Один раз за ночь он все-таки проснулся – ему приснился бессвязный кошмар, в котором Сетерис говорил, что его мать находится среди горящих обломков «Мудрости Чохаро». Из темноты донесся чей-то голос:
– Ваша светлость?
– Кто здесь? – сиплым со сна голосом воскликнул Майя.
– Это Кала. Судя по всему, вам приснился дурной сон. Все в порядке.
– Кала, – повторил Майя и вспомнил добрые голубые глаза. – Спасибо.
И он снова откинулся на подушки. Он падал и падал в бездну забытья – такой же беспомощный, как «Мудрость Чохаро», несущаяся к земле.
Часть вторая
Коронация Эдрехасивара VII
Глава 6
Вдовствующая императрица
Майю разбудил яркий солнечный свет. Он открыл глаза и несколько секунд лежал, ничего не понимая. Он находился явно не в своей спальне в Эдономи и не в детской поместья Исваро’э, которую почти не помнил. Кровать и полог были роскошными. Судя по узору на парче – дерущиеся кошки, герб клана Драджада – он проснулся в одном из дворцов, принадлежавших отцу, но…
А потом Майя вспомнил, что произошло вчера, и куда он попал, и решил, что все это ему снится.
Эта мысль принесла огромное облегчение.
Скоро он проснется в Эдономи, на узкой кровати с продавленным матрасом, и, возможно, даже не вспомнит этот невероятный сон. А если и вспомнит, это научит его довольствоваться своей участью и не желать того, чего нельзя получить.
«Суровый, но ценный урок», – сонно подумал Майя и успокоился. Скрипнула дверь, и он приподнялся на локте, почему-то испугавшись, что это Сетерис пришел сообщить о прибытии императорского посланника.
Но это оказался крепко сбитый темноволосый юноша в ливрее с гербами дома Драджада. Майя вспомнил его имя – Немер. Он слегка встревожился, увидев, что Майя не спит, несколько раз моргнул и почтительно доложил, что его послали узнать, какой чай его светлость император предпочитает на завтрак.
«Милосердные богини, пусть это будет сон». Но это был не сон.
– Ромашковый, – пробормотал он. Матушка любила ромашковый чай, а Сетерис терпеть его не мог. – Спасибо.
– Ваша светлость, – согнувшись пополам, продолжал Немер. – Вы желаете завтракать в постели или…
– Нет, – перебил его Майя. Сидя в этой огромной кровати в одной рубахе, он чувствовал себя маленьким и уязвимым. – Мы оденемся, спасибо.
– Доброе утро, ваша светлость, – донесся голос из дальнего угла, и Майя вскрикнул от страха и едва не свалился на пол.
Это был Бешелар. Очевидно, он устроился в углу, потому что оттуда просматривалась вся спальня, комната неправильной формы. Конечно же, это был Бешелар, чьим главным талантом, судя по всему, было умение смущать императора и заставлять его чувствовать себя неотесанной деревенщиной.
– Вы что, никогда не спите? – воскликнул Майя, не сумев скрыть раздражения.
– Ваша светлость, – ответил Бешелар, – вчера на это не было времени, но сегодня Адремаза и капитан Ортема, по всей видимости, найдут смену для меня и Калы Атмазы. Если их кандидатуры будут угодны вашей светлости, мы будем охранять вас по очереди. Но мы ваши Первые Ноэчарей, – воскликнул он с неожиданной горячностью, подчеркнув слово «мы». Несомненно, он имел в виду и себя, и Калу.
Майе захотелось спрятать лицо в ладонях и заплакать от стыда. Мысленно он проклинал Бешелара, в то время как воин выполнял нелегкую работу, за которую он, Майя, даже не догадался поблагодарить своего телохранителя.
«Ты уже стал заносчивым, – сказал он себе. – Счел само собой разумеющимся то, что стражники должны круглосуточно охранять тебя». И какой-то тихий, коварный голосок добавил: «Как и подобает императору». Майя решительно вскочил с кровати.
Эша и Аврис словно только этого и ждали: они появились в дверях и сообщили, что ванна готова, что даченсол Аттередж и его ученики работали всю ночь и прислали несколько костюмов, а также просили уверить его светлость в том, что одежды для коронации будут готовы вовремя. Эти слова и суета слуг вокруг его персоны расстроили Майю еще больше. Но он пошел за ними, печально рассматривая то, чего не заметил вчера от усталости.
С помощью нескольких искусно расставленных ширм из матового стекла императору создавали иллюзию уединения в ванной комнате. Он принял ванну, оделся, после чего Аврис причесал его. К изумлению и досаде своих эдочарей, он полностью отказался от украшений.
– После коронации, – сказал он. На самом деле он предпочел бы никогда не носить драгоценностей. Они напоминали ему об отце.
Майя завтракал в присутствии телохранителей и той же боязливой служанки, которая подавала ему ужин. Едва он успел отпить глоток чая, дверь отворилась, и вошел Ксевет, нагруженный очередной охапкой писем. Майя, который в это время угрюмо размышлял о драгоценных камнях, не дал Ксевету заговорить о делах:
– К кому нам обратиться по поводу нашей императорской печати?
– Ваша светлость, – приветствовал его Ксевет и положил стопку писем на край стола. Служанка налила ему чаю.
– По традиции, этот вопрос находится в компетенции лорд-канцлера.
– Правда? – задумчиво переспросил Майя.
– Лорд-канцлер отвечает за изготовление личных печатей, – тщательно подбирая слова, подтвердил Ксевет.
– Чем вы вчера запечатывали письма, отправленные от нашего имени?
– Печатью дома Драджада, – сказал Ксевет. – Нам кажется, едва ли кто-нибудь осмелится утверждать, что письма поддельные.
– Едва ли, – согласился Майя, и Ксевет, казалось, немного успокоился. – Мы не думаем, что лорд Чавар лично изобретает изображения для печатей.
– О нет, разумеется, нет. Это входит в обязанности даченсола Хабробара.
– Вы не могли бы… то есть, нам следует призвать даченсола Хабробара для обсуждения этого вопроса, или?..
– Мы все устроим, ваша светлость.
– Благодарим вас, – вздохнул Майя. – Мы видим, что вы принесли новые письма.
– Да, – кивнул Ксевет. – Свидетели – не единственные, кого обеспокоило нежелание императора явиться придворным.
– А нам следует сделать это? – спросил Майя. – Дать аудиенцию?
– Нет, ваша светлость, – успокоил его Ксевет. – Придворным не помешает небольшая встряска. И скоро они все равно увидят вас. – Он вежливо кашлянул и заметил: – Вдовствующая императрица написала вам.
Майя, поглощенный другими заботами, почти забыл о вдовствующей императрице. Взглянув на часы, он понял, что уже через час ему придется ее принять.
– Мы согласились дать ей аудиенцию в десять часов, – объяснил он. – Она писала нам вчера.
– Ваша светлость очень добры, – пробормотал Ксевет и подал ему письмо.
Майя сломал печать и прочел:
Эрцгерцогу Майе Драджару,