Он просто рехнулся. Я не знала, как себя вести.
– Я не могу выйти за тебя. Это против правил. – Положения устава, запрещающие семейственность, принимались не случайно: это снижает способность людей выполнять свои обязанности. Конечно, как ее ни запрещай, семейственность время от времени имела место, но ничем хорошим это не кончалось. Выйди я за Рекса – и я никогда не смогу послать его в бой. Я все время буду переживать, не ранят ли его. Не говоря уж о худшем.
Если не считать того, что он хочет уйти в отставку.
– Я не собираюсь увольняться, – заявила я. Не знаю, насколько искренне; просто в ту минуту это казалось мне вполне естественным аргументом.
– Я и не прошу тебя выходить в отставку, – возразил Рекс.
Вот так, значит. Он не собирается вытаскивать меня со службы. А сама-то я хочу уволиться? Я попыталась разобраться со своими мыслями. Могу я представить Рекса своим мужем? Пятнадцать лет он был моим лучшим другом, от которого у меня не было секретов, на которого я всегда могла положиться. Он был все равно что брат. Собственно, он был ближе мне, чем большинство моих братьев.
– Я все-таки чего-то не понимаю, – произнесла я. – Что случилось с женщинами, которых ты коллекционировал по всей Галактике?
– Не уходи от ответа.
– Нет, ты скажи: зачем тебе жениться на мне?
Он раздраженно фыркнул:
– Затем, что я не могу устоять перед женщинами, романтичными как пробка.
Я не смогла удержать улыбку:
– Тогда мы с тобой два сапога пара.
– Соскони, я не шучу.
Ну уж если он назвал меня Соскони, он и впрямь не шутит. До сих пор меня не называл так никто, кроме родителей.
– Я не прощу, если ты бросишь меня.
– Кой черт мне бросать тебя?
Сказать ему? Шестнадцать лет – достаточный срок для того, чтобы боль притупилась…
– Мой первый муж смог.
Он заговорил еще тише:
– Я не знал, что ты была замужем не один раз.
– Дважды – мой второй муж умер несколько лет назад, вскоре после нашей свадьбы. – Об этом мне пока не хотелось думать. Не сейчас.
– Почему он ушел? – спросил Рекс.
– Долгая история. Тебе будет неинтересно.
Рекс снова отвел волосы с моего лица:
– Расскажи.
Прошла минута, прежде чем я ответила.
– Он ненавидел то, чем я занималась. Он боялся, что меня убьют. Он упрашивал меня уйти в отставку.
– Я не думаю, чтобы ты смогла уйти в отставку.
Я выпрямилась:
– Я еще не решила. Если ты захочешь, я брошу армию.
– Но если ты поступишь так, ты лишишься права наследовать престол Империи, правда ведь?
Мне хотелось сказать «ну и что?»Я не напрашивалась на то, чтобы родиться наследницей династии, фактически три тысячи лет как вымершей. В настоящий момент титул Императора принадлежал моему сводному брату Керджу.
– Формально у Керджа нет прямых наследников. Он единственный ребенок от первого брака моей матери, и своих детей у него нет, во всяком случае законных.
– Мне казалось, он намерен выбрать наследницей тебя.
Я пожала плечами:
– У меня семь родных братьев и две сестры. Он может выбрать любого из нас. Черт, да при желании он может назначить наследницей мою мать.
К Рексу снова вернулась его ехидная улыбка.
– Тогда войне конец. Они все повлюбляются в нее и забудут обо всем, только бы посмотреть на нее.
Я хмуро покосилась на него:
– Типично мужское замечание.
– Ну, не знаю, – рассмеялся он. – Хильда тоже могла бы.
Я улыбнулась – против воли. Если честно, я тоже не представляла себе маму в качестве военачальника. Она была блестящим дипломатом и славной балериной, но военное дело для нее – иностранный язык.
Кажется, еще до первого замужества мне пришлось задуматься о том, что же я наследую. Тогда все это представлялось мне игрой, при которой на доске стоят три главные фигуры: Император, Ассамблея и Сеть. Проще говоря, Кулак, Ум и Сердце Сколии. Триада. В качестве Императора мой брат Кердж командовал Вооруженными Силами Сколии. Моя тетка председательствовала в Ассамблее. Наследницей своей она выбрала мою мать. Третью часть Триады представлял мой отец, Хранитель Сети – преимущественно церемониальная должность.
Я знала, что мать вышла за отца потому, что он был псионом, одним из ронов, а это значило, что и наследники его будут ронами. Кердж ненавидел отца, человека, сделавшегося его отчимом, будучи вдвое моложе. Если я выйду за Рекса, как он примет это? Тот факт, что Рекс не относится к ронам, мог сделать его положение в моей семье еще менее уютным, чем у отца.
Впрочем, сравнение было не совсем удачным. Когда мои родители встретились, отец жил в примитивном мире. Его народ представлял собой остатки колонии, основанной древними звездолетчиками с Рейликона и пребывавшей в тысячелетней изоляции. На протяжении столетий цивилизация деградировала до такой степени, что у них не-осталось ни электричества, ни даже паровой тяги или письменности. Брак с матерью бросил его из этой дремучей культуры прямо в дебри византийских интриг сколийской политики.
Рекс куда лучше разбирался в хитросплетениях имперской политики.
Возможно, даже лучше меня. Мои родители растили нас на отцовской планете в надежде уберечь от придворных интриг. Они не рассчитали возможных последствий этого шага. Только мне и двум-трем моим братьям удалось адаптироваться к жизни, далекой от домашней простоты, да и нам это далось очень тяжело.
С точки зрения Керджа все дети моего отца являлись ущербными. И все же мы оставались лучшими кандидатами на наследство.
– Керджу нужен наследник-военный, – сказала я наконец. – Кто-то, хорошо знакомый с Космофлотом.