Вернуть семью. Шанс на любовь

– Не жалеешь себя, так ребенка пожалей, – подключается мать. – Надумала! Ануса нет. Этого не бывает!

– Дочка, ты не права, – вмешивается моя восьмидесятилетняя бабушка. – Раз нужно ехать в другой город к специалисту, то обязательно поезжай, – поддерживает меня.

Бабуля смотрит с такой лаской и мудростью, что после обидных слов не остается осадка. Мне становится на них все равно.

– Мам, опять ты за свое! – вспыхивает моя мать, начинает кричать на бабушку. – У моего внука все нормально! У него нет никаких проблем!

– Он в туалет самостоятельно не ходит, мам, – говорю, обреченно вздыхая.

Я уже в который повторяю диагноз сына, но разговариваю словно со стеной. Меня не слышат.

Точнее, не желают слышать.

– Это разве называется нормально? – смотрю на нее во все глаза.

– Не выдумывай того, чего нет, – чеканит мама. – Кормить нужно нормально, тогда никаких проблем не будет!

Конечно-конечно. Моей маме виднее, чем мне и врачам.

Молча вынимаю сынишку из стульчика для кормления и покидаю кухню. Не собираюсь лишний раз себе нервы мотать.

Если мои мать и сестра предпочитают не видеть проблемы, то я предпочту начать ее, наконец, решать.

Открываю чемодан, складываю в него необходимый минимум и вызываю такси.

Оставаться в этом доме и дальше нет никакого желания. Его не было и раньше, но там я была вынуждена терпеть общество матери и сестры.

Теперь же…

Я начала удаленно работать и смогу снять для нас с Левой жилье. Все непременно наладится! Я это точно знаю!

Но сначала нужно решить главный вопрос.

Вылечить сына!

– Машенька. – В комнату заглядывает бабушка. Смотрит на сумки, переводит удивленный взгляд на меня.

– Ба, ничего не говори, – прошу ее. – Сил моих оставаться здесь больше нет!

– Я и не собиралась, – мягко улыбается бабушка. Лезет в карман и достает платочек, открывает. – Вот, держи, – протягивает мне деньги.

– Нет, ты что! – округляю глаза от шока. – Я не возьму их!

– Маш, не дури, – строго говорит бабушка. – Я на смерть собирала. Тебе сейчас нужнее, – сует мне в руки стопку.

– Нет-нет-нет! – отнекиваюсь от нее. – Ба, я не могу!

– Глупая, бери, я говорю! – не унимается. – Лидка все равно их спустит. Мне ли не знать, – продолжает меня убеждать бабуля. – А так хоть на пользу пойдут.

– Ба, ну так нельзя. – Совесть гложет. Хоть разумом прекрасно понимаю: она права.

Моя мать не станет устраивать пышные похороны. Если что-то случиться с бабушкой, то финансовая нагрузка ляжет целиком на меня.

– Можно, – твердо стоит на своем. – И нужно, – все же засовывает мне крупную сумму в руки.

От благодарности слезы наворачиваются на глаза.

– Да и рано ты меня хоронить собралась, – ласково улыбается. – Хоть уже девятый десяток разменяла, так я еще ого-го!

– Это точно, – улыбаюсь сквозь слезы. Обнимаю самую мудрую женщину на планете. – Спасибо, ба, – благодарю от чистого сердца.

– Правнука вылечи, – строго смотрит на меня. – Это будет лучше любой благодарности.

– Ага, – киваю.

На сотовый приходит уведомление о прибытии такси. Пора уезжать.

Целую бабулю, беру на руки Леву. В свободную руку чемодан.

Ни мать, ни сестра не выходят в коридор. Они сидят на кухне и беседуют. Я даже знаю о чем.

Точнее, о ком.

Перемывают мне кости. Ведь я нежеланная дочь, которая выдумывает болезни ребенку и не желает работать.

Интересно, сейчас я уеду, кто станет их содержать?

– Бабуль, я обязательно заберу тебя, как только найду нам квартиру, – обещаю.

– Милая, насчет меня не беспокойся, – кладет свою руку поверх моей. Смотрит с такой нежностью и мудростью, аж до глубины души пробирает. – Я столько всего в жизни повидала, – качает головой. – Со своей дочерью как-нибудь справлюсь, – заверяет. – В конце концов, квартира-то моя.

– Это да, – улыбаюсь.

Мне нравится боевой настрой бабушки и что она не собирается терпеть мамины выпады. Теперь, после моего отъезда, та ополчится на нее.

– Езжай, – показывает на дверь. – И больше никогда сюда не возвращайся!

– Почему? – ахаю. – Это мой родной город. Я выросла здесь.

– Не возвращайся, – повторяет. – Тебе мать жизни не даст, – строго смотрит на меня своими голубыми глазами.

С возрастом цвет стал более тусклым, но я помню, какими яркими они были раньше. Как много в них всегда было любви.

Именно поэтому голубой и стал моим любимым цветом. На всю жизнь.

– А как же ты? – всхлипываю против воли.

– За меня не переживай, – смахивает слезинку, что вырвалась и течет по щеке. – Внученька, ты молодая, красивая девушка. Строй свое счастье. Не оглядывайся назад.