на его белоснежный стол, – прямо в центре вашего стола. И да – я буду без бахил. – Шах и мат.

С этими словами я выхватил у него рецепт с классической докторской белибердой, которую я прочитал как “Карлсон” и воинственно затопал прочь. Это, кстати, был мой дебют. Я впервые использовал этот прием – заменил название лекарства с липким оттенком страха на кое-что более знакомое, более… оптимистичное. Я еще не знал, что впереди мне предстоит не раз применить этот метод. Может, стоило его запатентовать?

Вечером того же дня я сидел в ознобе, держа в руках лекарство со свежепридуманным мной названием “Карлсон”. Кому-то надо было сделать мне укол. Но мы с жинкой до чертиков боялись всех этих иголок.

– Окс, мне кажется, ролевые игры – это определенно наша тема. Предлагаю тебе быть медсестричкой. У тебя и платьице беленькое было где-то…

– Вот только не заставляй меня это делать! Ты же знаешь, я до смерти боюсь крови и вообще. Вон и Игорек заплакал, пойду его успокою, – И побледневшая жинка моя, выбрав из двух зол меньшее, удалилась в другую комнату.

Сейчас, перебирая в памяти моменты моего долгого пути, я думаю, что именно этот был начальным. В тот вечер, сидя на диване с иголкой в одной руке и ампулой – в другой, я чувствовал себя напуганным мальчишкой. Напуганным не столько иглой, которую мне предстоит воткнуть себе в живот, сколько одиночеством, которое неминуемо ожидало меня впереди. Откуда я это знал? Интуиция…

Я потратил на эту процедуру час. Прошел все стадии от отрицания и торга до депрессии и принятия. Там за стеной давно стихли всхлипывания Игорька, но жинка моя так и не появилась.

В конце концов я взял себя в руки, повторил легендарный жест супермена. Спросил себя, а я в этой ситуации супер или нет? И выяснив, что все-таки супер, воткнул дурацкую иголку с дурацким “Карлсоном” в себя.

“Пиздеееец!!!” – успел заорать я до момента, пока не вспомнил, что на дворе ночь и у нас тонкие стены.

И практически сразу, изможденный, но довольный собой, лег спать.

Проснулся я довольно быстро. Мне было нечем дышать. Мне снилось, будто злоумышленники из сериала типа “Бандитского Петербурга” проникли ко мне на диван и надели на нас с диваном пакеты. Дышать было невыносимо, так что пришлось проснуться. Э

Но это не помогло. Кислорода по-прежнему не хватало. Я жадно хватался губами за воздух, дергался и извивался, дикий страх проник буквально ко мне под кожу. В конце концов я выбежал из комнаты и помчался в детскую.

Тихо, но требовательно растряс Оксану. Она моментально поняла: со мной тот самый пиздец, о котором я кричал какое-то время назад. Набрала “Скорую”.

– Сергей, одно могу сказать. Жить вам будет тяжело. Но жить будете. Если бы вы приехали хотя бы на час позднее, я бы уже не смогла вам этого сказать. Сожалею, но этот препарат вам не подходит. Он спровоцировал у вас отек Квинке. Будем пока выживать на капельницах…– Сказала мне врач в палате той же ночью. Мне поставили мою первую в жизни капельницу. И далеко не последнюю.

– Отек Свинки? А моя биография с каждым днем становится все интереснее, – успел сказать я за секунду до того, как провалиться в глубокий сон. Пусть я и супер, но переживания сегодняшнего дня убили во мне всякую способность бодрствовать.