Красивая, но одинокая

Красивая, но одинокая
Кэтрин Гарбера

Соблазн – Harlequin #65
Журналистку Николь Рейнолдс беспокоит вопрос: почему владелец брачного агентства Коннер Макейфи до сих пор не женат? Но Коннер терпеть не может журналистов. Как быть? Неожиданно он соглашается на интервью. Правда, предлагает необычное условие…

Кэтрин Гарбера

Красивая, но одинокая

A Case of Kiss and Tell

© 2012 by Katherine Garbera

«Красивая, но одинокая»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Глава 1

Коннер Макейфи давно привык к повышенному вниманию журналистов к нему и его семье. Двоюродный дядя Коннера был доверенным лицом Джона Кеннеди, и с тех пор семья Макейфи автоматически причислялась к высшим кругам общества – как политическим, так и деловым. Конечно, это имело свои плюсы, но сплетни и скандалы отнюдь не способствовали спокойной жизни.

Николь Рейнолдс, сотрудница газеты «Америка тудей», мало интересовалась скандалами. Что редко бывает с журналистами. Вот и сегодня она без всякого приглашения пробралась в особняк Бриджхэмптон не с целью собрать побольше сплетен для новой статьи, а всего лишь взять интервью у самого младшего Макейфи – Коннера. В Бриджхэмптоне именитая семья традиционно принимала гостей в честь празднования Дня независимости США. Некоторое время Николь слонялась с нарочито скучающим выражением лица среди чиновников и знаменитостей. Все они были ей неинтересны. Ей был нужен Коннер.

В углу зала она заметила Палмера Кассини, знаменитого игрока в поло, снявшегося недавно в рекламном ролике известной фирмы, выпускающей спортивную одежду. Коннер и Палмер вместе учились в школе.

Коннер знал, как его приятель любит повеселиться. Да, Палмер спортсмен, но чтобы он отказался от приглашения на вечеринку – такого еще не было. Коннер считал его одним из своих самых близких друзей. Однако сейчас все его внимание было сосредоточено не на нем, а на рыжеволосой журналистке. Ясно, для чего она явилась. Николь, приятельница Уиллоу Стед, продюсера реалити-шоу «Красивые, но одинокие», собирает материал о его брачном агентстве «Мэтчмейкерс, инк.». Но Коннер не баловал репортеров вниманием. Он их попросту игнорировал.

– Кто это, Коннер? – спросила Рутанн, его мать.

– Кто, мама? – решил уточнить он, с трудом отводя взгляд от Николь.

Секунду назад Коннер был уверен, что эта журналистка – единственное, что может быть здесь интересного. Эти огненно-рыжие волосы, струящиеся по оголенным плечам, это белое обтягивающее платье… Врать самому себе было бессмысленно. Он хотел ее и в первый раз в жизни пожалел о том, что уже дважды отказал ей в интервью.

– Женщина, с которой ты глаз не сводишь, – продолжила мама. – Я ее не знаю. Видимо, она не нашего круга.

Матери Коннера было шестьдесят пять лет, но благодаря активному образу жизни и постоянным занятиям спортом она выглядела лет на пятнадцать моложе. Она играла в большой теннис и занималась благотворительностью. Рутанн Макейфи не относилась к тем женщинам, которые сидят дома, и Коннер ценил это в ней больше всего. Даже когда при крушении самолета погиб ее муж, отец Коннера, она не потеряла самообладания. Рутанн не утратила его и во время скандала, разразившегося сразу после катастрофы. Обычная женщина этого не пережила бы.

– Это Николь Рейнолдс, журналистка, – пояснил Коннер.

Его мать терпеть не могла журналистов, и у нее на то были веские причины. Рутанн взяла сына за руку:

– Я догадываюсь, зачем она здесь.

– Да, она хочет расспросить меня о нашем брачном агентстве и о реалити-шоу, которое мы снимаем.

– И ты согласился? Это низко – выставлять напоказ свою частную жизнь.

Коннер улыбнулся. Сказать, что его мать – человек старой закалки, значит не сказать ничего.

– Я знаю. – Он наклонился и поцеловал Рутанн в лоб. – Думаю, от нее лучше избавиться, пока она не подкинула нам проблем.

– Правильно, – согласилась мама. – Как она проникла сюда?

– Наверно, пришла с какой-нибудь приглашенной знаменитостью.

– В следующий раз следует делать приглашения на одного человека, – пробормотала миссис Макейфи. – Я не хочу, чтобы такие, как она, портили нам праздник.

– Какие такие? – поинтересовалась неожиданно появившаяся рядом сестра Коннера, Джейн.

Джейн, как всегда, была одета по последнему писку моды. Она была ведущей кулинарного шоу и, в отличие от брата и матери, не чуралась прессы.

– Как та журналистка, – ответила Рутанн.

– А, журналисты… Чума нашего времени. – Джейн подмигнула брату. – Где она? Я готова взять ее на себя.

Сестра любила доставлять окружающим неприятности, причем делала это виртуозно.

– Оставьте ее мне, – предложил Коннер, решив, что лучше не развивать тему.

Джейн внимательно посмотрела на журналистку:

– Мне ясно, почему ты так говоришь.

Коннер покачал головой и направился к Николь. Она стояла рядом с Палмером. Пробираясь через многочисленную толпу, Коннер взял у официанта бокал «Мохито».

Николь видела, что он приближается, и улыбнулась. Однако Коннер успел заметить, что этой улыбке предшествовал виноватый взгляд.

– Коннер Макейфи! – воскликнула она с наигранным энтузиазмом. – Человек, ради которого я здесь!

– Николь Рейнолдс, – негромко протянул Коннер, – человек, чье имя я не видел в списке приглашенных.

– Где женщина, там интрига, – вмешался Палмер.

– Это верно, – согласился Коннер. – Как вам атмосфера?

– Мне нравится, – ответил Палмер.

Николь схватила Коннера за руку и отвела его в сторону:

– Если бы я ждала приглашения, мне вряд ли выпал бы шанс попасть сюда и поговорить с вами.

– Потому что я не даю интервью.

Отец Коннера был политиком, но даже после того, как он отошел от дел, пресса и журналисты не оставляли его без внимания. Фотографии юного Коннера регулярно появлялись в газетах. В пятнадцать лет он дал себе слово не становиться публичным человеком. Кое-что ему удалось. По крайней мере, интервью он не давал и крайне редко попадал в объектив папарацци.

Николь не сдавалась: