Корона когтей

Крэксби и Пианет уходят. Я расхаживаю по гостиной, прислушиваясь к буре, бушующей за окнами, и гадаю, где же сейчас Зигфрид.

Дождь идет весь день. Ближе к вечеру, не в силах улечься, я спускаюсь в уединенный сад на крытой западной стороне Цитадели. Одетта, облаченная в мантию, встречает меня в прихожей. Вода с ее мокрых волос капает на мраморный пол.

– Ты летала в такую погоду, кузина?

– Я только что вернулась из Ланкорфиса. Я отправлялась навестить Ниссу, чтобы попытаться убедить ее вернуться ко двору, – Нисса отправилась в замок Сенаида на последний полет своего жениха и с тех пор была там.

– Безуспешно, как я понимаю.

Моя кузина качает головой.

– Но она дала мне прядь своих волос, – она дотрагивается до мешочка, висящего на шее, – и попросила принести его в жертву в святилище. Вчера должна была состояться их свадьба. – Одетта шмыгает носом. – Было так грустно, когда она говорила об этом; с каким нетерпением они ждали этого, насколько радостным должен был быть день свадьбы… – она замолкает, сжимая в руке мешочек.

Размышляет ли она о свадьбе, которая должна была состояться у них с Зигфридом? Или о моей свадьбе с Ароном, тайной и поспешной, устроенной ради безопасности королевства и спасения жизни Люсьена? Возможно, да. Я кладу руку ей на плечо.

– Мне нужно немного покоя. Я подожду, пока ты переоденешься, и пойду с тобой.

Спустя полчаса мы вместе входим в святилище. По высокому куполообразному пространству разносится отголосок пения. У входа стоит бронзовое блюдо на треноге; я задерживаюсь, пробегая пальцами по сухим лепесткам роз, пуская их сладость в воздух в ожидании, пока глаза привыкнут. Святилище сегодня тусклое, освещено только двумя масляными лампами и слабым дневным светом, который просачивается сквозь кольцо высоких витражей. Наконец мне удается разглядеть почтенных сестер в галерке над главным алтарем. Их церемониальные сюртуки обшиты перьями, сорванными, как однажды сказала мне няня, с их собственных преображенных тел. Пока мелодия сплетается вокруг нас, Одетта пересекает мозаичный пол и идет в свою любимую боковую часовню, кладет локон волос Ниссы на маленький алтарь. Некоторые волосы уже превратились в перья, как это обычно бывает у нашего вида. Пока моя кузина молится, я бреду туда, где на подставке раскрыта книга литаний [1 - Литания (лат. litania от греческого греч. ????, означающее «молитва» или «просьба») – молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний.] за этот месяц. Сегодняшняя литания находится в самом верху второй страницы: Не забывайте и о том, что листья дуба, прячущие и желудь, и орла, приносят жизнь в один день и смерть – в другой.

Так и есть, я полагаю. И если это так для дубов, то еще более верно для людей. Я вспоминаю свою зарождающуюся дружбу с Зигфридом и ту легкость, с которой он скрывал свои истинные намерения.

Последняя фраза респонсория [2 - Респонсорий – повторяющаяся строфа (рефрен), которую община поет в ответ на строфу, исполненную солистом, а также обозначение такого песнопения.] эхом разносится по святилищу, и сестры выходят с галерки. Одетта присоединяется ко мне.

– О чем задумалась, Адерин?

– О правде. О лжи. Как трудно бывает порой отличить их друг от друга, – я указываю на огромную мозаику, украшающую потолок святилища. Это изображение Творца в форме Жар-птицы, которая вылетает из звезды. – Даже здесь… ты веришь в буквальную истину всего, чему нас учили?

Одетта проследила за моим взглядом, глянула вверх и поджала губы.

– Если ты спрашиваешь, верю ли я, что земля на самом деле образовалась из перьев Жар-птицы, а море – из ее крови, то нет. Но я верю, что может существовать что-то или кто-то, кто мудрее и добрее нас. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Я тоже, – я бросаю последний взгляд на литании. – А ты знала, что Зигфрид посещал Фриан? Арон сказал об этом.

– Зигфрид? – ее рука скользит к шее. – Многие дворяне проводят время за границей.

– Сегодня утром ко мне приходил человек. Купец из Атратиса. Он видел Зигфрида в Вобане три недели назад. Только Творцу известно, где он сейчас, – я замолкаю, не желая делиться с Одеттой своими опасениями, что Зигфрид уже вернулся в Соланум. – Но Таллис… должно быть, ее прячут во Фриане. Может быть, мне самой туда съездить? – Одетта начинает говорить, но я не хочу слышать ее возражений. – Или, может быть… может быть, нам следует пригласить сюда принца Эормана, а потом… – я пожимаю плечами, – схватить его. Держать его в заложниках, пока он не выдаст Таллис.

– Адерин, ты не можешь…

– А почему бы и нет? Обезопасить королевство, обуздать дворянство, заставить их изменить законы, а потом…

Свобода. Вернуться домой в Атратис, если захочется. Быть с Люсьеном.

По мраморному полу раздаются шаги. За нами идет крупный мужчина, судя по одежде, дворянин, хотя я его не узнаю. Он кланяется. Колеблется, будто не знает, пройти ли ему мимо меня к алтарю или заговорить со мной.

Но я слишком тороплюсь обсудить свой план с Ароном, чтобы ждать. Я киваю мужчине и иду к двери.

– Одетта, ты не могла бы…

Ее крик перебивает мои слова.

– Нож, Адерин! У него…

Глава четвертая

Лезвие опускается, блеснув острием, и вонзается в мою взметнувшуюся руку; горячие струйки боли расцветают прямо на моей коже. Мужчина наносит Одетте удар, отбрасывает ее в сторону, снова поднимает нож, хватает меня за платье и притягивает ближе. Я вырываюсь, едва слыша крики Одетты, пытаюсь вырвать ткань из его рук. Мой поворот лишает его равновесия, и я отползаю назад. Но он встает снова. И продолжает наступать. Продолжает прорезать ножом воздух, пока я не упираюсь лопатками в стену. Он прижимает меня к камню и приподнимает мой подбородок лезвием. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он слишком тяжелый – я не могу ничего сделать.

Он держит маленький пузырек прямо перед моим лицом. Большим пальцем поднимает пробку и прижимает ее к моему рту.

– Выпей. Или умрешь.

Я плотно сжимаю губы, издавая стон. Вдалеке слышны крики и топот. Колокол Цитадели тревожно звенит.

Мужчина сильнее прижимается к моей раненой руке. Агония затуманивает мое зрение, я прерывисто дышу; если это продлится еще дольше, мне придется открыть рот и закричать…

– Пей, черт бы тебя побрал, или я… – он оглядывается, ругается и заносит нож.

Его хватают другие руки, оттаскивают от меня, и я снова могу дышать. Но не могу пошевелиться. Я просто стою и смотрю, как темные стражники ставят незнакомца на колени и прижимают его к земле, одно лезвие топора упирается ему в горло, другое – в затылок. Его руки оказываются мгновенно скованы за спиной.

Две почтенные сестры в развевающихся мантиях спешат ко мне.

– Ваше Величество, вы ранены?

Я сглатываю.

– Рука. Больше ничего, – я баюкаю раненую конечность, схватившись за предплечье и тяжело дыша, стискиваю зубы от боли. – А где принцесса?

– В безопасности, Ваше Величество, – это Эмет, любимый капитан Арона. – Предупредив нас, она отправилась на поиски короля, но я послал с ней двух стражников, – он мотает головой в сторону стоящего на коленях дворянина. – Каков будет приказ?

Я смотрю на своего несостоявшегося убийцу. Каким бы ни был его ранг, он напал на корону. Согласно законам, я могла бы казнить его здесь и сейчас, без суда. Одно слово, и два топора, которые сейчас заставляют его молчать, отрубят ему голову. Я могла бы приказать стражникам повесить его на арене и оставить тело на съедение настоящим воронам. Но я не хотела осквернять святилище. Но и не хотела бы пренебрегать законом.

Кроме того, я хочу знать, кто он и почему пытался убить меня.

– Отведите его в подземелье, – где-то в Святилище хлопает дверь. – Обыщите Цитадель – целиком. Убедитесь, что в наших стенах нет никого, у кого нет веской причины здесь находиться. И возьмите с собой этот флакон, – маленькая бутылочка, которую принес мужчина, лежит рядом, опрокинутая набок. Немного жидкости растеклось по полу, но сосуд не выглядит пустым. – Если у нас есть алхимик в Цитадели или в Фарне, может быть, кто-нибудь сможет выяснить, что это такое.

Эмет кивает, приказывает стражникам увести пленника и зажимает флакон между большим и указательным пальцами. Одна из сестер подходит ближе.

– Я послала сестру Ганну убедиться, что врачей вызвали, Ваше Величество, но если вы позволите… – она осторожно берет меня за руку, и я понимаю, что истекаю кровью. Темно-синий рукав почернел от крови; она сочится сквозь пальцы, когда я сжимаю руку. Капли падают на полированный каменный пол. Сестра снимает палантин с шеи, осторожно отводит мои пальцы и делает тугую повязку. – А теперь обопритесь на меня, и мы отведем вас в ваши апартаменты.

Я хочу отказаться от ее помощи, но волна головокружения заставляет меня передумать; я испытываю облегчение, когда она берет на себя часть моего веса и выводит меня прочь из святилища, Эмет кружит вокруг нас, словно встревоженный родитель.

Арон с обнаженным мечом встречает нас снаружи, другие стражники и члены нашего двора следуют за ним по пятам.

– Адерин! Где он?

– На пути в подземелье. Я попросила… – у меня кружится голова, и я спотыкаюсь. Сестра рядом со мной пошатывается, когда я заваливаюсь на нее.

Арон ругается, пытаясь удержать меня локтем, не выпуская из рук меча.